Раиса Печникова - Мальтийский орден в прошлом и настоящем
Таким образом, к двадцатым годам XVI в. на острове сложилось законченное и для своей эпохи совершенное феодальное государственное образование. Уничтожить этот «христианский вертеп» и вознамерился очередной турецкий султан Селим I, прозванный Грозным. В 1514 г. в сражении при Чалдыране он разгромил армию иранского шаха Исмаила I. Не желая примириться с потерей «своих» территорий — Западной Армении, Курдистана, Ирака, Исмаил сделал попытку договориться с госпитальерами о выдаче ему сына злополучного Джема[6], с тем чтобы от его имени организовать новую кампанию против Турции. Пока шла переписка и родосские рыцари решали, стоит ли им вызывать гнев султана, Селим I продолжал свои завоевания: присоединив к своей империи Восточную Армению, остатки Анатолии, Сирию и Палестину, он нанес сокрушительный удар по мамлюкскому Египту, с которым иоанниты как раз накануне заключили очередной мирный договор, по которому орден обязывался в случае необходимости оказать военную помощь египетскому султанату. Когда же эта помощь срочно понадобилась, выяснилось, что «суровая реальность» не позволяет госпитальерам организовать сколько-нибудь значительное содействие мамлюкскому государству.
В апреле 1517 г. турецкие войска взяли столицу Египта Каир, и госпитальеры отчетливо осознали, что следующим будет Родос. Но прошло еще почти пять лет, прежде чем «наместники Аллаха на Земле» вплотную приблизились к этой своей давнишней цели.
В 1521 г. султан Сулейман I, сын Селима и достойный продолжатель завоевательной политики отца, захватил Белград. По всем столицам мира разослал он фетхнаме — «письма о победе», не забыв при этом и великого магистра ордена иоаннитов Филиппа Вилье де л'Иль-Адама[7] (1521—1534). Обычный жест вежливости в необычно сложных условиях превратился в грозное предупреждение рыцарям-госпитальерам. Положение острова было безнадежным. Иоанниты были оставлены один на один с врагом, как в свое время в Палестине, когда расточавшие похвалы храбрости и боевому духу рыцарей и называвшие их «мечом, нацеленным в самое сердце нечестивых», католические государства в трудную годину не смогли или не сочли нужным протянуть ордену руку помощи.
Действительно, Сулейман I (в будущем — «Кануни», т.е. Законодатель, а для Европы — Великолепный), при котором Османская империя достигла зенита своего могущества, определил наивыгоднейший момент для нападения. Испания и Франция боролись друг с другом за владычество в Италии, а папа — традиционный покровитель иоаннитов — был озабочен расколом в католической церкви, набиравшим силу после призыва немецкого монаха Мартина Лютера (1517 г.) к «христианской свободе». Венецию туркам удалось нейтрализовать одним ловким шагом — заключив с ней договор, предоставивший морской республике торговые привилегии. Помощи рыцарям ждать было неоткуда.
Весной 1522 г. султан начал снаряжение огромной флотилии, и 24 июня турецкая армада из 400 с лишним кораблей подошла к Родосу. Часть из них бросила якорь у берегов острова, остальные, высадив солдат, направились за подкреплением в Анатолию. В результате под стенами крепости к 28 июля, когда приготовления к штурму были завершены, собралось огромное войско, насчитывавшее 200 тыс. человек. Как и сорок лет назад, ядро османской армии составлял десятитысячный корпус янычар, отборная гвардия султана, который на сей раз лично возглавлял операцию. Турки имели на вооружении все необходимое для массированного штурма крепости — мины, стенобитные орудия, лестницы и т.п.
Что же могли противопоставить им защитники Родоса? В этот момент на острове находилось всего 7,5 тыс. человек, способных носить оружие. Из них собственно рыцарей было не более 290 и с ними около 300 оруженосцев. Еще 400 воинов удалось завербовать на Крите, без ведома Венеции, который он принадлежал и которая находилась в «состоянии дружбы» с султаном. Еще 50 человек набрали из венецианских и генуэзских моряков, поступивших на службу ордена. И наконец, главные силы гарнизона крепости были сформированы из самих родосцев-греков (5 тыс.), которые грудью стали на защиту родного острова.
Итак, расстановка сил не предвещала ничего хорошего: в то время как немногочисленные защитники острова под началом восьмидесятилетнего великого магистра де л'Иль-Адама могли рассчитывать только на себя, султан опирался на всю мощь своей огромной империи.
