Сергей Кара-Мурза - Революции на экспорт
Пресса была заполнена гремучей смесью ключевых слов и фраз: «яды», «КГБ», «отравление борца за свободу и демократию Ющенко», «Ющенко при смерти»… Чего стоит одно заглавие статьи в «Нью-Йорк Таймс» (20 декабря 2004 г.): «Убийство за столом. Тарелка супа из рук дьявола». Замечательно, что московские демократы сразу увидели «руку КГБ». Их товарищей, оказывается, тоже травили диоксинами. Пресса писала: «Названные симптомы, внутренние и наружные, по свидетельству очевидцев, напоминают те, что наблюдались перед смертью у нашего коллеги, депутата Юрия Щекочихина. Версию его отравления поддерживают его товарищи по партии „Яблоко“59.
Когда отпала необходимость, вся эта «сенсация» была тихо свернута, и о ней практически больше никто не вспоминает. Она – всего лишь расходный материал в технологии манипуляции сознанием.
Глава 5. Предвестники «бархатных» революций.
События в Венгрии в 1956 г. представляют интерес в рамках нашей темы по ряду причин. Это один из ярких примеров попытки «бархатной революции», направленной на свержение политического режима притом, что у населения не только не было для этого веских социальных причин, но объективно даже противоречило интересам подавляющего большинства.
Кроме того, эти события наглядно показали, что за ширмой ненасильственных действий всегда скрывается готовое к активному силовому давлению организованное ядро, так что при невозможности сговора со свергаемой властью и при ее колебаниях «„бархатная революция“ может быстро преобразоваться в вооруженный государственный переворот.
Наконец, эти события показали, насколько важны характеристики социокультурного состояния общества, создающие благоприятные условия для манипуляции сознанием, организации массовых толп и уличных беспорядков. В дальнейшем мы увидим, что «бархатные революции» организуются именно в обществах переходного типа, а Венгрия является для этого вывода исключительно красноречивой иллюстрацией.
Венгрия типологически относится к особой категории стран – восточноевропейских. После Второй мировой войны эти страны, войдя в «советский блок», прошли путь ускоренного превращения преимущественно аграрного сельского общества в индустриальное, городское и высокообразованное. Индустриализация 1950-х годов («Великая трансформация») была модернизацией по «советскому образцу». Она сопровождалась массовой мобильностью населения, изменением места жительства, образования, профессии, положения в общественной иерархии. Для страны, принадлежавшей до войны к социально-экономической периферии Западной Европы, эта модернизация означала глубокий цивилизационный сдвиг.
В середине 50-х годов Венгрия была переходным обществом. За 1948-1952 гг. свой профессиональный статус сменили около 40% мужского населения (западные социологи называют социальную мобильность того периода «беспрецедентной»). Именно в этот период «форсированного эгалитаризма» социальные группы, которые традиционно относились к «низшим», получили доступ к высшему образованию, квалифицированному труду и высоким заработкам. Это породило огромные – и в большой мере оправдавшиеся – социальные ожидания. Преобразования эгалитарного типа в тот период встречали в восточноевропейских странах практически всеобщее одобрение.
Однако в культурном плане столь быстрая социальная перестройка порождала сложные проблемы и кризисы, связанные со сменой среды, образа жизни, стереотипов поведения. Так, в Венгрии в 1962 г. две трети рабочих были выходцами из семей крестьян. Кроме того, возник массивный слой людей с двойным социальным статусом – рабочие-крестьяне (т.н. коворольники). Бывшие крестьяне сохраняли прежнее место жительства, но работали в городе и имели маргинализированные нравы и обычаи. Коворольник периода первых пятилеток чувствовал себя крестьянином в заводской среде и рабочим в селе.
Переходный, неопределенный социальный статус порождал мировоззренческий вакуум, лишал человека привычных жизненных устоев. Высокий уровень стресса вызывался также очень интенсивной маятниковой мобильностью – половина сельских жителей работала в городах60. Таким образом, характерной чертой населения Венгрии 50-х годов была ярко выраженная переходность, или маргинальность – социального положения и способа существования, рода деятельности и интересов, состояния сознания и системы ценностей. В этот же период происходил массовый прием молодежи в высшие учебные заведения, что также стало новым широким каналом социальной мобильности61.
Из этого видно, что в Венгрии в середине 50-х годов не было причин и мотивов для социального недовольства и тем более социальной революции. Геополитические противники СССР в «холодной войне» в своей подрывной деятельности против советского блока использовали иные мотивы. Венгры (как и жители других восточноевропейских стран) в цивилизационном плане считали себя принадлежащими к Западу и тяготели к нему – независимо от идеологических установок. Включение Венгрии в «советский блок» было пунктом уговоренного послевоенного порядка, результатом победы СССР в войне. Образование «стран народной демократии» было своего рода геополитическим трофеем СССР (а для Венгрии и наказанием за участие в войне против СССР на стороне Германии). И хотя в составе советского блока и с помощью СССР Венгрия становилась одной из развитых промышленных стран мира, западная пропаганда имела благоприятную возможность играть на струнах уязвленного «европейского» самолюбия.
История этих событий такова. Согласно Ялтинским соглашениям, в ноябре 1945 года в Венгерской народной республике прошли свободные выборы. Партия мелких землевладельцев получила в парламенте 245 мандатов из 409, однако советское командование настояло на создании коалиционного правительства, в котором ключевые министерства – обороны и МВД – заняли коммунисты. В 1948 году генеральный секретарь Венгерской Партии Труда (ВПТ, коммунисты62) Матиаш Ракоши, установил полный контроль над государственными структурами. Не обошлось без репрессий – в 1949 году был казнен Ласло Райк, министр внутренних, а позже министр иностранных дел.
После смерти Сталина в июне 1953 г. в Москве состоялись переговоры советской и венгерской партийно-правительственных делегаций. Советское руководство критиковало авторитарного секретаря ЦК Венгерской партии трудящихся Матиаса Ракоши за установление монополии на власть, требовало более полного учета национальных особенностей страны, прекращения репрессий. 4 июля 1953 г. премьер-министром Венгрии был назначен Имре Надь. Он объявил об экономических реформах и реабилитации ряда жертв политических репрессий. Реформа предусматривала отмену мер против кулаков, предоставление земельных наделов и замедление коллективизации, либерализацию духовной жизни и религиозную терпимость. В 1954 г. из тюрьмы был освобожден Янош Кадар, бывший заместитель Генерального секретаря ВПТ и министр внутренних дел, приговоренный в 1951 г. к пожизненному заключению.
В январе 1955 г. Ракоши на встрече в Москве обвинил Надя в правом уклоне и нашел поддержку у Хрущева. Надь был снят с поста премьер-министра и исключен из партии. «Десталинизация» в СССР вызвала дестабилизацию обстановки в странах Восточной Европы. Микоян, прибывший в Будапешт 13 июля 1956 г., выразил серьезную обеспокоенность тем положением, которое складывалось в Венгрии, и предложил Ракоши добровольно оставить пост первого секретаря ЦК ВПТ. Ракоши был смещен и уехал в Советский Союз, однако И.Надь не был реабилитирован.
6 октября власти разрешили торжественное перезахоронение главных жертв репрессий 1949 года. Процессия собрала двести тысяч человек. Активизировалась антиправительственная пропаганда, и в середине октября начались волнения студентов по всей стране. Они требовали отказаться от сталинских методов управления страной, прекратить преподавание марксизма-ленинизма. 14 октября 1956 года был реабилитирован Имре Надь. Кадар стал заместителем премьер-министра.
22 октября собрание в Будапештском политехническом институте выдвинуло требования: созыв съезда ВПТ, удаление сталинистов из руководства, расширение социалистической демократии, возвращение И. Надя на пост премьер-министра, уменьшение налогов на крестьян. К ним добавились призывы к установлению многопартийности, проведению свободных выборов, возврату старой государственной символики, выводу советских войск из Венгрии.
23 октября в Будапеште под этими лозунгами прошла демонстрация. Имре Надь находился в толпе и превратился в популярного политика. Часть демонстрантов направилась к памятнику Сталину и попыталась его демонтировать, в ответ с крыши парламента был открыт огонь. Противостояние превращалось в вооруженную борьбу.
