Андрей Ходов - Утомленная фея – 3
– Х-м, – в сомнении протянул старлей, – это не совсем то, что мы ожидали. Может, пока не поздно, отступим, погрузимся и улетим? Пусть они тут между собой цапаются. Эта война нас не касается. Пока… не касается!
– Правильно, – поддержал его Геннадий. – Когда вопрос с Киргизией решиться, то вполне можно наведаться сюда второй раз. Благо, что дорогу теперь узнали.
Сима тоже спорить не стала. – Присоединяюсь. Вот только оникса мы так и не нашли, жалко.
– Ничего, – успокоил командир, – обратно пойдем с фонарями. Если попадется по дороге, прихватим. Ты, Сима, сходи и позови нашего спелеолога. Только осторожно. Скажи, что мы отходим.
Обратная дорога заняла меньше времени. Идти со светом оказалось легче. На ходу Геннадий внимательно оглядывал стены пещеры. Повезло, ониксовых натеков тут хватало. Не теряя темпа, он сбил несколько подходящих сталактитов и сунул их в приготовленный мешок. Отряд вернулся к выходу и командир достал рацию, чтобы вызвать их воздушный корабль. Распорядился прихватить с собой трупы. – Пусть думают, что они дезертировали, – пояснил он свои действия. – Отлетим подальше и сбросим в горах. – Погрузка на борт много времени не заняла, и уже через пятнадцать минут они уже были высоко в воздухе.
– На сегодня достаточно, домой полетим, – сообщил командир группы. – Удачно поучилось, что я вас с собой прихватил. Как чувствовал. Сунулись бы мы сдуру в эту дыру, могли людей потерять совершенно зазря. Вам, мадмуазель, особая благодарность. Что пожелаете в награду?
– В награду? Меньше языками чешите о сегодняшних делах. Мне лишняя известность противопоказана.
– Ладно, попробую. Бойцы мало чего слышали, а лейтенанта Завьялов болтать не будет. Правда, лейтенант? И экипаж я предупрежу. Только, если выдастся еще похожий случай, могу я рассчитывать на вашу благосклонную помощь?
– Можете, – пообещала Сима. А Геннадий согласно кивнул.
Обещания эти, как оказалось, выполнить было не суждено. Уже на аэродроме к ним подошел вестовой и передал приказ явиться к командиру полка. – Получена шифрограмма, – сообщил тот с довольно мрачным видом. – Вас отзывают назад. Даже жаль, честное слово. Приятно было работать с такими решительными и компетентными офицерами. Уж не знаю, как оценит ваши действия ваше собственное командование, а я в своих рапортах дал им самую высокую оценку. Завтра в одиннадцать утра пойдет транспортник на Казань, я распоряжусь, чтобы вас приняли на борт. Так быстрее доберетесь, чем через Ташкент. И безопаснее. Хотя, как я уже понял, опасаться надо тем, кто окажется на вашем пути.
– Благодарю, товарищ полковник, нам тоже было приятно с вами взаимодействовать. – Геннадий чуть замялся. – У меня есть личная просьба….
– Знаю, что ты хочешь попросить, – махнул рукой полковник, – за вашим стариком мы присмотрим. Обещаю! Удачи вам! – Геннадий с Симой отдали честь и покинули кабинет. Там дожидался своей очереди на доклад командир их сегодняшней, боевой группы. В глазах его был вопрос. – Отзывают нас, Сергей, завтра отчаливаем, – сообщил Геннадий. – Вот тебе и раз, – расстроился старший лейтенант. – Ладно, потом поговорим, не вздумайте зажать отвальную!
До Казани долетели без проблем. Если, конечно, не считать проблемой жуткое похмелье, которым Геннадий мучался после неумеренных возлияний накануне. Добрались до железнодорожного вокзала. Билетов, как водится, в кассах не оказалось. – Безобразие, – возмутился Геннадий, – поездов на восток идет миллион, а билетов нет! При «демократах», кстати, с этим делом было проще.
– Так и люди ездить стали больше, – мягко возразила Сима. – Пассажирские перевозки снова дотируются, чтобы мобильность населения повысить. Бабульки всякие получили возможность ездить в гости к внукам. Что лучше… облизываться возле касс на недоступные билеты или давиться за ними в очереди?
– Лучше поездов добавить! – ворчливо заметил Геннадий.
Сима пожала плечами. – В этом теперь нет никакого смысла. Когда в серию пойдут грузовые и пассажирские антигравы – железные дороги умрут своей смертью. Энергозатраты на них существенно выше, да и содержание инфраструктуры обходится в копеечку. Подождем, какие наши годы….
– Наверное, ты права. Но ехать нам надо сейчас. Ладно, зайдем к военному коменданту вокзала. Надеюсь, что наши удостоверения произведут на него впечатление.
