Внутренний СССР - Основы Социологии
А если кто-то видит и слышит то, чего не видят и не слышат другие, а технических средств для работы с этими видами общеприродных излучений ещё не разработано, то что — нет и этих излучений? и кому должен верить философ — сам слепец и глухой: ограниченной Я-центризмом науке и технике на основе науки, которые говорят, что этого не может быть? либо тем, кто утверждает, что чувствует то, чего не чувствуют другие люди и приборная база науки? Если выразить это в терминах «диалектического» материализма, то такие люди ощущают своё взаимодействие с теми видами материи, которых не чует окружающее их большинство и приборная база науки соответствующей эпохи.
Теперь обратимся к анализу собственно ленинского «определения» термина «материя». Это «определение» эквивалентно следующему тождеству: «материя» є «Объективная реальность», т. е. материя в её ленинском понимании — сама Жизнь в предельно широком смысле слова с учётом необходимости поправки на атеизм В.И. Ленина.
По сути ленинское «определение» — замена одной языковой конструкции другой, а не определение обобщающего всеобщего понятия на основе синтеза некоторого множества единичных и особенных понятий.
Приведённый фрагмент показывает, что В.И.Ленин не придал значения или не заметил вопросов о том:
· является ли различие красного и зелёного различием объективным, существующим помимо наших органов чувств, ощущений и помимо сознания людей?
· было ли оно в эпохи, когда человечества на Земле ещё не было и рассуждать на эту тему было некому?
· чем оно обусловлено?
С точки зрения дальтоника или лошади, не обладающей цветным зрением, объективной разницы между красным и зелёным действительно нет, но мы-то — не дальтоники в своём большинстве; да и дальтонику, вооружившемуся спектроскопом, восприятие этой разницы, хоть и опосредованно, но всё же объективно доступно — через приборную базу науки, а не непосредственно в ощущениях. Но если мы зрячи и видим различие «красного» и «зелёного» непосредственно в ощущениях или опосредованно через средства техносферы; если мы признаём, что объективный Мир (материя) существует помимо нашего сознания, а наши ощущения приносят нам образы, «созвучия» и «мелодии» внешнего мира, — то мы в праве задаться вопросом:
А образы внешнего мира, например, различие красного и зелёного цветов объективны? либо они — порождения нашего субъективизма?
И ответ, подтверждаемый Жизнью, на поставленный нами этот вопрос — один:
Образ объективен, хотя сам по себе он нематериален: он только запечатлевается в материи. Но способность субъекта, как и его неспособность к восприятию объективного образа, а так же и само субъективное восприятие объективного образа обусловлены особенностями организации (упорядоченности) материи, составляющей субъекта, [99] и материи, несущей образ.
В частности, в различии красного и зелёного цветов выражается различие частот, характерных для излучения в красной и зелёной частях спектра. Т. е. это различие носит объективный характер и обусловлено объективной мерой — матрицей возможных состояний материи. Сама же эта матрица явно не материальна.
Мы не видим в ультрафиолетовой части спектра, вследствие общих всем свойств здорового человеческого тела. А при ущербных отклонении от нормы здоровья, возможны глухота, слепота — полная или частичная, чему примером дальтонизм. То есть и норма, и отклонения от неё обусловлены особенностями в организации специфического вида материи, из которой сформирован субъект: сбой в порядке (в структуре) построения хромосом и… красное — оно же «зелёное» либо стало видимо ультрафиолетовое или инфракрасное.
И это было очевидно и во времена основоположников «диалектического» материализма. Так, Ф.Энгельс неоднократно видел свой образ в зеркале, видел свой образ на фотографиях. Видел К.Маркса и живьём, и на фотографиях. Знал, что образы его и К.Маркса — объективно различные образы. Знал, что каждый из образов остаётся самим собой вне зависимости от его материального носителя: живого «белкового тела», оптического изображения этого тела в зеркале или его изображения на фотографии, т. е. образ объективен. Знал, что сам по себе образ нематериален (в смысле его характеризует не вещество или иной вид материи, его несущей), и нет однозначной обусловленности образа материальным носителем, поскольку на фотопластинке может быть запечатлён образ всякого материального объекта, который окажется в поле зрения объектива фотоаппарата, заряженного изначально чистой фотопластинкой.
