Михаил Леонтьев - Внутренний враг. Пораженческая «элита» губит Россию
Прежде чем перейти к рассказу о духовном сословии, дорогие соотечественники, выражу надежду, что вы поняли, как я и обещал, почему я начал рассказ о сословности со второго, служилого, сословия…
Рифы имперской консолидации
Елена ЧУДИНОВА
Я не предполагала полемизировать со статьей И. Лавровского «Шарада элит», однако когда прочитала материал М. Юрьева «Сословность в Российской империи», мое несогласие с одним конкретным автором превратилось в осознание того, что одна из проблем правого объединения уже прошла опасной трещиной по очередной консолидационной попытке. А ведь эта попытка, может статься, последняя. А журнал «Главная тема» в своем роде первый, но также, может быть, и последний.
Проблему сию обозначим так: историческая каша в голове. Заваривается она следующим образом: основательное историческое невежество перемешивается с убежденностью в собственной исторической компетентности, а огонь под черепной кастрюлей разжигает уже не владелец, а либералы.
По-человечески понятно, что как те пойдут кричать с пеной у рта об ужасах «немытой России» от Рюрика до Путина, всякому патриоту тут же хочется доказать, что решительно все у нас было лучше всех. Опасный соблазн, всякое самообольщение опасно. Посмотрим, что из этого выходит на практике. Под главным прицелом я все ж ставлю статью Лавровского, очень уж она местами показательна.
«Задолго до того, как рухнула российско-советская[24] Империя, — с этого автор начинает, — ее строители были морально скомпрометированы — от Ивана Грозного до Иосифа Сталина и Леонида Брежнева. Новые же правители страны шли под флагом очищения от „ошибок прошлого“, очищаясь при этом от своих же исторических корней[25] и исторической легитимности».
Зачин баснословный. Мне сложно поверить, что автор действительно не понимает, что «российско-советской» Империи никогда не существовало. Две их было, империи, и о легитимности второй смешно даже говорить, коль скоро возникла она в результате захвата власти кучкой предателей России и заговорщиков. Но, вероятно, рассуждает автор за кадром, дело-то давнее. Смухлюем пользы ради, воспитания патриотизма для. Берлин ведь при второй брали, пусть будет полезная такая цепочка: Суворов, Ушаков, Кутузов там, ну и Жуков. Кому нужны разграничения?
Но этот зачин — первая пуговица, вдетая не в свою петлю. Дальше все идет накосо, весь ряд. Об Иване Грозном речь у нас еще пойдет. Но называть в задоре строителем Империи человека, сгноившего в лагерях полнарода, нанесшего непоправимый ущерб генофонду нации? Кто и, главное, как «скомпрометировал» Иосифа Сталина? Полагает ли автор, что его оболгали (трудно в такую наивность поверить), или что о нем напрасно, во вред делу, сказали правду. Вероятнее второе, но это безнравственно и, что будет ниже доказано, деструктивно.
Вот дальше идет застежка не в свои петли:
«Каждый новый царь выполняет крутой зигзаг по отношению к предшественнику, при этом статуи предшественника неминуемо слетают с пьедесталов. И это в то время как монголы, например, возводят монументы Чингисхану…»
Вот что получается, если валить в одну кучу помазанников Божьих, предстоятелей христианского государства и временщиков, наследовавших узурпаторам. А уж пред кем они предстояли, это лучше умолчим. Ну кто из царей у нас сшибал монументы своих предшественников? Даже Павел монументов ненавистной матери не сбивал, вся его общественная демонстрация отношения к правлению Екатерины свелась к возданию почестей останкам отца (дело, откуда ни гляди, вполне благое).
Памятники царям, извините, сшибали как раз большевики-узурпаторы, и не по очереди, а всей честной компанией в момент захвата власти. Если отмести все фантазии, автор недоволен одним конкретным правителем советской империи — Никитой Хрущевым, который-де ослабил нацию «компрометированием» Сталина. Хоть Чингисхан, да свой. «Когда русские бьют своих, чужие вовсе не боятся, они злорадствуют».
Но если Сталин «свой» И. Лавровскому, это не значит, что он свой мне. Я внучка мученика, убиенного этим самым замечательным «строителем». В 14 лет я отказалась вступать в комсомол. Каким образом И. Лавровский докажет мне, что он более русский, чем я? Для моего дяди Сергея Константиновича Сталин всю жизнь и до сих пор — без имени — «красная собака». И вот безбожной власти больше нет. Я могу направлять свои патриотические чувства не только в прошлое, как с детства привыкла, но и в настоящее. За что выдавливать меня из созидательного процесса? Не было б скромно говорить о себе, да только мою позицию надо множить на сотни тысяч.
