Евгений Примаков - Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами
Исмаилу и его окружению удалось в течение первых двух лет независимости страны укрепить свои позиции. 22 июня 1969 года они взяли власть в свои руки, обвинив Аш-Шааби в нарушении принципа коллективного руководства. Он был арестован, а летом 1970 года убит «при попытке к бегству». Офицерство и государственный аппарат были подвергнуты чистке.
В 1978 году была создана Йеменская социалистическая партия (ЙСП). Нужно сказать, что провозглашение партии отложилось на несколько лет опять из-за существенных разногласий между теми организациями, которые в нее вошли. А дальше на отношения внутри ЙСП стали все больше влиять племенные связи. Начала выдвигаться группировка, возглавляемая Салемом Рубейа Али (Сальмином), за которым стояли племена из трех провинций. Опираясь на них, Сальмин решил вывести Исмаила из состава президентского совета и взять власть в свои руки. Но заговор был раскрыт, а Сальмин расстрелян. В партийной печати группировку Сальмина обвиняли одновременно и в «левацких загибах», и в сращивании с «правым оппортунизмом».
После провала заговора Сальмина началась борьба между Исмаилом и Али Насером Мухаммедом, в результате которой победил Мухаммед, и Исмаил был вынужден написать просьбу об отставке «в связи с плохим состоянием здоровья». Пленум ЦК партии снял Исмаила со всех занимаемых им высших партийных и государственных постов, и он эмигрировал в Москву. Али Насер Мухаммед стал генеральным секретарем ЦК ЙСП и сохранил при этом пост председателя Совета министров республики. Вскоре он был избран и председателем президиума Верховного народного совета.
Как обычно это бывает, в вину отстраненному от власти были поставлены все «семисмертные грехи»: и авантюрные попытки объединить юг и север Йемена военным путем, и экономические просчеты. Между тем некоторые несовпадения в позициях двух лидеров левых сил, очевидно, не были главной причиной раскола: превалирующим мотивом борьбы между ними было стремление к власти.
В январе 1983 года Абдель Фаттах Исмаил прибыл в Аден по поступившему приглашению вернуться на родину и войти в руководство партии. Вскоре истинная причина такого решения Али Насера Мухаммеда, принятого, казалось бы, в интересах единства партии, стала более чем очевидной. Абдель Фаттах Исмаил и его сторонники были застрелены прямо на первом же заседании политбюро ЦК ЙСП. Но этим драма не завершилась. В Адене вспыхнули кровопролитные столкновения, унесшие жизнь 10 тысяч человек. Сторонники Али Насера Мухаммеда были разгромлены, а ему самому удалось бежать на север — в Йеменскую Арабскую Республику.
В декабре 2005 года мне довелось после долголетнего перерыва побывать в Йемене — в Сане и Адене. Встретился и с президентом Йеменской Республики Салехом, и с премьер-министром Абдель Кадером Баджамалем. В разговоре с премьером одной из тем стало прошлое страны, о котором он хорошо осведомлен. Баджамаль в 1980 году был избран членом ЦК Йеменской социалистической партии и стал министром промышленности и председателем Комитета по нефти и минеральным ресурсам. А в январе 1986 года был обвинен в связях с бывшим генсеком ЙСП Мухаммедом и осужден на три года. Судя по такому «мягкому» приговору — десятки были расстреляны, — он непосредственно не участвовал во «фракционной деятельности», но три года провел в тюрьме. По рассказу Баджамаля, левацкие замашки тогдашнего руководства страны достигли критической отметки. Дело даже доходило до того, что заключенным — всем без разбора — запрещали читать Коран, книги, где упоминалась религиозная тематика. Их заставляли штудировать марксистскую литературу.
После объединения страны в 1990 году Баджамаль был избран депутатом парламента Йеменской Республики и стал членом постоянного комитета правящей партии «Всеобщий народный конгресс».
Этот широко образованный экономист говорил о тех совершенно неоправданных жертвах, которые стали результатом левацких загибов руководителей Южного Йемена. «Настоящая революция, — сказал он мне, — началась с объединения севера с югом».
Конечно, Йемен все еще остается слаборазвитой страной, во многом с племенным устройством. Но даже визуально можно отметить большие перемены, происшедшие за последние пятнадцать лет, — широкое строительство в городах, большое число автомобилей. Многие кадры учились в Советском Союзе, несколько членов правительства были выпускниками вузов стран Восточной Европы. Мне сказали, что пять министров в правительстве говорят по-русски.
