Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №50 от 10.12.2013
Над страной весенний ветер веет,
С каждым днём всё радостнее жить.
И никто на свете не умеет
Лучше нас смеяться и любить.
Именно такой базовый эмоциональный настрой максимально содействовал тем чудесным трудовым свершениям, которые позволили в считанные годы превратить разорённую, опустошённую Россию в могучую индустриальную мировую державу и опрокинуть людоедские планы Ротшильдов, Варбургов, Шиффов, Барухов, разверзших свои бездонные карманы и смрадные пасти на веками освоенные русским народом просторы и несметные природные богатства.
Незаслуженно и подло замалчивается в наше безвременье прекрасное, удивительное произведение песенного жанра – «Летят перелётные птицы» (М.В. Исаковский – М.И. Блантер). В нём поэт нашёл всего три стержневых, просто волшебных слова, предельно выразительно и точно характеризующих главную суть Страны Советов:
Немало я дум передумал
С друзьями в далёком краю,
И не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.
Желанья свои и надежды
Связал я навеки с тобой –
С твоею суровой и ясной,
С твоею завидной судьбой.
Не будет преувеличением сказать, что комсомольская молодёжь, студенчество 1950-1960-х гг. жили этой песней, она просилась на язык в любой обстановке, располагавшей к пению, особенно наедине с собой, поддерживала и мобилизовала, рождая такие сплавы чувств, о которых не говорят вслух всуе, ибо они глубоко интимны. Особое место занимали в ряду любимых песен негромко звучащие, окутанные тонким лирическим флёром песни о Родине, отличающиеся особой задушевностью. Такой была для нас, например, «Песня о Родине» Н. Сусленникова – В. Смыслова:
Занялася заря расписная,
Выхожу за околицу я:
С добрым утром, сторонка родная,
Дорогая Отчизна моя!
Дружно двинулись в поле артели,
Труд кипит от села до села.
Топоры по лесам зазвенели,
Тишина за курганы ушла.
Пароходы стоят под погрузкой
У причалов разбуженных рек.
И о Волге – красавице русской
Вдохновенно поёт человек.
Льются песни потоком незримым
К звёздам счастья, к седому Кремлю.
Я люблю тебя, край мой родимый,
Неизменно, по-русски люблю.
Примечательно то, что в ней нет никаких явно советских признаков, никаких призывов, идеологических клише. Но весь поэтический комплекс, включающий простую, естественную человеческую радость бытия в родном краю, любование окружающей красотой и коллективным трудовым кипением, благодарное упоминание седого Кремля, –пронизан светлой лирической напевностью мелодии и всегда, неизменно создаёт настрой праздничности, уверенности в завтрашнем дне, нацеленности на добрые дела. Особое сочетание проникновенности, искренности, задушевности делает его глубоко личным признанием в любви к Родине.
В.М. Ковалёв
(Продолжение следует)
ИСТОРИЯ
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
(Продолжение. Начало в №№21,22,25,34,36,38,40,44,47,49)
Выдвижение войск второго эшелона Западного Особого военного округаЕще на день раньше, чем в КОВО, началось выполнение плана прикрытия в Западном округе. 12 июня в штаб ЗапОВО вызвали командиров ряда соединений окружного подчинения, состоящих как во втором эшелоне округа, так и во втором эшелоне армий прикрытия. В числе вызванных был командир 24-й стрелковой дивизии генерал-майор К.Н. Галицкий. Командующий округом генерал армии Д.Г. Павлов лично поставил им задачу – привести войска в готовность для передислокации в сторону границы якобы для проведения учений:
“Во второй половине июня … состоятся, видимо, большие учения войск округа, в ходе которых 24-я стрелковая дивизия будет переброшена на автомашинах двух автомобильных бригад в район Гродно” (Галицкий К.Н. «Годы суровых испытаний». – М., Наука, 1973, с.25).
О том, что это делается для подготовки к отражению нападения Германии, Павлов не сказал ничего, но в заключение особо предупредил командиров:
«Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Всё делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову» (там же).
Вызов командиров 12 июня для постановки задач на выдвижение соединений был следствием директивы наркома обороны командующему войсками ЗапОВО:
1. Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов).
2. Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду вывод их на границу в назначенные им районы в случае необходимости будет произведен по особому моему приказу.
