Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием
Запад называют «обществом двух третей». Две трети — это «средний класс», сплоченный зрелищем бедности тех, кто оттеснен на обочину жизни. Голоса трети граждан, недовольных таким порядком, «омертвляются», выманиваются обществом «активных» граждан — множеством способов недовольных побуждают не участвовать в голосовании. В последнее время демократия Запада сдвигается к «обществу двух половин» — реально в выборах отказывается участвовать половина граждан. В России нашими отечественными демократами создан уникальный политический порядок: выборы считаются действительными, если к урнам пришло всего двадцать пять процентов избирателей («общество одной четверти»). И это, кстати, прославляется как обретение свободы, что не вызывает у нашей либеральной интеллигенции даже удивления.
16
Это — данные опроса, посвященного Конституции США, который был проведен в 1987 г.
17
Иногда у наших демократов непроизвольно вырывается такая чушь, что она просто умиляет, сердиться невозможно. Вот, Олег Попцов, в бытность начальником телевидения, изрекает: «Демократия, как я понимаю, это общество, где существует культ закона». В Третьем Рейхе, например, действительно существовал культ закона, в частности, закона о расовой гигиене. Значит, для Попцова это — вершина демократии. Потом Ельцин, наплевав на Конституцию (высший Закон государства), пушками разогнал парламент — а Попцов так и бормочет: «Ельцин — гарант демократии». И смех, и грех.
18
Кстати, инстинкты абсолютизма и культа личности развиты у демократических европейцев гораздо сильнее, чем у русских. Не будем уж поминать восторги немцев при виде Гитлера. Но вот великий философ Запада Гегель. 13 октября 1806 г. ему посчастливилось из толпы увидеть Наполеона, и он пишет: «Я увидел императора, эту душу мира, пересекавшего на лошади городские улицы. Поистине это колоссальной силы ощущение — увидеть такого человека, сидящего на коне, сосредоточенного, который заполняет собой весь мир и господствует над ним». Я, насколько помню ощущения юности, скажу, что русские Сталина любили разумной человеческой любовью, но не так, как Гегель Наполеона. Хотя и у нас были такие маленькие гегели — бабели.
19
«Красный бандитизм» особенно широкий размах получил в Сибири, где главную роль в борьбе с белыми играла не регулярная Красная армия, а партизаны. Когда сегодня читаешь отчеты о судебных процессах над красными, просто поражаешься. Вот, в городке раскрыт заговор и чекисты арестовывают его руководителей. Ночью для их освобождения на городок делает налет отряд белых, ушедших в леса. Чекисты и члены партийной ячейки, всего семь человек, всю ночь ведут бой, а потом, не имея больше возможности обороняться, расстреливают заговорщиков и уходят. Их судят — при большом стечении народа, который, настрадавшись от белых, возмущен не «бандитами», а именно властью, трибуналом. Пришвин с неприязнью пишет, что такой способности подняться над схваткой, «презирая страдания своих», не имела ни одна из существовавших в России политических сил — только большевики. Но это и есть «инстинкт государственности».
20
Мы уж не говорим о тех сектах и «церквях», которые являются прежде всего политическими или социальными (иногда криминальными) организациями, которые, напротив, используют религиозные «технологии» в манипуляционных целях.
21
Похожая ошибка произошла у Наполеона и в Испании — казалось бы, вполне европейской страной. Там-то уж либеральная, просвещенная часть общества, жаждавшая прихода французских демократов, была гораздо многочисленнее, чем в России, а получился конфуз. Испанцы перерезали и французов, и вечно сующихся куда не следует поляков, и кучу своих либералов с криком «Да здравствуют цепи!».
22
Это — цитата из труда психолога-демократа, сильно упрощающая реальность, но для начала это упрощение нам полезно. Ниже коснемся роли «несиловых» методов власти (того же «внушения» в авторитарных системах).
23
На деле Пушкин выразился так: «Мне мешает восхищаться этой страной, которой теперь принято очаровываться, то, что там слишком забывают, что человек жив не единым хлебом».
