Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №51 от 17.12.2013
Сергей ВАСИЛЕНКОВ, www.pravda.ru
ИСТОРИЯ
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
(Продолжение. Начало в NN21, 22, 25, 34, 36, 38, 40, 44, 47, 49, 50)
Выдвижение первой очереди приграничных дивизийТаким образом, 12-13 июня в соответствие с директивами наркома обороны на выдвижение вторых эшелонов западные приграничные округа начали выполнять каждый свой план прикрытия. Но этот план, как следует уже из его названия, в первую очередь касался дивизий прикрытия границы. Ибо первыми нападение врага должны были встречать именно они. Поэтому в середине июня пришли в движение не только силы второго оперативного эшелона западных округов.
Следует сказать несколько слов о том, что представляла собой система охраны и обороны границы. В мирное время ее охраняли пограничные войска Наркомата внутренних дел (НКВД) СССР. На самой границе в 8-12 километрах друг от друга располагались пограничные заставы численностью до 40 человек каждая. К линии границы примыкала полоса предполья укрепленных районов (УР). В ПрибОВО глубина такой полосы доходила до 10-15 километров, в других округах она была существенно меньше. В полосе предполья УРов еще с весны 1941 г. находились передовые подразделения приграничных дивизий, которые наряду с охраной и обороной своих позиций занимались там строительством оборонительных сооружений. В основном это были полевые сооружения легкого типа – дзоты, окопы и блиндажи, но в отдельных местах (как в Брестском и Владимир-Волынском УРах), где предполье сливалось с главной полосой обороны, находились и мощные бетонные ДОТы.
Как правило, для работ в предполье и его охраны дивизии выделяли по одному батальону от каждого стрелкового и по дивизиону – от артиллерийских полков. Эти подразделения с оружием и боеприпасами находились там в постоянной готовности, выход в предполье без оружия командованием запрещался (там же, с.7).
Еще чуть дальше (в ПрибОВО на удалении 10-30 км от границы) располагалась главная полоса обороны укрепленного района с бетонными ДОТами, ее общая глубина составляла от 4 до 15 км. Весной и летом 41-го все вновь вводимые в строй ДОТы сразу же занимались постоянными гарнизонами.
Главные силы большинства приграничных дивизий находились в летних полевых лагерях в 10-30 км от границы - то есть практически в пределах главной полосы УРа. Как правило, в обороне дивизии должны были располагаться в два эшелона: в первом, непосредственно у границы, занимали позиции два стрелковых полка.
Однако на середину июня 1941 года основные силы ряда приграничных дивизий, т.е. имеющих оборонительные позиции на границе, еще находились в лагерях за сотни километров от своих участков обороны! Так сложилось потому, что до угрозы нападения они временно находились в тех местах, где имелись подходящие условия для расквартирования.
В ПрибОВО таких соединений было почти треть от всех сил, выделенных для обороны границы. Из состава 48, 126 и 23-й стрелковых дивизий только по 2-3 стрелковых батальона и 1-2 артдивизиона от каждой находились на своих участках обороны, занимаясь там строительством укреплений. Остальные силы дивизий располагались за 150-200 километров от них – в Рижском, Погулинском и Новосвенцянском полевых лагерях.
В Киевском округе в аналогичном положении пребывали 5 приграничных соединений – 62, 135, 60, 96 и 164-я стрелковые дивизии. Но дальше всех от своего района прикрытия располагалась 1-я танковая дивизия Ленинградского военного округа. На 15 июня 1941 она базировалась в районе Пскова, а ее район сосредоточения по плану прикрытия находился западнее Кандалакши - за 1000 километров от лагеря!
Чтобы успеть к началу войны, эти соединения надо было перебрасывать к границе в первую очередь. Поэтому здесь они условно и названы первой волной приграничных дивизий.
По некоторым данным, первоначально их предполагали вывести на участки прикрытия одновременно с дивизиями второго оперативного эшелона округов. Поскольку начала войны командование РККА ожидало не ранее 1 июля, то и готовности на своих участках обороны эти соединения, вместе с дивизиями второго эшелона, должны были достичь тоже примерно 1 июля. К примеру, 62-я стрелковая дивизия КОВО на 11 июня находилась за 100 километров от своего участка обороны. 11 июня Военный Совет КОВО запросил разрешения наркомата обороны вывести ее в район этого участка (20-30 от границы) именно после 1 июля. Генштаб в лице начальника его оперативного отдела Ватутина согласился с предложением («1941 год», книга 2, с.341). Поскольку для перехода ей требовалось около трех суток, то и марш она должна была начать где-то не ранее 26-27 июня.
Но неожиданно в Москве в оценке обстановки на границе что-то изменилось. Поэтому 62-я стрелковая дивизия начала марш к своему участку прикрытия на 10 дней раньше – уже 16 июня. Одновременно с ней двинулась к своему району сосредоточения 135-я сд из второго эшелона 5-й армии. Через три дня, 19 июня, 62-я стрелковая дивизия прибыла в район своей полосы обороны (ВИЖ).
