Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №38 от 17.09.2013
По данным военных историков (почерпнутых из их исследований и энциклопедий), в Действующей армии и других воинских формированиях в войну воевали (мобилизованные, призванные, пошедшие на фронт добровольно) советские люди разных национальностей (тысячи человек) — жители регионов и республик:
РСФСР — 21 187 тысяч (по данным авторского коллектива Г.Ф. Кривошеева; 24 970 — по данным Кожурина ). «Главный герой испытаний - // Русский советский солдат!» (Е.М. Гусаченко);
Украина — 6411 (оценка по книге-исследованию А.П. Артемьева);
Белоруссия — свыше 1000 (БСЭ);
Молдавия — 277 (оценка по «Истории МССР», «Истории РМ», исследованиям Г.Ф. Кривошеева, А.П. Артемьева);
Советская Прибалтика — 867 (оценка, включающая также и всех других мобилизованных, частично не распределённых по союзным республикам; по исследованиям А.П. Артемьева, Г.Ф. Кривошеева);
Закавказье - Южный Кавказ — 1881 (Грузия — около 700; Азербайджан — 681; Армения — около 500. - сведения из Интернета и книги А.Б. Горянина, А.Н. Севостьянова);
Средняя Азия — 3987 (Казахстан — 1196; Узбекистан — 1174; Киргизия — свыше 366; Таджикистан — 300; Туркмения — 251; сборные военные спецстройчасти — свыше 700. - Сведения из Интернета, БСЭ, Военной Энциклопедии, исследований С.К. Керимбаева).
Всего по СССР — примерно 35 600. (Оценка по данным авторского коллектива Г.Ф. Кривошеева).
По заключению А.П. Артемьева (и статистическим данным Наркомата обороны), структурный состав и относительные доли воинов каждой советской коренной национальности и воинов из каждой союзной республики (то есть состав и структуры мобилизованных и призванных на Великую Отечественную войну) были похожими, сходными с относительными долями советских коренных национальностей (и соответственно — населения советских союзных республик) в составе и структуре народонаселения СССР (в границах 1926-1938 гг.) по Всесоюзной переписи населения 17.01.1939 г.
По обобщённым нами данным национальных историков, из 5870 тысяч советских воинов — жителей южных регионов Отечества, почти 1810 тысяч (каждый третий) полегли на полях сражений. «Каких имён нет на могильных плитах! // Их всех племён оставили сыны» (Р.Г. Гамзатов; Я.А. Козловский).
Н.И. САМОХИН, кандидат экономических наук
(Окончание следует)
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
РОКОВОЙ ВЫХОД
Памяти коллег из экипажа атомной подводной лодки «КУРСК»,
трагически погибшей в августе 2000 года.
Кулинченко Вадим Тимофеевич, 1936 года рождения, капитан 1 ранга в отставке, ветеран-подводник, участник боевых действий, публицист.
На снимке: в Домжуре, г. Москва при вручении дипломов конкурса на военно-патриотическую тему, 2000 год
Подводный ракетоносец с поэтическим именем «Белогорье» после напряжённых миль боевой службы подходил к родной базе. Борта атомохода многие дни ласкали воды не только океана, но и разных морей. Целых два месяца моряки не дышали настоящим воздухом, а искусственный кислород - это не воздух со специфическим запахом, которым дышат романтики моря.
Атомоход был уже в надводном положении, и на ходовом мостике, кроме вахтенного офицера и сигнальщика, перекуривали командир Геннадий Ляхов, его заместитель по воспитательной работе Алексей Тулупов и «дед», старший механик со звучной фамилией Шпагин. Старпом правил службу внизу, сражаясь с бородатыми офицерами, где уговорами, а где приказами заставляя их принять приличный вид. У подводников уже стало традицией в длительных походах, автономках отращивать бороды, усы, бакенбарды, но на берегу все представали в интеллигентном виде, и это было заслугой старших помощников командиров.
- Ну что, Садов, тебе скажет жена, когда ты, такой дикобраз, заявишься домой?
- Да знаю, товарищ капитан 2 ранга, - отвечает капитан-лейтенант, - скажет – целовать не буду. Но я только покажусь ей и детям – и сразу в ванную бриться.
- Ну давай мы тебя сфотографируем на память, а домой ты явишься чистый, яко младенец, - уговаривает старпом.
Но капитан-лейтенант Садов не поддаётся на уговоры, ему хочется похвастать перед женой своей роскошной бородой, которая заняла на корабельном конкурсе бород второе место. Ведь в семейных воспоминаниях борода станет легендой, а что фотография? Это уже не то.