Пусть и со скрипом, но удалось выжать из военкома два билета на утро следующего дня. – В гостинице на ночь устроимся? – поинтересовалась Сима, оглядывая привокзальную площадь. – Одну я вижу.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Геннадий. – У меня в городе кое-какие знакомые есть. Служил я тут. Сделаю пару звонков, а там видно будет. Подожди меня здесь…. – Все в порядке, – сообщил он Симе, вернувшись от таксофона.
– Приятель сейчас на работе, но вечером нас будет ждать. Мы в одном полку служили, тут, под Казанью. Сейчас он в каком-то НИИ работает. Адрес есть, это в микрорайоне Дербышки. От вокзала идет автобус, доберемся легко. А пока по городу погуляем. И надо сдать часть барахла в камеру хранения, эти дыни мне уже руки оттянули.
– Для начала надо перекусить, – предложила Сима, когда они избавились от лишнего груза. – Есть в этом городе приличные рестораны?
– Я знаю несколько, точнее знал. Сейчас, наверное, многое переменилось. Впрочем, можно пойти на улицу Баумана, это местный Бродвей. Там наверняка найдется хоть один. Только рестораны нынче кусаются, тем более тут, в вечно голодном Поволжье…. Ладно, пошли, кутить так, кутить. Послезавтра уже дома будем, жалование получим.
Через полчаса они уже сидели за столиком на втором этаже ресторана и дожидались официанта. Тот, как водится, не слишком спешил к ним подойти. Геннадий раза три пытался привлечь его внимание, но тщетно. Зал был заполнен наполовину. В конце концов, официант подошел и небрежно бросил на стол книжечку меню. – Что будете заказывать? – Геннадий открыл меню и вопросительно посмотрел на Симу. – Все что угодно, кроме баранины. Мне она успела поднадоесть, – ответила та. Геннадий кивнул и углубился в чтение.
– Ну и цены у вас, уважаемый, – официант покривился. – В двух домах отсюда есть столовая, там дешевле, – желчно заметил он. Геннадий заметил, как Сима бросила на халдея внимательный взгляд. – Так, два «столичных» салата, две селяночки, два эскалопа и пару бутылок минеральной воды.
– Селянки нет, есть борщ и рассольник, – злорадно сообщил официант. – А вместо эскалопа могу предложить рубленый бифштекс или шницель. Спиртное заказывать будете? – Геннадий опять вопросительно посмотрел на Симу, которая продолжала изучать взглядом работника местного общепита, стоящего рядом в развязной позе и с выражением превосходства на лице. – Сима, что ты хочешь?
– Что я хочу? А хочу я пойти в ближайшее отделение Службы Социальной Профилактики и написать там заявление на этого типа. Думаю, что он представляет опасность для общества. Пусть они разберутся, откуда такой взялся и чем живет. Если повезет, то в скором времени он будет работать официантом в лагерной столовой где-нибудь на Колыме. Как ваша фамилия, кстати?
Спесивое выражение исчезло с лица официанта мгновенно, он согнулся в подобострастном поклоне. – Прошу прощения, я себя сегодня плохо чувствую, нервы, понимаете. Еще раз извините. Все сделаю в лучшем виде.
Геннадий проводил его взглядом. – Из пушки по воробьям! Здорово ты его напугала, как помчался…. Держу пари, что и селянка и эскалопы нам обеспечены.
– Я его не пугала, – тихо сказала Сима, – перед уходом спрошу у директора его фамилию и имя, а потом мы заглянем в местный офис «чистильщиков».
– Хм, ты серьезно? Признаюсь, халдеев я и сам не люблю, но это чересчур… тем более, что он понял….
– Ничего он не понял! Испугался, да, но не понял! Ты видел, с какой скоростью совершился переход от наглого хамства к подобострастной угодливости? Это не лечится! Вот если бы он после моей угрозы продолжал хамить, то я еще могла подумать, что не все с ним потеряно. А так… обычный холуй, ностальгирующий о жирных чаевых, которые ему перепадали при «хозяевах». Помнишь, сколько их в «перестройку» выползло? Все эти «художники», мечтающие о меценатах, наемные борзописцы на фуршетах и прочая нечисть.
– Хм, а ты уверена, что правильно поставила диагноз? Ты общалась с человеком всего пять минут и уверенно выносишь приговор. А может он и в самом деле плохо себя чувствует, или дома неприятности?
Взгляд, которым его одарила Сима, живо напомнил Геннадию эпизод детства, когда он обменял свой велосипед на бездомного щенка, которого соседские мальчишки собирались повесить в подвале. Его мать тогда также посмотрела на него. – Хороший ты человек, Гена, умный, добрый, смелый, решительный, когда того требует обстановка. За это ты мне и понравился. Но психолог из тебя хреновый. А голова замусорена интеллигентскими бреднями. Не беспокойся, в Сибирь его не пошлют, закроют визу в сферу обслуживания и все дела. Ничего страшного, в сельском хозяйстве и на заводах не хватает рабочих рук. Там ему просто не перед кем будет спесью наливаться. А если начнет, то быстро окоротят.
