Иосиф Сталин - Том 5
Торжество кнута и темноты было полное. “Мерзость запустения” — так характеризовалась тогда политическая жизнь России.
Ленские дни ворвались в эту “мерзость запустения” ураганом и открыли для всех новую картину. Оказалось, что столыпинский режим не так уж прочен, Дума вызывает в массах презрение, а рабочий класс накопил в себе достаточно энергии для того, чтобы ринуться в бой за новую революцию. Достаточно было расстрела рабочих в далекой сибирской глуши (Бодайбо на Лене), чтобы Россия покрылась забастовками, а питерский пролетариат, выйдя на улицу, одним взмахом смел с пути хвастливого министра Макарова с его наглым лозунгом “так было, так будет”. Это были первые ласточки начинающегося мощного движения. “Звезда”[40] была тогда права, восклицая: “мы живы, кипит наша алая кровь огнем неистраченных сил…”. Подъем нового революционного движения был налицо.
В волнах этого движения и родилась массовая рабочая газета “Правда”.
2. Основание “Правды”Это было в середине апреля 1912 года, вечером, на квартире у тов. Полетаева, где двое депутатов Думы (Покровский и Полетаев), двое литераторов (Ольминский и Батурин) и я, член ЦК (я, как нелегал, сидел в “бесте” у “неприкосновенного” Полетаева), договорились о платформе “Правды” и составили первый номер газеты. Не помню, присутствовали ли на этом совещании ближайшие сотрудники “Правды” — Демьян Бедный и Данилов.
Технические и материальные предпосылки газеты были уже даны благодаря агитации “Звезды”, сочувствию широких масс рабочих и массовым добровольным сборам денег для “Правды” на заводах и фабриках. “Правда” была поистине результатом усилий рабочего класса России и прежде всего Питера. Без этих усилий она не могла бы существовать.
Физиономия “Правды” была ясна: “Правда” была призвана популяризовать в массах платформу “Звезды”. “Кто читает “Звезду”, — писала “Правда” в первом же номере, — и знает ее сотрудников, являющихся также сотрудниками “Правды”, тому не трудно понять, в каком направлении будет работать "Правда"”.[41] Разница между “Звездой” и “Правдой” состояла лишь в том, что аудиторией “Правды”, в отличие от “Звезды”, служили не передовые рабочие, а широкие массы рабочего класса. “Правда” должна была помочь передовым рабочим сплотить вокруг партийного знамени проснувшиеся к новой борьбе, но политически отсталые широкие слои русского рабочего класса. Именно поэтому ставила тогда “Правда” одной из своих задач выработку литераторов из среды самих рабочих и вовлечение их в дело руководства газетой.
“Мы бы желали, — писала “Правда” в первом же номере, — чтобы рабочие не ограничивались одним сочувствием, а принимали активное участие в деле ведения нашей газеты. Пусть не говорят рабочие, что писательство для них “непривычная” работа: рабочие-литераторы не падают готовыми с неба, они вырабатываются лишь исподволь, в ходе литературной работы. Нужно только смелее браться за дело: раза два споткнешься, а там и научишься писать…”.[42]
3. Организационное значение “Правды”“Правда” появилась на свет в такой период развития нашей партии, когда подполье находилось целиком в руках большевиков (меньшевики бежали оттуда), а легальные формы организации — думская фракция, печать, больничные кассы, кассы страхования, профессиональные объединения — не были еще вполне отвоеваны у меньшевиков. Это был период решительной борьбы большевиков за изгнание ликвидаторов (меньшевики) из легальных форм организаций рабочего класса. Лозунг “снятия с постов” меньшевиков был тогда популярнейшим лозунгом рабочего движения. Страницы “Правды” пестрели сообщениями об изгнании из страховых организаций, больничных касс и профессиональных объединений засевших было там одно время ликвидаторов. Все шесть депутатских мест рабочей курии были отвоеваны у меньшевиков. В таком же или почти в таком же безнадежном состоянии находилась меньшевистская пресса. Это была поистине героическая борьба большевистски настроенных рабочих за партию, ибо агенты царизма не дремали, преследуя и изничтожая большевиков, а без легальных прикрытий партия, загнанная в подполье, не была в состоянии развиваться дальше. Более того, — без завоевания легальных организаций партия не смогла бы при тогдашних политических условиях протянуть щупальцы к широким массам и сплотить последних вокруг своего знамени, она оторвалась бы от масс и превратилась бы в замкнутый, варящийся в своем собственном соку, кружок.
