Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 14 (6 февраля 2013)
Только такое коллективное преображение может дать шанс на спасение и России, и человечеству. Только оно способно превратить индивидуальные, неполноценные (хотя и благородные) конспирологические истерики и интеллектуальные высоколобые развлечения — в подлинное СОПРОТИВЛЕНИЕ.
Ради этого преображения я разбираю сюжет с Браудером и Ко.
Ради этого преображения издается газета «Суть Времени».
Ради этого преображения — создана организация «Суть Времени».
Ради этого преображения так подробно обсуждается тайна российского дефолта 1998 года. Столь же важная для нас, как важна для американцев тайна убийства Кеннеди, а для итальянцев — тайна убийства Альдо Моро.
Я убежден, что один и тот же Сфинкс задает разным народам загадки, очень непохожие по своему буквальному содержанию. Но при этом сводимые Историей к одному и тому же судьбоносному для человечества знаменателю.
Загадка дефолта 1998 года отнюдь не сводится к тому, что некая могущественная сила украла 4,8 млрд долларов и сумела избежать наказания. Если бы все сводилось к этому, то я не стал бы тратить столько сил на собеседование с подобным воровским Сфинксом.
Но те, кто украли транш МВФ, преследовали цели далеко не элементарные. И потому их нельзя назвать крупными или даже сверхкрупными ворами. Они — полноценные игроки высшего класса. Игра, которую они ведут, еще не завершена. И потому ее подробная аналитика имеет весьма существенное политическое значение.
Первый ход в игре — кража транша МВФ.
Второй ход в игре — обрушение ГКО по причине невозможности их поддержать предназначенными для этого и украденными деньгами.
Третий ход в игре — дефолт как следствие обрушения ГКО.
Четвертый ход в игре — резкое обесценивание всего российского национального богатства как неминуемое следствие дефолта. А поскольку в 1996 уже существовала наша хиленькая фондовая биржа с недооцененными ценными бумагами, то обрушение этой биржи и этих бумаг давало возможность таким, как Браудер, скупать ими же обесцененные бумаги уже совсем по бросовой цене.
Пятый ход в игре — как бы сильно бумаги ни были обесценены, для их скупки необходимо аккумулировать большие средства. Брать их из своего кармана Браудеры и их хозяева не хотят. Они крадут транш МВФ (прошу еще раз внимательно ознакомиться с «Лезвием бритвы — 1» и «Лезвием бритвы — 2») и на эти украденные у нас деньги скупают наши ценные бумаги. Еще раз обращу внимание на то, что эти ценные бумаги были изначально недооценены. И были дополнительно обесценены именно за счет кражи тех 4,8 млрд долларов, на которые теперь начинают скупаться окончательно обесцененные этой кражей ценные бумаги, они же наше национальное богатство.
Крупная игра, не правда ли?
И очевидным образом не доведенная до конца.
Потому-то все молчат. И не просто молчат. А молчат, что называется, в тряпочку. И в этом «в тряпочку» — аналогия между молчанием, воцарившемся после кражи транша МВФ и молчанием, воцарившемся после убийства Кеннеди. Конечно, события эти — кража транша и убийство Кеннеди — нельзя сопоставлять напрямую. Слишком разный у них масштаб и характер. Но их можно сопоставить по этому самому «в тряпочку». То есть ПО ХАРАКТЕРУ установившегося после них молчания.
Убийство Освальда — и убийство Сафры… Опять же, прямого сопоставления быть не может. Правомочны только сопоставления на уровне стилистики осуществляемых преступлений.
А тут еще — Магнитский… Его готовность давать показания по поводу Браудера… Его смерть… Истерики вокруг этой смерти… Превращение этой смерти в политический суперспектакль… Список американского сенатора Кардина как предтеча будущего «акта Магнитского»… Сам этот «акт Магнитского»… Последовавшие за этим события… Циничные морализации белоленточников… И только ли белоленточников?
Американцы всегда прикрывали свои самые циничные и грабительские проекты надрывной, истовой морализацией. Это фирменный американский стиль. Некоторые утверждают, что основоположником этого стиля является американский президент Вудро Вильсон. Но разве его предшественники со времен Отцов-основателей не занимались, по сути, тем же самым? Чем грубее и масштабнее была их очередная затея, тем высокопарнее была обеспечивающая эту затею риторика. Тем надрывнее говорилось о морали, о полном отсутствии прагматики, об идеалах, о необходимости оказать помощь силам добра. И так далее.
