Сергей Кара-Мурза - Кто такие русские
Какой национализм укреплять, а какой тормозить — вопрос политики. Сегодня антироссийские силы взяли курс не просто на удушение русского объединительного национализма, а на то, чтобы направить его энергию в коридор национализма племенного, разделяющего и народ России в целом, и каждый из наших народов в отдельности.
Кризис и болезни общества
Спустя год немного утихли страсти после тяжелых событий в Кондопоге. Проведено следствие, наказывают виновных администраторов, идут судебные разбирательства. Можно поговорить о сути дела. В момент общего возбуждения лучше не лезть, не подливать масла в огонь, в такие моменты надо решать срочные задачи.
Но теперь надо сказать и о задачах общих, долговременных. Ведь Кондопога — не первая и не последняя точка на том пути, куда нас столкнула реформа и развал СССР. И в каждой точке от всех нас зависит, по какому пути пойдут события дальше, отведем ли мы этот путь от пропасти или проложим его круче под уклон.
Не будем заострять внимание на деталях, они затемняют суть дела. Были или не были приезжие с Кавказа в Карелии «незаконными» мигрантами? Это формальность, не в ней дело. Кто начал драку в кафе «Чайка»? Это важно для следствия, но тоже не меняет сути дела. Ведь в советском стабильном обществе речь бы шла о драке со смертельным исходом между гражданами, о преступлении, которое совершили такие-то и такие-то лица. Теперь же речь идет о конфликте межнациональном, на митингах требуют выселения «кавказцев», то есть коллективного наказания по этническому признаку. Кафе «Чайка» подожгли не потому, что его хозяин сам совершил преступление, а потому, что это «кавказское» кафе, а «кавказцы» соединены круговой порукой.
Попытки представить такие случаи как бытовые конфликты или «криминальные разборки» успеха не имеют. Эти конфликты «окрашены» национальной неприязнью. Откуда она и куда нас ведет?
Главная социальная, массивная причина, которая прямо затронула более половины населения Российской Федерации, порождена реформой. Она подорвала хозяйство страны и ту плановую систему, которая не допускала региональных социальных катастроф. Она сломала и ту административную систему, которая регулировала перемещение больших масс людей по территории страны, не допускала внезапного и неорганизованного межэтнического смешения. Известно и из науки, и из опыта, что такое смешение неизбежно ведет к конфликтам, это определено самой природой этноса как типа человеческой общности. Вторжение в пространство такой общности большой массы «иных», не успевающих (или не желающих) следовать нормам местной культуры, неизбежно вызывает кризис, всплеск национального чувства. Это прекрасно знали в царской России и в советское время, но это игнорировала власть реформаторов 90-х годов.
Эта власть создала такой кризис межнациональных отношений, который в самом благоприятном случае придется преодолевать не менее десятка лет. Это надо понять и в своих действиях стараться хотя бы не навредить.
Всего кризиса мы касаться не будем, он велик и сложен. Часть его состоит в том, что ряд регионов Российской Федерации погрузился в социальное бедствие, которое вытолкнуло оттуда массы людей в поисках заработка. Когда в нашей среде оказываются приезжие русские или похожие на них чуваши, этого почти не замечают. Появление общины с Кавказа, людей иного этнического типа, с иными культурными особенностями и стилем поведения, вызывает болезненную реакцию даже независимо от сопутствующих факторов — таких, как экономическая конкуренция с местными, преступная деятельность «чужого типа» и пр. Возникает общая почва для конфликтов, и достаточно искры, чтобы он вспыхнул.
Уподобив общество организму, надо вспомнить, что даже ткани одного организма, все одинаково родные и необходимые, не должны «неорганизованно» проникать друг в друга. Когда это происходит при травме, возникает воспаление, их взаимное отторжение, чреватое гибелью организма. Даже несильный удар, вызвав излияние из лопнувших сосудов ничтожного количества собственной крови в соседние ткани, вызывает местную болезнь и ее видимое проявление — синяк. А реформа просто разорвала ткани страны, перекрутила ее сосуды и сухожилия. Мы сейчас тяжелобольная страна, и пытаться облегчить нашу боль, создавая образ врага из наших же регионов и частей нашего же большого народа — значит помогать доконать Россию. Многие в этом заинтересованы, но не русские и не кавказцы, способные взглянуть чуть-чуть в будущее.
