Дмитрий Саймс - Путин и Запад. Не учите Россию жить!
В результате город Цхинвали был, по существу, уничтожен, но, чтобы добраться до него, грузинским войскам пришлось проходить через позиции российского миротворческого батальона. В итоге десятки российских миротворцев были убиты или ранены.
Мне трудно себе представить, чтобы США посчитали в порядке вещей и не расценили как провокацию аналогичное нападение на американский батальон.
О реакции США на события в Южной Осетии
Боевые действия в Южной Осетии завершены, но ситуация вокруг конфликта по-прежнему остается напряженной. США активно поддерживают Грузию и грозят России ухудшением двусторонних отношений. Чего Москве следует ждать от заокеанских партнеров, рассказал известный американский политолог, президент Никсоновского центра в Вашингтоне Дмитрий Саймс.
Российская газета: Как выглядит произошедшее, на взгляд из Вашингтона?
Дмитрий Саймс: Существуют, разумеется, две абсолютно разные версии — российская и грузинская. Сразу после нападения на Цхинвал администрация Буша занимала достаточно сбалансированную позицию, не принимая полностью ни ту, ни другую версию и призывая к немедленному прекращению огня. После того как грузинское нападение получило мощный российский ответ и грузинские войска начали отступать, особенно когда они отошли за границу между Южной Осетией и Грузией, администрация постепенно стала принимать грузинскую сторону: что это, во-первых, непропорциональный ответ со стороны России, а во-вторых, может быть, вообще свидетельство того, что события в Цхинвале были предлогом для более далеко идущих российских планов — либо захватить Грузию, либо свергнуть президента Саакашвили.
Администрация оказалась в очень тяжелом положении, потому что она долгое время говорила, что одностороннее признание независимости Косово, вооружение Саакашвили — все это не вызовет кризиса в Абхазии и Южной Осетии и не вызовет осложнений с Россией. На поверку эти заверения оказались совершенно несостоятельными. И постепенно, в том числе под давлением очень жестких высказываний кандидата в президенты США Джона Маккейна, администрация стала занимать все более «прогрузинскую» позицию.
РГ: Почему?
Саймс: Есть, наверное, два объяснения. Во-первых, чужая душа — потемки. В очень важных государственных решениях на чужую душу не полагаются. И, когда было не до конца ясно, как далеко готовы идти российские войска по самой Грузии, понятным выглядело желание американской администрации максимально предостеречь Россию от такого поворота событий.
А во-вторых, если бы такой поворот все же произошел, то хотелось иметь возможность сказать, что Россию предостерегали, а не то чтобы администрация совсем это «проморгала». Есть ведь еще один фактор, который, надеюсь, тоже в Москве понимают. Администрация потерпела серьезное внешнеполитическое поражение. Есть понятное желание не выглядеть проигравшими и сохранить лицо.
Как это традиционно делается — и здесь я, кстати, не имею в виду только администрацию Буша и только американскую внешнюю политику, это нормальная линия поведения в дипломатии в такого рода условиях, — начинают очень серьезно предупреждать другую сторону не делать чего-то такого, чего она и так делать не собиралась. Потом, когда нечто не происходит, появляется возможность сказать: вот, мы это предотвратили. Да, мы не смогли помешать российскому военному успеху в Южной Осетии, но главное — мы спасли Тбилиси. Так делается испокон веков.
РГ: Какова роль предвыборного фактора в Америке в нынешней ситуации? В России напрямую пишут, будто это неоконсерваторы в предвыборных целях «заставили» Саакашвили пуститься на эту авантюру.
Саймс: Ну, его заставлять не надо. Хочу сказать — и надеюсь, «РГ» это опубликует, — что, насколько я знаю, никто в администрации Буша не подстрекал Саакашвили на военную акцию. Ровно наоборот. Никого я не знаю ни из неоконсерваторов, ни из советников Хиллари Клинтон, кто бы говорил: давай, мол, Миша, иди на Цхинвал, мы тебя поддержим и все будет хорошо. Я прямо слышал, что Саакашвили подобных советов ни от кого с американской стороны не получал.
