Борис Рожин - Война на Украине день за днем. «Рупор тоталитарной пропаганды»
5. Ну и по ТС Азаров отметился. Ничего с Россией в этом отношении подписывать не буду. В этом отношении наивно ожидать, что кто-то из тех, кто хочет видеть Украину в ТС, будет поддерживать правительство Азарова и режим Януковича. По сути «чудесный выбор» состоит в том, что «маленькому украинцу» предлагают «евроинтегрироваться» либо с Азаровым и Януковичем, либо с Кличко, Яценюком и Тягнибоком. Выбор, скажем так, сильно на любителя.
6. В целом же, так как революции не происходит, то стороны так или иначе будут вынуждены договориться, осуществив размен с некоторым профитом в пользу оппозиции.
7. Следующей реперной точкой будут завтрашние митинги, где собранное кол-во митингующих за идею и за деньги, будет использовано сторонами для последующего торга.
8. Сам же конфликт разрешиться не ранее выборов 2015 года.
16 декабря. Цели США и ЕС в украинском вопросе
Тут вот на днях в комментариях жаловались, что вот пишут про «евромайдан» и, мол, в качестве обзора происходящих событий все о’кей, но не пишут про то, зачем все это нужно США и ЕС, и это неправильно. Поэтому для тех, кому непонятно,— тезисно.
Проблему влияния США и ЕС на Украину можно разложить на три основных составляющих, где аспекты взаимоотношений данных политических субъектов с Украиной и Россией выстраиваются вокруг группы вопросов идеологического, политического и экономического спектра.
1. Идеология.
Несмотря на все шутки про «права человека, свободу и демократию», которые усилиями прежде всего США оказались полностью дискредитированы, они все еще остаются доминантами идеологической линии США и ЕС. Несмотря на то, что «свободой и демократией» давно и успешно торгуют (что, кстати, не удивительно, ибо в рамках глобального рынка они так же являются товаром), в рамках известной политики «двойных стандартов», тем не менее, линия поведения США и ЕС зависима от идеологических установок, где идея «освобождения человека» не является пустым звуком, а зачастую служит руководством к действию для тех представителей американского и европейского политического истеблишмента, которые эту политику осуществляют. Надо понимать, что ее проводят в жизнь не только циничные технократы и религиозно-фанатичные рыночники, но и по-настоящему убежденные люди, которые верят, что их идеология является единственно правильной, потому что то, что хорошо для Америки, хорошо и для других. С поражением фашисткой и кризисом коммунистической идеологии, на сегодня в мире лишь данная идеологическая модель имеет глобальное распространение, и когда США и ЕС подходят к решению тех или иных вопросов — будь то в Африке, Азии или бывшем СССР — они руководствуются не только экономическими целями или текущим политическим моментом, но и прежде всего идеологическими установками, которые требуют тоталитарной унификации (более тоталитарной, нежели даже северо-корейский чучхэ-сонгун) современного мира в рамках «единственно верной модели», для чего приемлемы любые способы унификации — вплоть до агрессии и бомбардировок. При этом, решая задачи идеологического толка, бенефицианты господствующей идеологии получают экономические и политические выгоды, делая существующую систему демократического тоталитаризма экономически и политически самоподдержавающейся, ибо пока идет экстенсивное распространение и навязывание данной идеологической модели, существующая система может жить. Когда она перестанет это делать, наступит идеологическая стагнация и кризис данной идеологии, как это произошло в недавнем прошлом с коммунизмом.
Украина в этом аспекте — всего лишь один из фронтов распространения глобальной идеологии, где в рамках демократического тоталитаризма налицо попытка унифицировать местный идеологический ландшафт до состояния лунного, где все, не вписывающееся в него, должно быть выкорчевано с корнем. Украинские элиты давно уже приняли эти правила игры, и отсюда эти религиозно-ритуальные клятвы-заверения в преданности даже не Вашингтону и Брюсселю, а прежде всего идеям «свободы, демократии, рынка и прав человека». По сути, это своеобразная вассальная клятва, где вассал признает существующие правила игры и отрекается от всех других, хотя бы формально. Разумеется, в каждой отдельной стране, где США и ЕС навязывают свои идеологические догматы, реальная ситуация может сильно отличаться от декларируемых идеологем. Но это уже вопрос несовершенства господствующей идеологии, которая может политико-экономическими методами быть навязана извне силой, но не может привести реальную жизнь общества к обещанному идеалу. Многие страны Восточной Европы в свое время купились на эти обещания, а в итоге столкнулись с тем, что инсталлированные идеологические установки не смогли обеспечить обещанных благ, в результате чего в целом ряде стран новую идеологию терпят, но не принимают как должное, ибо обещанное не сбылось — вместо освобождения человека от власти правительств люди получили власть финансовых и медийных корпораций, а рост благосостояния на деле оказался ростом социального неравенства. В этом, собственно, и заключается залог ее кризиса, повторяющего кризис глобальной коммунистической идеологии. Декларируемые идеи все сильнее расходятся с реальной практикой.
