Алексей Кофанов - Предвечный трибунал: убийство Советского Союза
Наша экстремистская критика со своим деспотизмом, бескультурьем и цинизмом хочет присвоить себе звание «прораба перестройки». Главный ее постулат: только при хаосе, путанице, неразберихе, интригах мы сможем сшить униформу мышления, выгодную лично нам.
В самой демократической Древней Греции шесть черных фасолин, означающих шесть голосов против, подписали смертный приговор Сократу, величайшему философу всех времен и народов. Демагогия, клевета, крикливость лжецов и обманутых, коварство завистливых перевесили чашу весов справедливости. На последнем съезде кинематографистов в правление не вошли лучшие режиссеры и актеры. Что здесь сыграло роль? Групповые пристрастия, ревность к таланту, к чужому успеху?
Есть в Китае древнее понятие «шу», заключающее в себе и всемирный смысл, и национальное достоинство, чему следует учиться и западной культуре. Это – умение уважать и любить человека за то, что он есть на земле; любить и беречь воду, ветер, небо, каждую травинку на краю обочины.
Я испытываю тоску по Родине обновленной.
* * *– Видите: далеко не все желали разрушения страны, – подытожила Прокурор. – А сейчас мы хотели бы пригласить не столько даже свидетеля, сколько… Приведите, пожалуйста, Яковлева Александра Николаевича!
Зрители зашумели, потому что подспудно ждали этого уже очень давно.
Он вошел – старый и лысый, как почти все свидетели; лицо в кожистых бульдожьих складках. В этих складках читались тревога и нетерпение, надежда тайная на лучший исход и обреченное понимание истины. Помер он уже почти десять лет назад – и, видно, подвис где-то в чистилище, меж небом и преисподней, ожидая решения своей участи.
Жил он пестро.
Родился в деревне, простой крестьянский сын. В войну даже побывал на фронте, но спустя полгода по ранению демобилизован. И, видимо, решил, что долг стране отдал сполна – теперь страна должна ему по гроб жизни. Причем жизни своей, а не его…
Уже в 1945-м он начал партийную карьеру. Ничем всерьез не руководил, страны не знал – а постоянно занимался агитацией и пропагандой. Эта работа оттачивает умственную изворотливость, умение доказывать что угодно (подобно античным софистам); хороший агитатор может равно убедительно доказать, что белое – это черное и наоборот. Профессия требует навыка жонглировать словами; но вот искренняя вера в то, о чем ты говоришь, ей противопоказана.
Таких болтунов Сталин не особо ценил, но вот Хрущев нуждался в них крайне. И при нем Яковлев бурно пошел в рост: учился в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС (1956–1959) и даже стажировался в… Колумбийском университете (1958–1959)! Совпаденьице: в Америке в одной группе с ним учился будущий предатель, гэбист Олег Калугин. Из чего можно предположить, что янки времени даром не теряли…
Америку Яковлев разглядывал жадно и с восторгом. Обе его диссертации изучают именно ее. Само по себе это ничего не означает: врага надо знать в лицо – однако дальнейшие его шаги показывают, что и тогда он вряд ли видел в ней врага. Скорее объект поклонения.
При Хрущеве Яковлев стал работать в аппарате ЦК и быстро дорос до первого зама заведующего отделом софистики… простите, пропаганды. Однако Брежнев разглядел в нем некую гнильцу, снял с этого важного места и в 1973-м сослал послом в Канаду. Серьезная ошибка… Живя в британской колонии (а Канада именно такова), агитатор отточил свои антирусские убеждения. Наверняка там с ним и целенаправленно работали.
Это сильный Союз не боялся подобных деятелей. Когда в нем запахло распадом, они стали опасны. Так что лучше было бы Брежневу совсем уволить Яковлева, на пенсию…
В 1983-м секретарь ЦК М. Горбачев (назначению которого так радовались в Америке) настоял на возвращении сосланного в Москву. Воцарившись в 1985-м, Горби тут же сделал Яковлева заведующим отделом пропаганды ЦК, затем секретарем ЦК по идеологии. Софисты нужны были новому генсеку позарез, как и Хрущеву.
Яковлев руководил внедрением «гласности» (когда можно стало хаять историю страны и ее руководство, но нельзя приводить контраргументы). Началось это с того, что в сентябре 1986-го прекратили глушить вражеские радио-«голоса»[94]; поток антирусской, антисоветской пропаганды хлынул неудержимо. А закончилось так: в 1990-м опубликовали около 10 тысяч статей и материалов с критикой Ленина и ленинизма. Только за первую половину 1991-го в СССР тиснули не менее 17 тысяч материалов, обвинявших Ленина во всем подряд – от измены Родине до распространения венерических заболеваний[95].
