Леонид Волков - Облачная демократия
Например, многие делегировали свой голос все тому же Иванову, и теперь он может голосовать тысячами голосов. Благодаря этому он стал оказывать серьезное влияние на принятие ключевых решений. Вокруг Иванова бегают журналисты, политики, лоббисты. Он принимает участие в электронных голосованиях, все это протоколируется, и вы можете смотреть, как Иванов проголосовал по каждому из вопросов. Соответственно, через некоторое время, если вам не понравится позиция Иванова, вы можете отозвать у него свой голос и выбрать кого-то другого, причем сразу же, онлайн. Иными словами, не получится так, что депутат выбирается один раз в четыре года и больше никто не имеет возможности его контролировать. Нет, сегодня вы доверите свой голос Иванову, посмотрите результаты сегодняшних голосований или голосований прошедшего месяца, поймете, что он не так хорошо выражает вашу точку зрения, как вам бы хотелось, и в конечном итоге заберете у него свой голос. Потом этот голос можно либо отдать кому-то другому, либо оставить за собой – при условии, что теперь вы самостоятельно будете вникать во все тонкости политических вопросов.
Что в этой ситуации делать Иванову? Как мы уже говорили, проблема сегодняшней представительной демократии в том, что депутат провел предвыборную кампанию, наобещал, избрался, а потом на протяжении четырех лет владеет собственным голосом, и никто ему уже ничего не может сделать. То, что он наобещал, становится уже неважно: он потратил на избирательную кампанию деньги, которые теперь неплохо бы отбить. В предлагаемой системе эта ситуация исключена. Человек избрался, пишет в блогах заманчивые и актуальные статьи на тему «Я против увеличения пенсионного возраста» или «Я за бесплатное образование и медицину». На волне популярности у него может быть миллион последователей, то есть фактически он голосует сразу миллионом голосов. Потом он участвует во всех государственных голосованиях, и его избиратели видят, что говорил он одно, а голосовал по-другому. Естественно, политическая жизнь обретет новые формы, и отслеживание того, совпадают ли обещания с реальными делами, будет едва ли не самым популярным видом социальной активности. Итог очевиден: на следующий день после того, как он таким образом (весьма привычно для нынешнего депутата) политически спроституировал, у него остается только 3 последователя, и те – члены его семьи. Только что он был лидером общественного мнения, и его голос был практически решающим при принятии решений, однако он проголосовал не так, как хотели его избиратели, и все ушло. А избиратели голосуют дальше своим умом. Или кто-то из них понял, что ни Иванов, ни Петров, ни Сидоров не выражает его волю, и сам написал пост в блоге со своим мнением по тому или иному вопросу. Этот пост людям понравился, и они доверили ему выражать свои интересы – по всем вопросам или в какой-то одной сфере.
Так идея делегирования работает в связке с идеей подвижной демократии. Но это еще не все. Главное в делегировании – это возможность «разбивать» его в зависимости от сути выносимых на голосование вопросов. В случае если она реализуется, неизбежно возникают экспертные механизмы принятия решений.
Очевидная, казалось бы, мысль: довольно опрометчиво доверять одному и тому же человеку решение всех вопросов только потому, что он популярен в какой-то сфере. Между тем представительная демократия склоняет нас именно к этому: депутатами становятся известные люди – спортсмены, музыканты или врачи, а потом им предлагается принимать решения по вопросам экономики, юриспруденции и внешней политики.
В современной России это явление стало типичным: в законодательные органы разных уровней избираются звезды спорта и шоу-бизнеса: Анастасия Волочкова, Алина Кабаева, Сергей Чепиков. Они – лидеры общественного мнения. Вполне логично доверить Сергею Чепикову судить о спорте, потому что он хороший спортсмен и понимает, что нужно делать для развития массового спорта. Однако странно доверять тому же Чепикову судить о здравоохранении, космической программе или бюджете Свердловской области, поскольку у него нет какого-либо специализированного образования, и совершенно непонятно, почему он сможет быть хорошим представителем интересов граждан по этим темам. Логичнее было бы спрашивать о спорте у спортсменов, о юриспруденции у юристов, а об образовании – у преподавателей.
Но этого разделения нет в современной представительной демократии, отчего она очень сильно страдает. В предлагаемой нами облачной демократии именно это становится возможным.