Тогда раздосадованный старпом прибегает к угрозам, обещая задержать Алексея на корабле ещё дня на два-три после подхода лодки к причалу. Эти слова заставляют пойти на мировую и довольствоваться фотографией.
Внизу, кроме воспитательной работы, идёт и другая – большая приборка. Старпом и помощник не только борются с бородачами, но и особенно тщательно проверяют качество приборки. К приходу в базу корабль должен блестеть, как яйца Фаберже. Таков закон моря.
А наверху свои разговоры. Командир Ляхов в одной из радиограмм разглядел намёк, что его ожидает большая награда за успешно выполненный поход. В это верилось с трудом. Обращаясь к Тулупову, он в раздумье говорит:
- Алексей, что является лучшей наградой после нашей работы? Чтобы не наказали. Для этого причин всегда предостаточно.
- Не наказали – значит, поощрили, - вторит ему Тулупов.
- Но главное не в этом, - говорит командир. - Надо провести ревизию механизмов и необходимый ремонт. Чует моё сердце, что отдохнуть по полной схеме нам не дадут. И основная работа ложится на тебя, Юрий Борисович, - обращается он к Шпагину.
Атомоход стал втягиваться в узкий проход, ведущий к базовым причалам. Вниз последовала команда: «Швартовым командам приготовиться к выходу наверх!».
На пирсе гремел духовой оркестр, были выстроены экипажи других субмарин. Швартовы принимали офицеры штаба дивизии. Членов семей на пирс не допустили, и они толпились за воротами пропускного пункта.
Рапорт от Ляхова принял первый заместитель командующего флотом, что говорило о значимости похода. После принятия рапорта, в котором Ляхов сделал упор на том, что подлодка готова к выполнению новых задач, он крепко пожал руку Геннадию и сказал:
- А это очень важно, командир, что вы готовы к новым задачам. Ну что ж, пару деньков отдохнёте, а дальше комдив всё объяснит.
От этих слов в груди Ляхова что-то ёкнуло, и он подумал – кто-то вспоминает. Только бы не плохо. Не об отдыхе нужно думать – это точно!
Старпому были даны указания по сходу личного состава на берег. Стармех занимался своим хозяйством, готовясь к расхолаживанию реакторов. Он ждал указаний от командира, чтобы окончательно отработать расписание смен управленцев и киповцев. Сегодня все рвались домой, но кто-то должен был остаться, ведь реактор не дизель – остановил, и всё. Расхолаживание реактора - работа не одного дня. Но командир почему-то медлил с приказанием, а это нервировало. Командир сам был в недоумении, услышав при рапорте реплику от комдива: «Не спеши выводить реактор!». Кончилась радость официальной встречи, начинались базовые будни. Они тягостнее морских дней, где быт отлажен и ты хозяин на корабле – первый перед Богом и людьми. А в базе над тобой и экипажем висят любые неожиданности сверху…
Ляхов поделился своими сомнениями с замом. Тулупов его успокоил:
- Что, ты не знаешь наших перестраховщиков? Ждут указаний сверху. Выжидают, уточняют, как бы не ошибиться.
Но логические рассуждения друга не принесли успокоения душе. В голову лезли воспоминания из богатой службы на подводных лодках. Вспомнился случай, когда он был ещё минёром на дизельной подводной лодке, к слову, ракетной.
Было это под Октябрьские праздники. Лодка, на которой он служил, закончив размагничивание в полигоне, поздно вечером возвращалась домой. Туман, дождь, темень делали переход в базу медленным и напряжённым. Около полуночи ошвартовались у родного причала. Все поспешили домой в предпраздничном настроении. Ляхов спешил домой с особым чувством – там его ждала мама, которую он накануне встретил из Питера.
Дома не спали. На столе красовалась бутылка армянского коньяка, действительно царский подарок из Ленинграда, а мама поддерживала тепло в титане - был такой прибор для нагрева воды. Но насладиться тогда «райской» обстановкой не удалось. Только помылся, звонок от оперативного дежурного:
- Старик, дуй на шестой причал, там ждут тебя на лодке Преображенского. Выход в море, там сам разберёшься!
- Что случилось? У них же есть свой минёр, Вася Батон.
- Ничего не знаю, приказ комдива. Ты сам знаешь, что Голота всегда берёт тебя на выходы.
Пришлось опять натягивать мокрую канадку и сапоги и бежать в ночь к шестому причалу. Там его уже давно ждали. Подъехал комдив Голота, который извинился за столь неожиданный вызов.
Вася Батон, как более опытный подводник, «приболел», видимо, чувствовал – лодка после заводского ремонта шла на глубоководное погружение, а они не всегда заканчивались благополучно. Подводный корабль нужно было быстрее вводить в линию, вот и этот срочный выход перед праздником…