А мы ведь и так многое терпим. О гимне президент открытым текстом попросил с экрана уступить. Не столько убедил, сколько уговорил. Приняли его сторону, несмотря на его ошибку, и так ведь врагам радость. Но по ТВ безмятежно звучит слово «чекисты» в смысле «работники ФСБ». Но я, знаете ли, хочу любить свои спецслужбы, меня и так с рождения лишили этого удовольствия. Я хочу любить свои современные спецслужбы не меньше, чем люблю царские, ошельмованные гнилой либеральной интеллигенцией конца XIX века. Книгу для детей хочу написать как-нибудь, чтобы играючи вырос у нас наш Дениэл Дефо. Любить спецслужбы — это нормально. Любить спецслужбы, ассоциирующиеся с «Чекой», для многих, историю знающих не понаслышке, невозможно. Я напрягаюсь каждый раз, вынужденная напоминать себе, что скверное слово говорится наобум Лазаря, что мои ровесники и младше, нынешние спецслужбисты, никакого отношения к кровавым катам иметь не могут. Это с моей стороны (опять множьте меня на тысячи) уступка. Но почему уступаем только мы? При Сталине трое моих дядьев по отцовской только линии (да, в том числе и тот, что про «красную собаку» говорит) дошли с боями до Берлина, отец мой летал на бомбардировщике, а катакомбная христианка Зоя Баталова, детская подружка моей матери, в 16 лет пошла в артиллерию. Но все это — не благодаря Сталину, а вопреки его существованию. Все это — благодаря великой душе народа, всегда отделявшего плевела от зерен. Но не чрезмерно ли испытывают наше терпение? Я понимаю, что у многих, кто в иной среде рос, есть какие-то свои теплые мифы о «Чеке», свои детские книжки, но надо ведь чем-то поступаться ради объединения? Восстанови Лужков Железного Феликса — и все, я бы уже была в оппозиции. Против своей воли, с болью.
Если в правом движении возобладают сторонники «памятников Чингисханам», сотни тысяч людей, составляющих созидательную интеллектуальную силу нации, будут вычеркнуты из строительства Империи.
Ну да ладно, земля у нас богатая, обойдемся без этих сотен тысяч и заодно без Елены Чудиновой. Будем играть только с теми патриотами, которым нравится Сталин[26]. Исчерпываются ли потери? Как бы. В начале года Б. Грызлов призвал пересмотреть к лучшему отношение к Сталину. Что-де, «безусловно, как лидер страны он много сделал во время Великой Отечественной войны»; «Киевский котел», что ли, имеется в виду, или запредельная близорукость перед ее началом? Но не станем сейчас спорить о военных заслугах генералиссимуса, не в этом дело. Вдуматься только: государственный деятель безмятежно подкладывает мину под едва ли не самый важный укрепляющий нацию процесс наших дней — под объединение РПЦ и РПЦЗ! На таком высоком уровне это можно воспринять только так. Когда отдельные больные люди из духовных чад МП мечтают не только о пересмотре роли Сталина, но и вообще о его канонизации за компанию с Грозным, это еще не страшно. Иерархи РПЦЗ превосходно понимают, что адекватное руководство МП ничего такого не допустит. Но если об отбеливании Сталина всерьез заговорит власть, срыв объединения неизбежен. Повторю: важность политического аспекта этого процесса невозможно переоценить. Россия не может иметь союзников в лице стран Запада, но очень может иметь агентов влияния внутри них. Единое православие, в которое устремится все живое, что на Западе еще осталось, — это наш ответ экспансии Евросоюза и США, это наше спасение от мирового джихада.
Земля у нас богатая, обойдемся без «пятой колонны», а мировой джихад шапками закидаем.
«Восстановление доверия к власти, к ее институтам, которое является необходимым атрибутом стабильного государственного устройства, не состоится без восстановления моральной связи с предшествующими эпохами, а следовательно, с предшествующими правителями».
Правильная вроде как мысль. Но вот только никак не со всеми правителями возможно разом эту самую связь восстановить. Хотим мы или нет, возникает необходимость выбирать. Нельзя быть разом со Сталиным и с Хрущевым, с Павлом I и Александром I, с Петром III и с Екатериной Великой. Это уж шизофрения получится.
В свете же выбора проблема оборачивается для нас презанятной своей стороной.