То же касается и В.И.Ленина, тем более что, бичуя махистов, он о том же нематериальном и объективно существующем пишет: копируется, фотографируется, а в итоге объективная истина о внешнем мире — достояние человека, но об объективности нематериального — ни слова: ведь «копируется» не в смысле порождения материального дубликата объекта органами чувств; они создают только более или менее совершенный дубликат оригинального образа, опираясь на материальные и алгоритмические процессы, свойственные организму человека или подвластные ему во внешнем мире, и этот нематериальный дубликат «диалектики»-материалисты называют «отражением», «знанием», а идеалисты, как можно понять из «Материализма и эмпириокритицизма», — «опытом», «чистым опытом», придавая ему субъективный либо объективный характер в зависимости от обстоятельств и характера идеализма (объективный либо субъективный).
По нашему разумению вопрос о том, представляет ли собой всякий образ нечто нематериальное, но объективное, будучи неотъемлемой составляющей объективной реальности? — принадлежит к той же категории «гносеологических вопросов», [100] обсуждения каких много в литературе по «диалектическому» материализму, включая и сам «Материализм и эмпириокритицизм»:
«Существуют вещи независимо от нашего сознания, независимо от нашего ощущения, вне нас, ибо несомненно, что ализарин существовал вчера в каменноугольном дёгте, и так же несомненно, что мы вчера ничего не знали об этом существовании, никаких ощущений от этого ализарина не получали («Материализм и эмпириокритицизм», цитированное издание, с. 113).
- Ответьте: «Да» либо «Нет».
Однако «диалектический» материализм «гносеологическими вопросами» об объективности нематериального сам не задаётся. Замените в этой цитате слово «вещи» на слово «образы»: вопрос обретёт новый смысл, требующий при ответе на него одного — покинуть загон материализма вообще, и «диалектического» материализма, в частности.
А теперь сопоставим кое-какие факты.
В полном собрании сочинений В.И. Ленина (пятого издания) «Словарь живого великорусского языка» В.И. Даля упоминается трижды. Причём, как можно понять из соответствующих мест собрания сочинений, где упоминается «Словарь» В.И. Даля, В.И. Ленин ознакомился с ним уже после 1917 г., т. е. уже на закате своей жизни. В «Словаре» же В.И. Даля приводится простонародная поговорка «нет вещи без образа». [101] И если её сопоставить с только что приведённой «гносеологической» цитатой из «Материализма и эмпириокритицизма», то эта поговорка, открывает более мощный взгляд на вещи, в частности, и на объективность материи; взгляд, отличный от взглядов европейских философских школ.
Она представляет собой один из многих показателей того, что простонародная житейская мудрость в совокупности русскоязычных пословиц и поговорок народов России в XIX веке во многом превосходила «научную философию» правящей «элиты» Европы, включая и российскую европейски образованную «элиту». И если «элитарная» «научная философия» систематически не пренебрегала бы простонародной мудростью и не противопоставляла себя ей, то она [102] избежала бы многих серьёзных ошибок.
Но в более широкой постановке вопрос об объективности заведомо нематериального образа, не зависящего от конкретного вида материи, его несущего, — это вопрос об объективной истине (либо в иных словах, об объективности смысла Жизни, об объективности информации, об объективности идей) как о нематериальной составляющей бытия, которая запечатлевается Жизнью в материи во всех её известных и неизвестных в каждую эпоху человеку видах, и для обозначения которой необходимы соответствующие «философские» категории. Это вопрос об основах адекватности субъективного познания объективной истины.
Но объективность нематериальных образов вещей (запечатлённой в них информации), это ещё не вся объективная нематериальность в Жизни. Образ остаётся самим собой, вне зависимости от переноса его с одного вида несущей его материи на другой; остаётся самим собой в каждой из множества своих копий, искусственным или естественным путём запечатлеваемых в том или ином виде материи. И это приводит ещё к одному «гносеологическому вопросу»:
