Андрей Колесников - ООО «Кремль». Трест, который лопнет
Легитимность, то есть, по-простому говоря, законность, тоже можно трактовать по-разному. И с точки зрения строго позитивного права, то есть в соответствии с буквой законов, и с точки зрения естественного права, да чего там – можно и с позиций божественного права. Что описывается старой русской формулой «Закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло». Надо было аннексировать Крым – и сделали это под канонаду сообщений на лентах: Путин заверил Меркель (Обаму – нужное подчеркнуть), что референдум в Крыму легитимен.
Ту же легитимность можно оценивать и по масштабу явления. Например, президент Путин выбран в ряде регионов с существенными нарушениями избирательного законодательства, по факту он представляет лишь часть россиян, соответственно, его легитимность, несмотря на общероссийские результаты выборов в его пользу, ограниченная. А с той точки зрения, что абсолютное большинство граждан Крыма, несмотря на небезупречность процедуры, проголосовало за присоединение к России, это решение – легитимно. Ведь при всех процедурных издержках понятно, какая огромная масса людей – «за». Виктор Янукович изгнан со своего поста отнюдь не по закону, то есть, по сути, новая власть в Киеве нелегитимна, но явным образом все это произошло по воле народа, которая тоже есть высшая легитимность.
В общем, не только дела заводят стороны украинского кризиса в тупик, но и слова.
«Фашист» идет на «фашиста», попутно меряясь легитимностью. Мифические поклонники Бандеры еврейского происхождения занимаются на Майдане антисемитизмом. Россияне сплачиваются «как нация» по ходу захвата чужой территории. И у каждого припасен аргумент системы «Сам дурак!» или старая микросхема «А в Америке негров линчуют!».
Есть, впрочем, еще статья, карающая за экстремизм, которую любят использовать в отношении демократической прессы. Она применяется в связи с вышеприведенными словами. Только все зависит от того, кто сказал. Вот вышеупомянутый Дугин пишет в сети: «Они защищают убийц, оккупантов, нацистов и НАТО. Все участники марша пятой колонны приговорены (историей, народом, нами). “Сколько раз ты встретишь его, столько раз его и убей”».
Тут перевранная цитата – «Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей!» – из стихотворения Константина Симонова «Если дорог тебе твой дом» (само название, кстати, было когда-то рефреном гимна партии «Наш дом – Россия»). Ребята, а этот язык вражды – не экстремизм? А киселевское, про Америку, про то, что Россия может превратить США в «радиоактивный пепел» – не экстремизм?
Некоторые слова в эпоху надвигающейся холодной войны и охоты на ведьм внутри страны все-таки имеют не двойной смысл, а прямое значение.
2014 г.
Пузыри народных республик
Оказывается, Абхазия и Южная Осетия были не концом, а началом формирования множащегося анклава заранее несостоявшихся государств. Империя, рухнувшая уже скоро как 23 года тому назад, продолжает разваливаться, от нее отваливаются все новые куски, процесс внутреннего брожения с всплывающими на поверхность «государствами»-пузырями не закончен.
Вся эта сложная политическая и геополитическая физиология крайне неаппетитна, но она стимулируется теми, кого мучают по ночам фантомные боли от отсутствующих органов-территорий, у кого под гипсом чешутся кулаки, которыми так и тянет треснуть по столу и проорать что-нибудь командное страшным голосом.
В тех фрагментах развалившейся империи, где не слишком комфортно живется, накапливается ресурс ностальгии по советским временам, настолько мощный, что по своей мифологизированности он далеко перекрывает мифы и легенды Древней Греции.
Из этого коктейля экономической несостоятельности, геополитического бреда и политической ностальгии рождаются образования вроде Луганской и Донецкой «народных республик». Само существование которых является серьезнейшей проблемой для тех, кто, играя на «большой шахматной доске» имени Бжезинского, стимулировал квазигосударственные устремления «народов», реализующих «право на самоопределение».
Если Кремль сразу не признал «народные» референдумы, это означает, что он готов был удовлетвориться Крымом. Юго-восток Украины – слишком тяжкое бремя по своим экономическим характеристикам (никаких резервных фондов не хватит прокормить сомнительных товарищей, имеющих свойство загадочным образом стремительно вооружаться) и политическим последствиям (настоящая холодная война, судя по всему, руководство России все еще пугает). В размене, на который готова была пойти Москва, значилось не юридическое, а фактическое признание Западом нового статуса Крыма – в обмен на относительно добропорядочное поведение по отношению к новым властям Украины, которые будут легитимизированы президентскими выборами в конце мая.