Еще раньше были выдвинуты к границе 60, 96 и 164-я стрелковые дивизии 17-го стрелкового корпуса 12-й армии, но о них будет отдельный разговор.
17 июня начала грузиться в эшелоны 1-я танковая дивизия Ленинградского военного округа, а в ночь с 18 на 19 июня она отправилась из Пскова в район Кандалакши, в расположение 14-й армии (http://rkka.ru/memory/baranov/2.html).
В Прибалтийском округе этот процесс проходил следующим образом.
14 июня 1941 года Военный совет округа отдал директиву о передислокации дивизий, удаленных от своих участков прикрытия, в пограничную зону под видом выхода на учения. Вместе с ними перебрасывались некоторые артиллерийские части:
(ЦАМО, ф.140, оп.13000, д.4, л.4; «История Прибалтийского военного округа...», с.77).
Когда историки рассказывают о боевых действиях на Северо-Западном фронте (СЗФ), то, как правило, сообщают, что 22 июня 48-я стрелковая дивизия в 30 км от границы вступила в бой разрозненно, по частям, понесла большие потери и 23 июня была практически разгромлена. Как бы получается, что руководство страны не думало приводить войска в готовность к отражению немецкого удара, и война свалилась на дивизию неожиданно.
Но ведь еще 5 дней назад она была в 200 километрах восточнее! 14 июня ее части были срочно вызваны с полевых лагерных сборов и прибыли в Ригу (ЦАМО РФ, ф.1154, оп.1, д.1, лл.3, 13). На следующий день, 15 июня, командир дивизии получил приказ Военного Совета округа:
15.6.41
N00217 КОМАНДИРУ 48 сд
Копия: командующему 8 А
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. 48 сд вывести и расположить на стоянку в лесах южнее и севернее НЕМАКШЧАЙ. Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течение 14 и 15.6.
2. Вывести все части дивизии и взять с собой все запасы, рассчитанные на первый мобилизационный эшелон.
3. На зимних квартирах оставить минимальное количество людей, необходимых для отмобилизования 2-го эшелона дивизии и окарауливания складов с имуществом, оставленного для этого 2-го мобилизационного эшелона.
4. Выступить в ночь с 16 на 17.6 и перейти в новый район только ночными переходами. Сосредоточение дивизии закончить полностью к 23.6.
5. Днем располагаться на привалах, тщательно маскируя части и обозы в лесах.
6. План перехода дивизии в новый район и заявку на необходимый автотранспорт представить мне к 12.00 16.6.41.
7. Особое внимание обратить на полную боевую готовность дивизии.
КУЗНЕЦОВ ДИБРОВА КЛЕНОВ
15.6.41 – печатала А. Соколова
(ЦАМО РФ, ф.140, оп.13000, д.4, л.3).
Аналогичные приказы в тот день получили остальные части и соединения, перечисленные в плане передислокации (ЦАМО РФ, ф.1154, оп.1, д.1, лл.4-5).К утру 22 июня главные силы 48 и 126-й стрелковых дивизий вышли к своим районам сосредоточения, части 23-й сд на тот момент находилась чуть восточнее.
Первый этап плана прикрытияЕсли вернуться к Заявлению 13 июня в том смысле, как его извратили хрущёвцы, то командирам не то чтобы проникаться «дезориентирующим» действием, его даже читать толком было некогда. Под прикрытием Заявления командование Красной Армии ввело в действие план прикрытия на западной границе СССР. План вводился в два этапа. На первом, который мы только что рассмотрели, 15-18 июня к своим позициям двинулись войска второго эшелона приграничных округов и первая волна приграничных дивизий.
Следует еще раз подчеркнуть: начав его выполнение, официальной команды «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года» НКО никому не давал! Поэтому 13-17 июня ни от наркома обороны, ни от командующих округов своим войскам никаких шифрованных телеграмм вроде “Ввести в действие КОВО-41 (ЗапОВО-41, ПрибОВО-41 и т.п.) – не было. Как говорилось выше, официальный ввод в действие плана прикрытия, как и объявление мобилизации, – это практически то же, что начало войны Советским Союзом по своей инициативе. Для сохранения скрытности и недопущения слухов о подготовке советской стороны к войне с Германией план прикрытия вводился последовательно отдельными приказами из Генштаба. Упрощенно технология этого процесса выглядит примерно так. Вначале план как бы разбили на отдельные разделы, а затем их содержание провели рядом отдельных приказов и директив. Не сообщая при этом, что вводится план прикрытия. Эта мысль руководителей страны и армии проста и естественна, но ее до сих пор не поняли и не заметили многочисленные историки, занимающиеся событиями кануна Великой Отечественной войны. Оттого до сих пор и появляются следующие «выводы» в отношении действий Сталина:
