Борис Кагарлицкий - Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Если на уровне бюрократического соперничества нет сомнения в том, кто выиграл, а кто проиграл, то с точки зрения экономических перспектив двух стран всё выглядит куда сложнее.
Относительная быстрота, с которой Украина смогла достичь договоренности с ВТО, свидетельствует не столько об эффективности и энергии киевских чиновников, сколько о том, что переговоры велись не слишком тщательно. В отличие от России, где ведущие отраслевые группировки отчаянно защищали свои интересы, украинский бизнес, похоже, не в полной мере отдавал себе отчет в том, чем он рискует и с чем ему предстоит столкнуться в ближайшие годы. Ничего подобного серьезной дискуссии о плюсах и минусах вступления в ВТО, что уже несколько лет идет в России, в украинской прессе не было. ВТО воспринималась просто как часть сообщества международных структур, в которые обязательно надо вступить, чтобы стать полноценной частью «цивилизованной Европы». Сначала надо присоединиться к ВТО и НАТО, потом, если будем себя хорошо вести, пустят в Евросоюз. Соответственно, против НАТО в украинском обществе существует предубеждение и приходится сталкиваться с серьезной оппозицией. Тем более надо ускорить вступление в ВТО, пока никто специально против этого кампании не ведет и политических проблем не создает.
Так или примерно так рассуждали в Киеве, торопя переговоры. В свою очередь, западные партнеры вели себя по отношению к Украине куда снисходительнее, нежели по отношению к России. От Москвы требуют, чтобы она сначала устранила в своей хозяйственной жизни всё, что препятствует членству в ВТО, а потом уже вступала. Украине, напротив, позволяют сначала вступать, а потом уже, по ходу дела, устранять «неполадки».
Такая снисходительность может обернуться серьезными наказаниями в будущем. Проблемы устранены всё равно не будут, а потому в качестве полноправного члена ВТО Украина запросто может стать объектом санкций. В качестве примера можно посмотреть ситуацию с интеллектуальной собственностью. С уважением к ней дела обстоят на Украине даже хуже, чем в России, изрядная часть пиратской продукции, которой завалены московские ларьки, изготовляется в соседнем государстве. Однако от украинцев никто не требовал реальной борьбы с пиратством на своей территории. Эта борьба, скорее всего, развернется самым жестким образом после присоединения к ВТО, причем наказывать будут украинскую экономику в целом.
Открывать свои рынки и проводить либерализацию в тот самый момент, когда глобальная экономика переживает кризис, не самый лучший способ развивать страну. Острота кризиса ни в России, ни в Украине в полной мере пока не ощущается, но это лишь предвестье того, что по нам кризис ударит на более позднем этапе, и гораздо сильнее. В условиях, когда каждая министерская встреча ВТО превращается в настоящее поле битвы, Украина, не имеющая развитой экономической дипломатии, может играть в этих баталиях лишь роль невинной жертвы.
Единственное, на что хватит сил украинским переговорщикам, это вставить палки в колеса россиянам, замедлив их вступление в ВТО. Очень может быть, за это мы ещё скажем им спасибо.
Специально для «Евразийского Дома»
В РОССИИ НЕТ НИ ОДНОЙ ЛЕВОЙ ПАРТИИ, ЗАРЕГИСТРИРОВАННОЙ ОФИЦИАЛЬНО
Среди официальных партий в России нет ни одной действительно левой. К такому заключению пришло межцентровое совещание специалистов Института глобализации и социальных движений (ИГСО). По мнению ИГСО к левому спектру отечественной политики ошибочно относят КПРФ, именующую себя коммунистической, и «Справедливую Россию», считающуюся «новой левой». В действительности обе партии имеют правую идеологию и должны считаться организациями правого фланга российской политики. КПРФ исповедует великодержавный национализм, а «Справедливая Россия» вообще является формальным кремлевским проектом, снабженным социальной риторикой при общей установке на поддержку неолиберальной политики власти.
КПРФ объявляет своей целью «Русский социализм» и разрешение русского, а не классового вопроса. Она неоднократно выступала на выборах с нападками на рабочих-мигрантов, обвиняя их вместе с неофашистами во всех общественных бедах. Партия Зюганова считает режим прописки слишком мягким, в то время как левые требуют его ликвидации и легализации, а не травли эмигрантов. В трудовых конфликтов руководство КПРФ встает на сторону работодателей, а не борющихся работников, как это было в 2006 году на ОАО «Сургутнефтегаз». Внутренняя структура партии может быть названа бюрократическим централизмом, существующим при практически полном идейном единстве верхов и низов. «Справедливая Россия» - структура-хамелеон, имитирующая не только левую идеологию, но и партийную форму. Ее руководство это государственные чиновники, абсолютно не заинтересованные в переменах.
Лидеры КПРФ неоднократно объявляли марксизм «западной заразой». Из «компартии» исключены критиковавшие ее политику молодые марксисты. «КПРФ бравирует своим православием, вместо того, чтобы занимать антиклерикальную позицию, как положено коммунистам. Организация с такой идеологий должна называться партией национального социализма или державно-православного патриотизма, однако в этом случае она потеряет большинство голосов», - говорит Директор ИГСО Борис Кагарлицкий. По его словам в официальной отечественной политике имеет место только спекуляция на потенциально сильном левом уклоне населения.
Технологические успехи националистов из КПРФ, которых многие всерьез принимают за коммунистов, и «новых левых» чиновников обусловлены экономически. «Хозяйственный хаос 1990-х годов не позволял социальной структуре общества стабилизироваться. Вместо социально-экономических противоречий миллионы людей видели сионистский заговор, распад государственности или скрытую оккупацию России. Для КПРФ это было золотое время. Ситуация стала меняться по мере развернувшегося экономического подъема в стране», - отмечает глава Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов. Согласно его оценке, наемные работники начали обретать собственно сознание, создавать профсоюзы и включаться в борьбу за улучшение своего материального положения. Это обернулось для КПРФ потерей почти половины голосов избирателей, толкнув партию в более тесные объятия власти. Одновременно в Кремле возросла потребность в левых подделках.
Левый спектр отечественной политики существует только за рамками официальной регистрации Министерства юстиции РФ. Он включает в себя небольшие организации сталинистского, троцкистского, анархистского и иных направлений. Все они могут быть разделены на два поколения. Одного, вышедшего из оппозиции в КПСС и сопротивления реставрации в 1990-е годы. И другого, сформировавшегося в ходе экономического оживления повлекшего приход в политику молодого поколения. Наблюдается ослабление левых образца 1990-х годов и рост новых антибуржуазных групп.
Главным левым проектом в России последних лет был «Левый фронт» объединивший ряд организаций и активистов на почве общей идеологической платформы. Его раскол в 2006 году одновременно продемонстрировал растущую потребность определенной части левых в создании партии реально имеющей программу радикального преобразования России, а также недостаточную зрелость для этого общественной почвы. Однако рост рабочего движения, происходящий на фоне формирования самостоятельного сознания наемных работников, объективно подготавливает условия для образования в стране рабочей партии. «Переход от борьбы за улучшение экономических условий к постановке политических задач, а значит к строительству в России реальной левой партии - вопрос времени», - отмечает руководитель Центра истории ХХ века ИГСО Марк Васильев. По его мнению, левые активисты способны способствовать ускорению этого процесса, тесней сотрудничая с независимыми профсоюзами. Политический строй РФ не оставляет места для рабочего реформизма. Поэтому создание левой партии поставит перед широкими общественными слоями самые радикальные задачи.
«Справедливая Россия» - хрупкий верхушечный проект, способный рассыпаться даже при незначительных политических колебаниях. Однако КПРФ, несмотря на сокращение числа ее членов (не более 250 тысяч в 1996-1998 годах, порядка 80-90 тысяч человек в настоящее время), считается многими аналитиками партией с «долгой перспективой угасания». Однако в результате резких экономических перемен в стране (ожидаемый в 2008-2009 годах приход в РФ мирового экономического кризиса) и как следствие роста социальной активности массы наемных работников партия Зюганова способна быстро исчезнуть.
ИГСО является независимым интеллектуальным центром. Его деятельность направлена на выработку экспертных оценок, проведение исследований и содействие инициативам, нацеленным на демократическое и радикальное социально-экономическое преобразование общества. Предшественником ИГСО был учрежденный Михаилом Делягиным Институт проблем глобализации (ИПРОГ), который с 2002 года возглавлял Борис Кагарлицкий. В 2006 году ИПРОГ разделился на две части. Михаил Делягин возглавил организацию, сохранившую старое название, а большая часть коллектива создала новый институт - ИГСО.