Юго-восток в этой модели, скорее компьютерной, чем реальной, должен был побузить для острастки «бандеровцев» и «их заокеанских хозяев», простимулировать десяток гневных заявлений пресс-центра МИДа – и все.
Но ребята на юго-востоке оказались не игрушечными. И что уж совсем удивительно, выяснилось, что при всем уважении первое лицо российского государства не является для них хозяином.
И его слова не принимаются к немедленному исполнению. Происшедшее должно было отрезвить вовсе не Запад, а Москву, которая вряд ли в восторге от столь неуправляемых партнеров, вытягиваемых ею из последних сил в Женеву-2.
Для нового мирового порядка, точнее, беспорядка тут две проблемы. Первая – «гибридная» война, когда мирные переговоры ведут официальные власти, а боевые действия – неуправляемые военизированные формирования. В результате любые договоренности могут быть в любой момент торпедированы каким-нибудь «народным мэром» или «народным губернатором». Трудно договариваться о чем-либо в Женеве, если вы не контролируете какого-нибудь очередного Махно. А вы его и в самом деле не контролируете. Вот этих дикарей – народных мстителей, захвативших в заложники моего коллегу по «Новой газете» Пашу Каныгина, мы отправим на переговоры в Женеву? Ну-ну.
Вторая проблема сводится к тому, что провалившиеся государства (failed states) сами порождают заранее несостоявшиеся квазигосударственные образования. Как сон разума рождает чудовищ, так и провалившаяся Украина Януковича породила Донецк, Луганск, Славянск.
При этом России не стоит снисходительно наблюдать за происходящим у более слабого соседа. Россия тоже отнюдь не едина по образу жизни, экономическому благосостоянию и политическим настроениям – одна ее география чего стоит.
И судорожные попытки решить нерешаемые проблемы в ряде регионов и порождают Министерство по Дальнему Востоку или вот теперь – по Северному Кавказу. Если присовокупить сюда Министерство Крыма и полный паралич института полпредов, станет очевидным, что внутри России зреет несколько несостоявшихся государств, жертв пространственного недоразвития.
Согласно концепции Натальи Зубаревич, явным образом на наших пространствах присутствуют четыре России – крупные и крупнейшие города, менее крупные и средние, сельские поселения и малые города, Северный Кавказ. А если вы поговорите с другим исследователем – Симоном Кордонским, он разложит вам Россию на гораздо более мелкий пазл, каждая частица которого живет и кормится на свой лад.
Так что помимо внешнеполитических уроков заранее несостоявшиеся государства преподают России и уроки внутриполитические. России бы сосредоточиться по-настоящему и заняться собой внутри собственных границ, а она, напротив, разбрасывается: так беспокойно спящему больному, откидывающему одеяло, необходимо больше пространства, чем обычно.
2014 г.
В тени огромной страны
Начиная поздней осенью 1939 года финскую кампанию, советское руководство само себе поставило задачу закончить войну победоносно и за две недели – совсем как президент РФ, обозначивший в разговоре с Баррозу примерно такие же сроки для гипотетического марша российских войск до матери городов русских.
На эту тему даже есть песня под названием «Принимай нас, Суоми-красавица». Слова Анатолия Д’Актиля, музыка братьев Покрасс: «Много лжи в эти годы наверчено, / Чтоб запутать финляндский народ. / Раскрывайте ж теперь нам доверчиво / Половинки широких ворот! / Ни шутам, ни писакам юродивым / Больше ваших сердец не смутить. / Отнимали не раз вашу родину – / Мы приходим ее возвратить».
Это поэтическая версия специального термина «финляндизация», под которым понимаются попытки большой и чрезмерно активной страны заставить соседнюю страну меньшего размера подчиняться своей воле, тем самым маленькое государство имеет шанс сохранить хотя бы какой-то суверенитет. Правда, надо оговориться, что понятие «финляндизация», как отмечают некоторые наблюдатели, неприменимо или слабоприменимо как раз к Финляндии. Из дальнейшего рассказа станет понятно почему.