24
Бердяев, конечно, преувеличивал — он и представить себе не мог, что значит «подражать Западу как дети», не мог предвидеть в России такого явления, как Егор Гайдар или Новодворская. Русские западники начала века все же знали западную философию, читали и Гоббса, и Локка. Вот тонкое замечание М.Пришвина о Мережковском: «За его исключительную утонченность и образованность его идейные приверженцы звали „светлый иностранец“, светлый, в отличие от темных, приносящих нам в Россию не цветы европейской культуры, а шипы конкуренции — всеобщую правду и разделение».
25
Его Инквизитор говорит: «Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей — все судя по их послушанию». Кажется, аллегория, метафора. А посмотрите на Англию начала 30-х годов нашего века. Крупный ученый, сэp Джулиан Хаксли лихорадочно ищет меpы, не допускающие, чтобы «землю унаследовали глупцы, лентяи, неостоpожные и никчемные люди». Чтобы сокpатить pождаемость в сpеде pабочих, Хаксли пpедложил обусловить выдачу пособий по безpаботице обязательством не иметь больше детей. «Наpушение этого пpиказа, — писал ученый, — могло бы быть наказано коpотким пеpиодом изоляции в тpудовом лагеpе. После тpех или шести месяцев pазлуки с женой наpушитель, быть может, в будущем будет более осмотpительным». Каково? Как будто прочитал «Братьев Карамазовых», побежал и брякнул.
26
Он писал в 1954 г.: «Нечестность Нового времени — двойная игра, с одной стороны, отвергавшая христианское учение и устроение жизни, а с другой — стремившаяся присвоить все, что они дали человеку и культуре. От этого в отношении христианина к новому времени оставалась постоянная неуверенность. Повсюду он сталкивался с тем, что было изначально присуще христианству, а теперь обращено против него… Теперь двусмысленности приходит конец. Там, где грядущее обратится против христианства, оно сделает это всерьез. Секуляризованные заимствования из христианства оно объявит пустыми сантиментами, и воздух наконец станет прозрачен. Насыщен враждебностью и угрозой, но зато чист и ясен».
27
О том, что одно из научных обоснований манипуляции сознанием — бихевиоризм — принципиально рассматривает человека как машину, мы поговорим ниже.
28
Нынешние идеологи стараются «биологизировать» понятие свободы, доходя до утверждений, будто русскому народу «генетически» присущ «менталитет раба». Что-то вроде этнически обусловленного дефекта хромосом. Это — чушь, которую, однако, старательно накачивали в сознание во время перестройки. На деле биологическая потребность в свободном для передвижения и удовлетворения инстинктов пространстве никак не связана со свободой как ценностью — порождением культуры. Естественно, что в разных культурах и в разные исторические периоды эта ценность наполняется разным содержанием. Поскольку в технологии манипуляции сознанием тема свободы — ключевая, мы к ней будем возвращаться не раз.
29
Сейчас, когда угроза со стороны марксизма, вроде бы, отпала, капитал даже на Западе стал изымать данные рабочим «льготы», демонтировать «социальное государство». И все идет тихо, ибо манипуляция сознанием имеет сегодня многократный избыток надежности.
30
Позже, когда Наполеон стал императором, а идеологи продолжали претендовать на слишком большое участие во власти, он велел поставить их на место, дав необычно большое жалованье. Кое-кто из Института оказался, однако, строптивым — жалованье взял, но воду продолжал мутить. Тогда Наполеон опубликовал в газете блестящую, великолепную статью против идеологов — тех, кто «дурит людям голову». Опубликовал анонимно, но так, что все знали, кто действительный автор. Звезда тех идеологов закатилась, но дело продолжало жить, и место во власти определилось четко — получать большое жалованье, но быть в тени.
31
Созданная после русской революции советская школа восприняла главные принципы старой русской «христианской» школы, которая воспитывала личность. Она была единой и организованной по типу университета («классический» тип). Наша школа довольно долго и успешно сопротивлялась внедрению в нее принципов «современной» школы. Сегодня русские учителя, не ведая, что творят, копируют эти принципы, «улучшая» народное образование России.