Происходило же, на мой взгляд, следующее. Саакашвили получал противоречивые сигналы из Вашингтона. С одной стороны, он слышал от представителей администрации: пожалуйста, прояви сдержанность. Мы за мирное решение вопросов. Но, с другой стороны, он слышал, прежде всего от представителей офиса вице-президента США и тех неофициальных специалистов, которые с ним связаны, а также от людей извне администрации, в том числе советников Хиллари Клинтон: дескать, мы тебя очень уважаем за то, что ты не боишься противостоять Москве.
При этом президент Грузии продолжал получать большую американскую помощь, в том числе военную. У него было ощущение, что он оказывает Соединенным Штатам большую услугу в Ираке. А он ведь человек очень специфический, я с ним дважды встречался, мы его принимали в центре Никсона.
Это такой грузинский Муссолини. Он заводится от звука собственного голоса. И я думаю, он поверил, что у него будет быстрый военный успех в Южной Осетии — своего рода блицкриг, что Москва не сумеет ему достаточно быстро помешать, что потом все будут поставлены перед свершившимся фактом. И тут, конечно, уже и США, и НАТО, и Евросоюз «навалятся» на Россию и будут говорить: мол, это все-таки грузинские территории, вопрос территориальной целостности Грузии, у России есть общие интересы с Западом и не надо применять военную силу.
Думаю, он убедил себя в том, что у него подобный вариант пройдет. Не думаю, что ему в Америке кто-то это советовал. Но думаю, что ему недостаточно четко говорили, что подобные вещи делать нельзя.
РГ: Как, на ваш взгляд, все это отразится на отношениях России и США?
Саймс: Конечно, надо быть реалистами. Это наиболее серьезный кризис в российско-американских отношениях со времен холодной войны. Вы сами знаете, как силен сейчас в Вашингтоне эмоциональный накал против России.
С другой стороны, такие вещи понятны во время военных действий, особенно когда показывают, как маленькая страна обороняется против великой державы, которая в прошлом была врагом Соединенных Штатов. Это же так подается.
Но когда пушки смолкают, а они уже смолкли, когда журналисты начинают менее эмоционально, с большим количеством нюансов освещать ситуацию, то начинают высвечиваться и другие моменты. Например, раньше Си-эн-эн, с моей точки зрения, выступала абсолютно несбалансированно, преподнося все освещение, все «картинки» с грузинских позиций. А сегодня появились съемки разрушенного Цхинвала. Впервые американские телевизионщики поехали в районы, которые были оставлены грузинскими войсками после их нападения на Южную Осетию. Это начинает давать более сбалансированную картину.
Я в последние два дня разговаривал со многими видными американскими политическими деятелями из обеих партий и, кстати, с высокопоставленными чиновниками на уровне не членов кабинета, но важных заместителей министров. Думаю, здесь растет понимание, что ситуация далеко не простая, что выставлять Грузию просто как жертву агрессии по меньшей мере необъективно. И что, главное, нужно искать какой-то выход из этого тупика в российско-американских отношениях.
Тут у нас две тенденции, слегка противоречащие друг другу. С одной стороны, думаю, российское руководство, равно как и общественное мнение, имеет право быть удовлетворенными. Сегодня более уже никто не воспринимает Россию в качестве «бумажного тигра», того «колосса на глиняных ногах», который памятен по эпохе Ельцина.
Прямо скажем, когда речь идет о великих державах, для них неплохо, чтобы их воспринимали всерьез и иногда даже чуть-чуть побаивались, как многие в мире побаиваются Соединенных Штатов. Но второй этап — как перевести это серьезное восприятие российской мощи и российской воли из фактора конфронтации, если хотите, в новый импульс для развития российско-американских отношений. И над этим, мне кажется, обеим сторонам нужно быстро и много работать.
РГ: В прессе упоминается о приостановке работы Совета Россия — НАТО, о превращении «восьмерки» обратно в «семерку», о бойкоте предстоящей сочинской Олимпиады, и в Белом доме всего этого не опровергают…
Саймс: Пока вы не готовы посылать войска или применять крупные экономические санкции, вы должны что-то говорить. Конечно, те шаги, о которых вы упомянули, были бы для России весьма обидными, но, прямо скажем, они никак не являются центральными для российско-американских отношений.
Естественно, об этом говорят, намекают России, что такая возможность есть. Но, я думаю, разумные люди в администрации понимают, что разговоры о бойкоте Олимпиады за 6 лет до ее начала звучат не очень убедительно. Что Россию в ВТО все равно сейчас никто не пускает — та же Грузия.