Характерно — и это было очень плохо, — что в советской печати мы избегали какой бы то ни было критики арабских компартий. Резкие оценки звучали только в адрес тех коммунистических групп, которые в условиях разгоравшейся идейно-политической борьбы между Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая выбирали своей «путеводной звездой» КПК. Но таких было совсем немного в рядах арабских коммунистов. Может быть, именно идеологическое противостояние между КПСС и КПК и не позволяло выступать даже с косвенной критикой «своих», просоветских арабских компартий, а это загоняло их болезни вглубь.
В конце концов коммунистическое движение в арабском мире сошло с политической сцены, и это случилось даже несколько раньше прекращения деятельности КПСС и распада Советского Союза. Но было бы при этом неправильным считать, что коммунистическое движение в арабском мире не сыграло никакой роли в его истории. Оно, даже совершив ошибки и испытывая трудности, способствовало положительной эволюции мелкобуржуазных сил в арабском мире.
Глава 7
На передний план выходят США
Стратегической для Соединенных Штатов задачей на Ближнем Востоке после Второй мировой войны было сохранение контроля над огромным нефтяным потенциалом региона. Конфронтация с СССР добавила к этой задаче другую — создание вблизи советских границ американского военного плацдарма. Подчас эти две цели было трудно уложить в одно русло. США сделали ставку на укрепление связи с арабскими монархиями — основные месторождения нефти находились на их территориях. Такая ставка предопределила необходимость маневрирования по вопросу создания военных блоков на Ближнем Востоке. Соединенные Штаты, например, отказались от участия в Багдадском пакте, хотя не просто поддерживали его, а сами создавали этот блок руками Лондона. Их сдерживал резкий негативизм к Багдадскому пакту Саудовской Аравии, которую отталкивало от пакта участие в нем Ирака, — отношения Саудитов с Хашимитами были далеко не безоблачными.
От непосредственного военного присутствия на Ближнем Востоке США удерживали также попытки построить мосты к насеровскому Египту. Но к концу 1956 года стало ясно, что это не удается. То, что по многим причинам не сработала тройственная интервенция 1956 года против Египта, несомненно, привело к росту симпатий к Египту, к арабскому национализму не только в арабских странах, но и в так называемом третьем мире в целом. Возросло влияние Египта, революционизирующее арабский мир.
В таких условиях в январе 1957 года была провозглашена доктрина Эйзенхауэра.
Доктрина Эйзенхауэра: конец флирта с арабским национализмом
В доктрине говорилось о намерении США оградить страны Ближнего Востока от коммунизма и его агентов. Для этого США готовы были использовать все свои возможности, вплоть до прямого вмешательства в дела ближневосточных стран. Не думаю, что в Вашингтоне в то время не понимали, что реальной угрозы коммунизма на Ближнем Востоке не существует. Имея достаточно надежные источники информации, Вашингтон, по идее, не должен был исходить из того, что СССР намерен устанавливать коммунистические режимы в арабских странах. Антикоммунистическая упаковка доктрины Эйзенхауэра, очевидно, призвана была расположить к ней в первую очередь монархических союзников США в арабском мире. Совершенно ясно, что они не отнеслись бы благосклонно к доктрине, если бы была обозначена ее нацеленность против какой-нибудь арабской страны, в том числе и Египта. А на самом деле доктрина Эйзенхауэра, судя по ее содержанию, по той обстановке, в которой она появилась, и по событиям, последовавшим после ее провозглашения, как раз и была направлена на то, чтобы нейтрализовать влияние насеровского Египта — «союзника СССР на Ближнем Востоке». Одновременно целью доктрины было установление американской монополии в ближневосточных делах уже без посредничества Великобритании или Франции.
После провозглашения доктрины посол США, очевидно получив соответствующие инструкции из Вашингтона, изменил даже тон в разговорах с Насером. 31 марта 1957 года в загородной резиденции президента на Барраже Насер рассказал об этом разговоре советскому послу в Египте. В ответ на слова Насера, что он «стремится улучшить отношения с США», американский посол заявил ему «от имени президента США Эйзенхауэра»: «Пока вы, египетское правительство, близки Советскому Союзу, мы не можем пойти ни на помощь вам, ни на улучшение наших отношений». Насер ответил ему: «США хотят нас подтолкнуть к самоубийству — сначала отказаться от дружественных отношений с Советским Союзом, а потом пойти на поклон к Эйзенхауэру, с тем чтобы США взяли нас за горло и диктовали свои условия».