Командующим (сераскером) турецкого войска был назначен второй везир Мустафа-паша, в военный совет входил Курдоглу — знаменитый морской разбойник и давний враг иоаннитов, получивший из рук османского правителя («правителя всех земных правителей») чин адмирала. Под их началом осада продолжалась до октября 1522 г. Несколько раз в течение августа и сентября турки штурмовали крепость, но все их усилия оказались тщетными. В организации обороны де л'Иль-Адам применил ту же тактику, что и его предшественник в 1480 г.: каждому языку был выделен определенный участок крепостной стены, за который он нес полную ответственность. Так, языки Италии, Франции и Кастилии защищали крепость с моря, а Оверни, Прованса, Англии, Арагона и Германии — со стороны острова.
Особо тяжело пришлось итальянским, английским и арагонским рыцарям. 4 сентября туркам удалось взорвать и разрушить часть бастиона языка Англии и ворваться в крепость, однако в результате контратаки, которую вел лично великий магистр, их удалось отбить. 9 сентября Мустафа-паша вновь атаковал эту же часть стены, но, потеряв три тысячи убитыми, вынужден был отступить. Снова и снова османы штурмуют цитадель Родоса: 13, 17, 24 сентября, но военное счастье пока на стороне госпитальеров. Только за один месяц турецкая армия не досчиталась почти 10 тыс. человек.
Велики были потери и ордена. Все труднее становилось сдерживать натиск свежих сил противника. В октябре Сулейман I назначил нового сераскера — бейлербея Румелии Ахмед-пашу, но прошло еще почти три месяца, прежде чем чаша весов стала склоняться в пользу осаждавших. В ноябре султан сделал попытку принудить рыцарей к сдаче. Де л'Иль-Адам первоначально отверг все турецкие предложения, но под давлением капитула, созванного им 9 декабря, вынужден был стать на путь переговоров. Сулейман I требовал безоговорочной капитуляции; при этом он гарантировал личную свободу как иоаннитам, так и жителям Родоса и обещал отпустить всех желающих покинуть остров вместе с их личным имуществом. Великий магистр, к которому поступили сведения о якобы готовившейся в Неаполе подмоге, пытался оттянуть время.
17 декабря потерявший терпение султан приказал начать новый штурм крепости, полностью истощивший силы защитников. Через три дня над ее руинами был поднят белый флаг. По условиям капитуляции рыцари должны были в двенадцатидневный срок покинуть остров; им разрешалось увезти с собой знамена, пушки и архив ордена. К остальным уцелевшим защитникам города «Великий Турок» проявил достаточно великодушия: им сохраняли не только жизнь, но и свободу, оставляли их имущество, гарантировали свободу вероисповедания. Более того, Родос на пять лет освобождался от страшного налога, который османы обычно вводили на захваченных землях: насильственного набора мальчиков-христиан в янычарский корпус.
Полгода продолжалась осада Родоса, почти 90 тыс. турок полегло под стенами крепости. Неисчислимые страдания выпали на долю храбрецов, отражавших напор османцев. Но молодой, энергичный султан добился своего — «пристанище сатаны» на «его» территории было уничтожено раз и навсегда, а «великий флот великой державы» мог спокойно бороздить воды под знаменем Аллаха.
В первый же день нового, 1523 г. великий магистр и остатки его воинства (180 человек) погрузились на три галеры — «Санта Мария», «Санта Катерина» и «Сан Джованни» — и покинули Родос. За ними последовали 4 тыс. его жителей. Столь любовно возводимый орденом «дом» был утерян навсегда, но мечты о его возвращении еще долгое время преследовали рыцарей в годы их дальнейших странствий. Что касается Сулеймана, то ему еще раз доведется встретиться с орденом госпиталя св. Иоанна в их новой обители — на Мальте — и потерпеть там горестное поражение.
Глава III
ВЕЛИЧИЕ И УПАДОК
История повторяется дважды: один раз как трагедия, второй — как фарс, заметил, кажется, Наполеон и был прав. По крайней мере, судьба рыцарей-госпитальеров, этих реликтов эпохи крестовых походов, довольно точно укладывается в рамки этого вошедшего в историю афоризма. Если падение Иерусалима прогремело над всей Западной Европой как набат, а изгнание крестоносных завоевателей и вместе с ними духовно-рыцарских орденов из их последнего оплота в Палестине — Акры отозвалось все же печальным эхом в сердцах европейского дворянства, то потеря христианским миром Родоса уже никого не трогала.
Мир жил новыми проблемами и начинаниями, иные нравы и идеи царили в обществе. В 1519 г. умер старый германский император Максимилиан. В борьбу за трон вступили два короля-претендента — французский Франциск I и испанский Карл I из династии Габсбургов. Несмотря на все усилия Франциска, которого поддерживал сам папа, императором Священной Римской империи немецкие курфюрсты избрали его соперника (под именем Карла V). Одновременно Карл оставался королем Испании и обеих Сицилий. С этого момента и до середины XVI в. между Франциском I и Карлом V шла практически не затухавшая война за влияние в Центральной Европе.
