Зиауддин Сардар - Почему люди ненавидят Америку?
Узость интересов американских СМИ общеизвестна. Международные новости практически отсутствуют в СМИ, за исключением буквально двух-трех газет. Телевидение — основной источник информации для среднего американца — из международных новостей осмеливается показывать лишь катастрофы и американские военные акции. При том что американские СМИ приобрели общемировое звучание, они в то же время, как это ни парадоксально, стали гораздо более однобокими и банальными. Независимые голоса отсеиваются и создается приятная монокультура, посвященная пропаганде потребления, бизнеса, интересов правительства и общественной элиты, а также развлечению массового зрителя. Это не результат «свободного рынка», действующего по принципу естественного отбора, это продукт сознательной государственной политики.
Процессы, начавшиеся в американской медиаиндуст-рии после ухода рейгановской администрации, привели к тому, что вся мощь СМИ оказалась в руках немногих. Когда в 1983 году вышла книга Б. Багдикяна «Монополия средств информацию), СМИ были сосредоточены в руках 50 корпораций17. По состоянию на 2002 год лишь 9 компаний владеют вещанием: AOL Time Warner, Disney, Bertelsmann, Viacom, News Corporation, TCI, General Electric (владелец NBC), Sony (владелец Columbia и TriStar Pictures) и Seagram (владелец Universal film). Таким образом, решительно все, что американцы видят и слышат на экране, в эфире, в печати и в Интернете, обеспечивается одной огромной супериндустрией.
Эти медиамагнаты представляют собой влиятельное политическое лобби на национальном, региональном и глобальном уровнях. Только в Вашингтоне они расходуют примерно 125 миллионов долларов в год на лоббирование против ограничений на право собственности. Они не только ведут жесткую политику при составлении внутренних законов и правил; они также играют важную роль при формировании международных правил и установлении. В 2000 году, к примеру, медиамагнаты сообща вели лоббирование с целью получить возможность торговли с Китаем и сражались с теми, кто заводил речь про свободу слова и печати. Немногим раньше они использовали средства вещания, чтобы открыть доступ спутниковому телевидению на индийский рынок.
Большая часть продукции этого медиаальянса, как отмечает Марк Криспин Миллер в The Notion, представляет собой «пропаганду, коммерческую или политическую». При посредстве AOL Time Warner, General Electric, Viacom и др. «новости, за редким исключением, стали еще одной разновидностью шоу-программ, которые и так на экране круглосуточно». Миллер пишет: «Эти силы проявляют высшую степень безразличия к простым людям. В то время как нам нужно узнать правду про все эти корпорации, они заинтересованы в том, чтобы ее замалчивать (так же, как и их рекламодатели). И пока мы тратим время и деньги на то, чтобы выяснить всю правду, головные компании урезают эфирные расходы, предпочитая часа-ми кормить телезрителей возбужденной болтовней. (До 11 сентября это была Моника, затем телесериал «Выживший» и Чандра Леви, после же трагического дня мы слушали в основном про сибирскую язву и еще героические репортажи из Пентагона). Их любимая аудитория—тот слой общества, который наиболее популярен среди рекламодателей, что означает полное неприятие средствами массовой информации нужд рабочего класса и малообеспеченных граждан. И пока пресса ограждает нас от тех, кто хотел бы покритиковать правительство, СМИ консолидируются с Белым домом и Пентагоном, чьи недостатки—и преступления—не должны получить огласку. Большие боссы СМИ добиваются благосклонности от государства, тогда как обычные репортеры просто боятся рисковать. Из-за этой их вежливости (ну и, конечно, паники, царящей в обществе) освещение деятельности правительства нашими СМИ немногим менее предвзято, чем местные телепередачи в Эр-Рияде.