Представим себе, что весь круг вопросов разбивается условно на 50 тем, и у человека появляется настроечная матрица: по этим вопросам я делегирую свой голос тому, по иным – другому, по каким-то вообще не делегирую голос никому, хочу оставить решение вопроса за собой, а по каким-то вопросам еще и хочу, чтобы мне другие люди делегировали голоса!
Например, некий гражданин является специалистом в информационных технологиях и хочет, чтоб его мнение учитывалось при принятии решений в сфере IT. В политике, экономике, пенсионном обеспечении, медицине он не эксперт, соответственно, охотно отдает право принимать решения этих сферах знающим людям. Но вот по IT-вопросам он активно пишет статьи и добивается, чтоб люди доверили принимать решения ему. Его резюме, с которым любой может ознакомиться, свидетельствует о компетентности в данной сфере и усиливает доверие к высказываемым мнениям.
Может сложиться такая ситуация, что из тысячи вопросов, которые поступят за день на рассмотрение электронному вече, 999 вопросов гражданин даже не обязан будет просматривать, потому что его представители проголосуют за него и от его имени. Но вот по тысячному вопросу он проголосует сам: сеть оповещает, когда выпадает вопрос из выбранной предметной области. Человек голосует сам, и, более того, в силу его авторитета в конкретной области его голос может оказаться решающим.
В России 140 миллионов человек, и наш воображаемый гражданин – простой избиратель, но конкретно по вопросам IT он очень авторитетен и смог завоевать доверие, так что по какому-то голосованию он может голосовать от имени 30 миллионов доверителей. Это значит, что ни один вопрос в сфере IT без него, по сути дела, не решится: у него чуть ли не контрольный пакет, он сам себе парламентская партия. Его точку зрения, конечно, возможно перебороть, но для этого необходимо будет консолидировать огромное число разных людей. Но, обращаем внимание, все это по одному конкретному вопросу. В другом голосовании, например по вопросу рыболовных квот, голос нашего воображаемого специалиста по IT – лишь один из миллионов, доверенных кому-то еще – тому, кто более компетентен в вопросах использования водных ресурсов, ну, или создал себе такую репутацию.
Может быть также градация по важности обсуждаемых вопросов. В этом случае определяется список наиважнейших вопросов, например, изменения в Конституции. В этом случае у себя в интерфейсе человек ставит галочку, что он доверяет депутату Иванову по всем вопросам, кроме важнейших. Тогда в 99,5% случаев голосует Иванов, но по самым значимым вопросам человек голосует сам. При этом политик может выступать и предлагать свою точку зрения, но решение люди принимают сами. Это тоже прямая демократия. В этом случае, кстати, воплощается древнегреческий подход к демократии, когда старейшины совещаются о незначительном, а граждане о наиболее важном. Или гражданин оставляет за собой определенную тему: например, вопросы войны и мира. Может получиться, что вопросы спорта решают 10-15 депутатов, известных спортсменов, каждый из которых аккумулировал по несколько миллионов последователей, а вопросы войны и мира автоматически превращаются в общенациональные референдумы, где каждый участвует только со своим единственным голосом. Прямая и представительная демократия – одновременно!
Деление возможно еще и по уровням: государственная власть, региональная власть, местное самоуправление (муниципалитеты), территориальное общественное самоуправление (микрорайоны, кварталы, ТСЖ). Вопросы бывают разных уровней. Скажем, в моем подъезде живет профессор экономики, умнейший человек, и я хочу, чтобы он был моим представителем по экономическим вопросам. Но, честно говоря, когда заходит речь об уборке мусора во дворах, я лучше сам возьму метлу, чем доверю ему. Иными словами, я делегирую ему доверие на федеральном уровне, а не на местном.
В Германии Бундестаг избирается только по партийным спискам, 100% депутатов – партийные. В местных выборах участвуют как кандидаты от партий, так и независимые кандидаты. В муниципальных советах в итоге 44% депутатов – беспартийные самовыдвиженцы, при этом выборы проходят в один день. В России такое представить нельзя. Немецкий избиратель более грамотный, он понимает, что на федеральных выборах он проголосует за список CDU/CSU, а на местном уровне он лучше поддержит Ганса из соседнего подъезда, поскольку он его хорошо знает, и в родном городке тот наведет порядок. Поскольку вопросы на федеральном и региональном уровнях решаются разные, то следует их в сознании разводить. Поэтому в предлагаемой системе электронного делегирования доверия человек может передать его полностью другому человеку или партии, также он может делегировать доверие по тому или иному кругу или уровню вопросов.