Но пока эта идеология жива, ее будут нести,— где потребуется, словом, а где возникнут затруднения,— там включается режим «бомбометающей демократии».
Это модель глобальна, и Украина тут лишь частный вопрос, от которого само существование системы в данный момент не зависит. Система может в этом частном вопросе и проиграть, но она, естественно будет делать все, чтобы выиграть, потому что из таких побед состоит продление сроков ее существования.
2. Политика.
Естественно, в политическом аспекте, вопрос идеологии осуществляется руками крупных игроков, отражающих интересы глобального капитала. Обширный инструментарий средств воздействия на зависимые и полузависимые страны, позволяет и США, и ЕС решать не только задачи навязывания определенной идеологии, но и обеспечивать более приземленные цели, как-то ограничение политического влияния конкурирующих капиталистических группировок вроде российской или же полукапиталистической, как китайской. В случае с Украиной и мировой гегемон, и ЕС политически сталкиваются с интересами российского капитализма, который идеологически давно встроен в существующую модель и зависим от нее. Но внутривидовой борьбы никто и никогда не отменял. Поэтому мы видим, как формально две группы (США и ЕС считаем скопом) капиталистов полностью идентичны в своих идеологических установках, но имеют разные политические и экономические интересы, обуславливающие конфликт за Украину.
Для США вопрос блокирования любых попыток российского капитала установить полный контроль над Украиной есть банальный вопрос защиты своей гегемонии, которая требует недопущения усиления любой из зависимых группировок настолько, чтобы она могла бросить вызов господству США. Включение Украины в зону полного господства российского капитализма очевидным образом его усиливает и создает предпосылки для политико-экономического усиления РФ, что нарушает устраивающий США баланс сил. Включение же Украины в ЕС, которая является аморфным образованием, пребывающим в постоянном кризисе, не несет в себе каких-либо прямых угроз гегемонии США, тем более далеко не факт, что ЕС в нынешнем состоянии способен переварить Украину и обеспечить ее полное включение в свой состав. Поэтому нет ничего удивительного в том, что США всячески лоббирует включение украинского лимитрофа в состав ЕС. Лоббирует именно потому, что в виде прокладки она уже явно не жизнеспособна, а риск включения Украины в орбиту российского капитализма вполне реален. Поэтому Вашингтон столь активно включился в продвижение «европейского выбора».
Некоторые склонны недооценивать персонажей вроде Маккейна, реальное влияния которых на деле куда как выше, нежели у формально более значимых Нуланд или Эштон.
На деле вызывающий визит Маккейна на Украину это вполне ясный сигнал со стороны политического истеблишмента мирового гегемона, который указывает как украинским элитам, так и российским, что США заинтересованы именно в «европейском» варианте. Маккейн представляет интересы значительной части республиканского крыла американского истеблишмента, а его реальное значение было хорошо видно во время попыток Обамы соскочить с войны против Сирии, когда на поклон в сенатский комитет по международным делам, где со стороны республиканцев заправлял Маккейн, бегали и руководители Госдепа, и представители администрации Обамы. Маккейн, конечно, персонаж во многом карикатурный, но за ним стоит огромная мощь финансово-промышленных групп и оборонного лобби, выразителем интересов которых он является. И проекция этой мощи на наших глазах оказывает очевидное влияние на обе враждующие украинские группировки. Суть мировой гегемонии США состоит в том, что даже такой одиозный персонаж, как Маккейн, имеет крайне широкие возможности для влияния на различные страны и регионы мира, так как американская политическая система делегирует ему полномочия на это и соответствующие возможности, где Маккейн оперирует на тех уровнях влияния, которые, к примеру, недоступны представителям Кремля. К примеру, Маккейн может походя грозить личными санкциями неустановленному кругу лиц, для оказания давления, ибо для украинской олигархии и зависимых от нее политиков нет ничего более страшного, нежели попасть в список нерукопожатных и повторить судьбу Лазаренко. Россия, к примеру, может закрыть для украинских политиков и олигархов свою территорию и свои рынки. США же могут походя закрыть для них практически весь мир, превратив в изгоев и отщепенцев. Это просто разные уровни глобального влияния, поэтому нет ничего удивительного в том, что, скажем, российский посол Зурабов на фоне деятельных американцев как воды в рот набрал. Отсюда же и раздраженные комментарии из России на тему американского вмешательства. Раздражение происходит от того, что в реальности Россия мало что может противопоставить такой прямой проекции американской политической мощи у своих границ. Можно 1000 раз называть Маккейна идиотом и кретином и смеяться над «печеньками Нуланд», но за этими кретинами и печеньками есть реальная власть, которая позволяет разворачивать политику целой страны в угодном мировому гегемону направлении, причем даже тогда, когда сами США пребывают в откровенном кризисе, который грозит обрушить не только их гегемонию, но и весь миропорядок. Но пока США по-прежнему бесцеремонно влезают в дела других государств и действуют сообразно своим национальным интересам. И в тех случаях, когда у оппонентов нет сил им противостоять, им остается лишь наблюдать и ждать, когда гегемон наконец надломится изнутри, чтобы наконец начался дележ «американского наследства».