Средства массовой информации, заявляющие о своей преданности интересам общества, могли бы, к примеру, исследовать; низкую эффективность ЦРУ, ФБР, Федерального управления гражданской авиации (FAA), Центра контроля заболеваний (CDC), чтобы здоровая критика положительным образом повлияла на их деятельность, но агентства новостей (прямо как Конгресс) не удосуживаются даже мимоходом коснуться этого вопроса. Если уж говорить об интересах общества, то СМИ могли бы сообщать обо всех актуальных угрозах нашей безопасности, включая ультраправых, избравших своей мишенью клиники абортов и, по-видимому, идущие к биотерроризму; но тележурналисты не вмешиваются… И ведь СМИ могли бы освещать крупным планом, а не замалчивать атаку правительства на гражданские свободы — массовые аресты, секретные данные, полицейская слежка, временная отмена права на неразглашение конфиденциальной информации, призывы шпионить, неожиданные визиты спецслужб и так далее. И они могли бы не повторять, как попутай, то, что говорит Пентагон о текущей войне, потому что эти бод-ренькие сообщения вселяют в нас благодушие и оставляют нас в бесконечном невежестве относительно того, что люди действительно думают о нас и почему за пределами наших границ. И еще о многом они могли бы порассказать: о том, как наши политики замечательно умеют делать деньги на трагедии, особенно республиканцы; о связях между семьями Буша и бен Ладена; о том, какие фокусы вытворяются во Флориде, — на многие факты СМИ могли бы открыть людям глаза, если бы не… безразличие к интересам общества.
Короче говоря, новостные отделы медиаальянса, судя по всему, работают на своих боссов, на рекламодателей, на администрацию Буша и против интересов общества. Ситуация совершенно антиамериканская. Задача новостных агентств—помочь нам все узнать о себе, а не наоборот. Как граждане демократической страны мы имеем право и обязаны быть хорошо осведомлены о том, что происходит как на родине, так и во всем мире. Без такого знания невозможна ни свобода, ни безопасность»!.
Такую высококонцентрированную и контролируемую систему средств массовой информации с трудом можно назвать свободной прессой. Свободная пресса, как отмечает военный корреспондент Филипп Найтли в Index on Censorship, не должна сводить полемику, возникшую после 11 сентября, к «оскорбительным и подстрекательским поклепам, переходу на личности, пылким обвинениям и запугиваниям, в то время как многие политические обозреватели и интеллектуалы—те самые люди, чьи голоса были нужнее всего, — молчали от страха»19. Не должна свободная пресса, как указывает Роберт У. МакЧесней, безоглядно воспроизводить информационные подачки Пентагона или работать на тех, кто «извлекает выгоду из существующего неравенства и сохранения статус-кво»20. Деятельность американских СМИ направлена в первую очередь на удержание американской аудитории в невежестве; они с большим удовольствием показывают радостных потребителей, а не информированных, свободно думающих граждан, интересующихся международной политикой своего правительства. Основными инструментами здесь являются самоцензура и тонкие искажения. Коммерциализация вносит скрытые искажения в информацию о политических действиях, гражданских ценностях и антирыночных мероприятиях и рассматривает потребительство, классовое неравенство и так называемый индивидуализм как нечто естественное и благополучное. Гений американских СМИ, говорит МакЧес-ней, заключается «в полном отсутствии явной цензуры». Как писал Джордж Оруэлл в своем неопубликованном введении к «Скотному двору», цензура в свободном обществе является бесконечно более тонкой и основательной, чем при диктатуре, потому что «непопулярные идеи замалчиваются, неудобные факты скрываются и нет никакой нужды в официальных запретах».
Телесериал «Кличка» невозможно воспринимать серьезно. В нем используются все клише шпионского жанра, но он не просто перекраивает их на новый лад: он ниспровергает их, подшучивает над условностями и смеется над абсурдностью собственного сюжета. Этим он себя спасает. Америка, напротив, воспринимает себя со всей серьезностью. Большинство американцев считают самоочевидной' истиной то, что в Америке свободная пресса, что США содействуют укреплению свободы и прав человека-на всем земном шаре, что весь мир завидует американской свободе и демократии, что американское изобилие является следствием свободной торговли, что американский стиль жизни—самый лучший в истории человечества и что все должны любить Америку и восхищаться ею; что Америка, как сказал Линкольн, «это последняя и лучшая надежда для всего мира». И очень неприятной неожиданностью оказывается то, что Америка превратилась в предмет страха и отвращения, основанного на конкретном опыте тех стран, которые испытывали американское влияние в течение прошедших пятидесяти лет. Правда глаза колет. Но, как выясняет Сидни, от правды, к сожалению, никуда не деться.
Золтан Гроссман: «Век военных вмешательств США — от Ваундед Ни до Афганистана»