Вторжение «иных» сверх критической массы всегда вызывает болезненную реакцию. Но она многократно усиливается, если и местная общность переживает кризис. Когда в доме беда, не до посторонних, их присутствие ранит. Даже благодушных иностранных туристов не хочется видеть. А ведь из районов бедствия (особенно с Кавказа) приезжают люди в далеко не лучшем состоянии — настороженные, взвинченные, озлобленные страхом и, у большинства, зверской эксплуатацией со стороны своих же хозяев. Многие из них ушиблены той антирусской пропагандой, которой промывают им мозги уже двадцать лет. Такова наша реальная обстановка — горючий и взрывчатый материал с обеих сторон. И множество бесов прыгает наготове, с запалами и керосином.
Как же, в целом, ведут себя в этой обстановке наши люди, вышедшие из советского строя? Они проявляют такой уровень терпимости, разумности и достоинства, какой и не снился «цивилизованным» обществам Запада. Наши СМИ, которые раздувают миф о ксенофобии русских (а тем более преступный миф о «русском фашизме»), ведут сознательную информационную войну против России. Те интеллигенты и политики из кавказских республик, которые этот миф поддерживают, ведут войну против своих народов. Если бы русские восприняли хотя бы ничтожную долю расизма и той ненависти к «мигрантам», которые пылают в сознании западного среднего класса, Россия уже была бы взорвана и забрызгана кровью и малых народов, и самих русских.
Эту ценность, которой мы живы и только с которой сможем вылезти из этой ямы, надо лелеять. Пока что так думает большинство, и этот рубеж надо держать.
Что таков ксенофобия?
Для русского уха слово это звучит как-то зловеще. Изначальный же смысл скорее должен внушать сочувствие. По-гречески «ксенос» — чужой (отсюда «ксения» — гостеприимство); «фобия» — страх, причем тягостный, навязчивый. Ксенофобия — боязнь чужого. Но изначальный смысл никого не интересует, прикрываться им нельзя. В настоящее время слово это приобрело определенно отрицательный смысл и означает неоправданную неприязнь или даже ненависть к чужим и даже шире — к «иным».
В широком смысле слова под иными могут пониматься люди иных социальных групп или культур. Можно с натяжкой назвать ксенофобией неприязнь к панкам или интеллигентам («Ишь, нацепил очки и шляпу!»), но это будет тонко. Главное употребление слова — неприязнь к этнически иным людям, к «другой нации». Иногда эта нелюбовь ограничивается интеллектуальной сферой — человек не любит «иных», думает об этом, рассуждает, но ведет себя с ними корректно и может даже при случае встать на их защиту от хулиганов. Другое крайнее выражение ксенофобии — агрессивная активность, вплоть до нападений, избиений и даже убийств. Понятное дело, имеются в виду акты насилия, не вызванные личной враждой по какой-то конкретной причине.
Ксенофобия — понятие широкое, родовое. Иногда она сводится к расизму — враждебности к людям иных рас («цветным»), иногда к национализму — нелюбви к гражданам других наций, даже независимо от их расы или этнической принадлежности. Для нас в России самым актуальным в данный момент видом ксенофобии стала враждебность к тем нерусским меньшинствам, которые антропологически отличаются от русских. То есть отличаются внешними признаками — цветом кожи, формой лица. На шведа не обратят внимания, а к таджику или индусу могут пристать. По существу, еще более актуальным видом ксенофобии в некоторых регионах Российской Федерации стала русофобия. Но о ней пресса и правозащитники молчат, да и мы пока трогать не будем — об этом надо говорить особо.
Не будем идти на поводу у демагогов и возбуждать страсти — ни в ту ни в другую сторону. Упорядочим вопрос хладнокровно.
Здоровое отчуждение от «иных» совершенно необходимо для существования любой человеческой общности и даже личности. Каждый человек имеет свое «пространство» и должен защищать его от непрошеных вторжений чужих людей. Даже соборная личность, при ее крайней всечеловечности, не может «слиться» с другими — или она перестанет быть личностью. К такому слиянию (впрочем, только со своей нацией) стремились фашисты — потому и одели своих приверженцев в одинаковые рубашки («одна рубашка — одно тело»).