Отчасти это была правда. Но вбрасывалась она, разумеется, не честности ради, а только чтоб размыть основу Советского государства.
Яковлев «боролся за демократию и права человека». Между тем даже Новодворская признала: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое и хватит врать про права человека и про правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим»[96].
Яковлев вбросил фальшивку о «секретных протоколах к пакту Молотова – Риббентропа».
Яковлев возглавил Комиссию политбюро по дополнительному изучению материалов репрессий 30-50-х годов. Попросту – по реабилитации.
Реабилитировали скопом, не глядя. Скажем, как отмазали всех осужденных решением Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 года – по делу о правотроцкистском блоке? Попросту заявили, что такого блока не существовало, а стало быть, дело сфальсифицировано и все осужденные по нему невиновны[97]… В личную вину каждого не вникали: все поголовно ангелы.
Первыми канонизи… реабилитировали Бухарина и Рыкова. И понеслась: Зиновьев, Каменев, Томский, Раковский, Радек… Лишь Троцкого тогда чудом оставили в виноватых; нимб ему пририсуют позже, в млече-сванидзевский период.
Кстати, после развала СССР Ельцин тоже назначил этого субъекта главным по реабилитации. Так что абсолютно все дела «невинных жертв репрессий» предстоит перепроверять – и честное расследование наверняка выявит вину минимум 90 процентов из них…
Яковлев участвовал в истреблении генералов после перелета Руста.
Яковлев выдумал пост президента СССР – чтоб добить единственную действующую (партийную) структуру управления страной.
Короче – клейма негде ставить…
Из книги председателя КГБ В. Крючкова
Оперативный документ № 7
Начиная с 1989 года в Комитет госбезопасности стала поступать информация, указывающая на связи Яковлева с американскими спецслужбами. Впервые подобные сведения были получены еще в 1960 году. Тогда Яковлев с группой советских стажеров, в числе которых был и небезызвестный ныне О. Калугин, в течение года стажировался в США в Колумбийском университете.
ФБР проявило повышенный интерес к нашим стажерам, готовя почву для их вербовки. Обычное дело, удивляться тут нечему, тем более что фэбээровцы всегда отличались крайней бесцеремонностью и своего шанса старались никогда не упускать.
Яковлев отлично понимал, что находится под наблюдением американцев, чувствовал, к чему клонят его новые американские друзья, но правильных выводов для себя не сделал. Он пошел на несанкционированный контакт, а когда нам стало об этом известно, изобразил дело таким образом, будто стремился получить нужные для Советской страны материалы из закрытой библиотеки.
Полученные по каналам КГБ (разведки и контрразведки) сведения, касающиеся Яковлева, как нельзя лучше подтверждаются всеми его поступками. Они проливают свет на истинные мотивы поведения и других лиц, в первую очередь человека, который за границей снискал себе сомнительную славу называться «первым немцем», а у себя дома заслужил лишь презрение и ненависть.
Яковлев делал все для того, чтобы обеспечить приход к власти Горбачева. Ему нужен был Горбачев, и никто другой! Не ахти какие рычаги были для этого у Яковлева, но он очень старался и искренне ликовал, когда в 1985 году Горбачев все же стал генсеком.
Близко познакомились они в 1983 году, когда совпосол в Канаде Яковлев всячески обхаживал малозаметного тогда члена политбюро и секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству Горбачева во время его официального визита в эту страну[98].
По возвращении в Москву Яковлев активно помогал Горбачеву в подготовке публичных выступлений, с изобилием слов о преданности делу социализма, о любви к Родине и т. п. Но у самого Яковлева с языка частенько срывались совсем иные высказывания.
Яковлев считал нашу страну империей, в которой союзные республики лишены каких бы то ни было свобод. К России он относился без тени почтения, я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие «народ» для него не существовало. Именно Яковлев в Прибалтийских республиках всячески поощрял националистические, сепаратистские настроения. На Кавказе накалял карабахскую проблему. К республикам Средней Азии относился как к чему-то чужеродному. «Ну скажи, зачем нам нужна Киргизия?» – вопрошал он с гневом, а на замечания о том, что это братский России народ, отвечал лишь презрительной ухмылкой.