Степень высокопарности и псевдоидеалистического надрыва — вот индикатор масштаба прикрываемых ими грабительских замыслов. Этот масштаб можно определить по данным косвенным признакам с высокой степенью точности. И даже ввести шкалу — такой-то градус морализации предполагает гангстерскую политическую и экономическую спецоперацию первого, низшего ранга. А такой-то (неизмеримо более высокий) градус морализации предполагает гангстерскую политическую и экономическую спецоперацию десятого, высшего ранга.
Гангстерская политико-экономическая спецоперация, которую уже много лет последовательно осуществляют те, кто соорудил «акт Магнитского», безусловно, является операцией десятого, то есть высшего ранга. И потому так надрывны морализации, осуществляемые и американцами, и белоленточниками. То есть американской пятой колонной.
Приведу только один пример. Госпожа Латынина надрывно, то есть именно так, как подобает ученице американских гангстеров, читает всем нам мораль и имеет наглость использовать при этом количественные данные. Мол, сам Генеральный прокурор Юрий Чайка сказал, что в России в год происходит 100 000 насилий над детьми!
Латынина, багровея от морального негодования, орет: «Вы только подумайте — сто тысяч насилий в год!» Дальше начинаются классические американские заходы. В году 365 дней или 8760 часов. Делим 100 000 на 8760. Получаем — 11,4 насилия в час. В часу 60 минут. Делим на 11,4. Вы только подумайте — каждые 5,2 минуты — насилие! Это же адская страна! И мы мешаем детям-сиротам бежать из нее в благословенные США.
Впору умереть со стыда. Пасть на колени перед нашими детьми-сиротами и их защитницей Латыниной. Так бы это и произошло в перестройку. Но теперь народ в целом стал поспокойнее. Беснуются в ответ на такие завывания только достаточно узкие столичные интеллигентские группы, представляющие собой наиболее тупую и манипулируемую часть нашего общества. Она же — креативный класс. Остальные молчат и ждут, что им скажут оппоненты Латыниной. Оппоненты Латыниной (в данном случае — ваш покорный слуга), вместо того, чтобы пасть на колени и устыдиться, открывают отчет Госкомстата США о ситуации с насилием над американскими детьми в 2011 году. И читают: «За 2011 год в госорганы США поступили более 3,3 миллионов заявлений о насилии над более чем 6 миллионами детей».
В американском году все те же 365 дней или 8760 часов. Или — 525 тысяч 600 минут. Или — 31 миллион 536 тысяч секунд. Получается, что в США насилие над ребенком осуществляется не каждые 5,2 минуты, как в России. А каждые 5,2 секунды. То есть ровно в 60 раз чаще. То, что в США вдвое больше население, ничего особо не меняет. Ну и кем же надо быть, чтобы взять цифру Чайки и начать истошно морализировать, зная, что твой долг состоит в том, чтобы взять аналогичную американскую цифру из официального американского источника? И что это сделать совсем не трудно.
И кем же надо считать всех тех, на кого ты хочешь оказать морально-психологическое давление? Как их надо презирать? Какой ад цинизма должен клокотать под маской морализации?
Срывание всех этих масок должно быть осуществлено до того, как игра будет сыграна. Потому что после этого Латынина и другие сами расскажут, как они дурили «лохов». И мало сорвать эти маски! Нужно, чтобы народ увидел хари без масок и ужаснулся. Ведь именно в этом состояла как минимум половина той работы, которую мне удалось осуществить в так называемой полемике с господами Сванидзе и Млечиным.
Сумеем сейчас сделать то же самое — сорвем игру хозяев Латыниной. Или, по крайней мере, решающим для нас образом выиграем время, добившись срыва их морально-психологического блицкрига.
Фигуранты, крутившиеся вокруг дефолта 1998 года, мрут как мухи, повторяя судьбу фигурантов, крутившихся вокруг дела об убийстве Кеннеди. Но Браудер жив. И он может сказать о многом. Если удастся сорвать маску морализации и заставить обсуждать проблему в том аналитическом ключе, который единственно правомочен.
Шестой ход в игре — гринмейл. Скупив достаточно много акций, Браудер пытается влиять на политику России.
Седьмой ход в игре — Россия оказывает Браудеру сопротивление. Поняв, что он может оказаться за решеткой, Браудер прикрывается Магнитским, приставляет к нему адвокатов, которые убеждают Магнитского обвинять обвинителей. Поняв, что адвокаты его элементарным образом подставляют, Магнитский начинает давать показания на Браудера и умирает.