В центре этой борьбы за партийность, за создание массовой рабочей партии стояла “Правда”. Она была непросто газетой, подводящей итог успехам большевиков в деле завоевания легальных рабочих организаций, — она была вместе с тем организующим центром, сплачивающим эти организации вокруг подпольных очагов партии и направляющим рабочее движение к одной определенной цели. Тов. Ленин писал еще в “Что делать?” (1902 г.), что хорошо поставленная общерусская боевая газета должна быть не только коллективным агитатором, но и коллективным организатором. Именно в такую газету превратилась “Правда” в период борьбы с ликвидаторами за сохранение подполья и завоевание легальных рабочих организаций. Если верно то положение, что без победы над ликвидаторами не было бы у нас той партии, сильной своей сплоченностью и непобедимой своей преданностью пролетариату, которая организовала Октябрь 1917 года, — то столь же верно и то, что упорная и самоотверженная работа старой “Правды” в значительной мере подготовила и ускорила эту победу над ликвидаторами. В этом смысле старая “Правда” была несомненно предвестницей будущих славных побед русского пролетариата.
“Правда” № 98, 5 мая 1922 г.
Подпись: И. Сталин
Товарищ Ленин на отдыхе: Заметки
Мне кажется, что не следовало бы писать о “тов. Ленине на отдыхе” теперь, когда отдых кончается, и тов. Ленин скоро вернется к работе. Кроме того, впечатлений у меня так много и они так ценны, что писать о них в виде маленькой заметки, как этого требует редакция “Правды”, не вполне целесообразно. Тем не менее приходится писать, ибо редакция настаивает.
Мне приходилось встречать на фронте старых бойцов, которые, проведя “напролет” несколько суток в непрерывных боях, без отдыха и сна, возвращались потом с боя как тени, падали как скошенные, и, проспав “все восемнадцать часов подряд”, вставали после отдыха, свежие для новых боев, без которых они “жить не могут”. Тов. Ленин во время моего первого свидания с ним в июле, после полуторамесячного перерыва, произвел на меня именно такое впечатление старого бойца, успевшего отдохнуть после изнурительных непрерывных боев и посвежевшего после отдыха. Свежий и обновленный, но со следами усталости, переутомления.
— “Мне нельзя читать газеты, — иронически замечает тов. Ленин, — мне нельзя говорить о политике, я старательно обхожу каждый клочок бумаги, валяющийся на столе, боясь, как бы он не оказался газетой и как бы не вышло из этого нарушения дисциплины”.
Я хохочу и превозношу до небес дисциплинированность тов. Ленина. Тут же смеемся над врачами, которые не могут понять, что профессиональным политикам, получившим свидание, нельзя не говорить о политике.
Поражает в тов. Ленине жадность к вопросам и рвение, непреодолимое рвение к работе. Видно, что изголодался. Процесс эсеров,[43] Генуя и Гаага,[44] виды на урожай, промышленность и финансы — все эти вопросы мелькают один за другим. Он не торопится высказать свое мнение, жалуясь, что отстал от событий. Он главным образом расспрашивает и мотает на ус. Очень оживляется, узнав, что виды на урожай хорошие.
Совершенно другую картину застал я спустя месяц. На этот раз тов. Ленин окружен грудой книг и газет (ему разрешили читать и говорить о политике без ограничения). Нет больше следов усталости, переутомления. Нет признаков нервного рвения к работе, — прошел голод. Спокойствие и уверенность вернулись к нему полностью. Наш старый Ленин, хитро глядящий на собеседника, прищурив глаз…
Зато и беседа наша на этот раз носит более оживленный характер.
Внутреннее положение… Урожай… Состояние промышленности… Курс рубля… Бюджет…
— “Положение тяжелое. Но самые тяжелые дни остались позади. Урожай в корне облегчает дело. Улучшение промышленности и финансов должно прийти вслед за урожаем. Дело теперь в том, чтобы освободить государство от ненужных расходов, сократив наши учреждения и предприятия и улучшив их качественно. В этом деле нужна особая твердость, и тогда вылезем, наверняка вылезем”.
Внешнее положение… Антанта… Поведение Франции… Англия и Германия… Роль Америки…
— “Жадные они и глубоко друг друга ненавидят. Раздерутся. Нам торопиться некуда. Наш путь верен: мы за мир и соглашение, но мы против кабалы и кабальных условий соглашения. Нужно крепко держать руль и идти своим путем, не поддаваясь ни лести, ни запугиванию”.