3. 44 стр. корпус в составе управления корпуса 108, 64, 161 и 143 стр. дивизий и корпусных частей - вывести в район Барановичи, по Вашему усмотрению.
37 стр. дивизию вывести в район Лида, включив в состав 21 стр. корпуса.
4. Вывод указанных войск закончить к 1 июля 1941 года.
5. План вывода с указанием порядка и сроков вывода по каждому соединению представить с нарочными к [июня 41 г.]
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник Генерального штаба К.А.генерал армии Г. Жуков
(«1941 год», книга 2, с.422).
Легко заметить, что в этой директиве Тимошенко и Жуков даже не расписывали по карте кого и куда выводить, как было в директиве для КОВО, а прямо указали, что войска выводятся в районы, предусмотренные планом прикрытия, разработанного по их директиве № 503859/сс/ов. Только по сравнению со старой директивой здесь уточнили задачу для 37-й стрелковой дивизии и существенно изменили задачу 44-му стрелковому корпусу.
Таким образом, 12 июня 1941 г. десять дивизий второго эшелона округа получили задачу выдвинуться в сторону границы. Причина, которую командирам соединений прямо не сообщили, – начало выполнения плана прикрытия. Дата выступления тоже не указывалась: ее сообщили дополнительным распоряжением командующего округом. Командир 64-й сд генерал-майор Иовлев сообщил, что такую команду Павлов дал только через три дня –15 июня. Переброску дивизий следовало начать еще через три дня – 18 июня:
“Части 64-й стрелковой дивизии в начале лета 1941 года стояли в лагерях в Дорогобуже. Дивизия входила в 44-й стрелковый корпус, которым командовал комдив В.А. Юшкевич… 15 июня 1941 года командующий Западным Особым военным округом генерал армии Д.Г. Павлов приказал дивизиям нашего корпуса подготовиться к передислокации в полном составе. Погрузку требовалось начать 18 июня. Станция назначения нам не сообщалась, о ней знали только органы военных сообщений (ВОСО). Погрузка шла в лагерях и в Смоленске. Ничто не говорило о войне, но необычность сборов, не предусмотренных планом боевой подготовки, настораживала людей, и у многих в глазах можно было прочесть тревожный вопрос: неужели война?” (Военно-исторический журнал, 1989, №4, с.31).
Следует отметить крутые меры Павлова по сохранению скрытности выдвижения. К примеру, в соседних округах «глубинные» корпуса и дивизии получили письменные директивы на марш в сторону границы. В Западном военном округе такие приказы отдавались только устно. Причем даже в устных приказах войскам ставилась задача всего лишь выйти на какие-то учения. Более того, тем командирам, соединения которых перебрасывались по железной дороге, не сообщили даже конечные пункты назначения. О возможности войны вообще не было сказано ни слова. С позиции сохранения скрытности Павлов поступил идеально.
Возможно, конечно, что Павлов тут просто дул на воду. Или лукавил. Дело в том, что в мае сразу два командира из его округа перебежали к немцам с секретными документами(Иринархов Р.С. «Западный Особый». Минск, Харвест, 2002, с.104), и он теперь перестраховывался. А что будет, если указать в письменном приказе, что войска выполняют план прикрытия, а кто-либо из командиров с таким приказом тоже перебежит к немцам? Тогда из Москвы попадет – мало не покажется. Но действия Павлова могут объясняться и другими причинами.
Выдвижение войск второго эшелона Прибалтийского Особого военного округаИз трех особых округов ПрибОВО был самым слабым по составу. Соответственно, его второй оперативный эшелон тоже уступал таковым Киевского и Западного округов, хотя численно сам по себе выглядел довольно внушительно. На 13 июня в нем насчитывалось шесть стрелковых дивизий. Но, несмотря на такую численность, к 15 июня второго эшелона в ПрибОВО фактически не оказалось. Дело в том, что все шесть дивизий – 179, 180, 181, 182, 183 и 184-я – были созданы на основе соединений бывших прибалтийских буржуазных государств, год назад вошедших в состав СССР. Поэтому Красная Армия получила по наследству от старых армий значительную часть их офицерского состава. Который, скажем так, преданностью советским идеалам не отличался. Рядовой состав этих дивизий также комплектовался, в основном, из граждан СССР прибалтийских национальностей – литовцев, латышей и эстонцев. А эти народы, которые основной массой хоть и добровольно вступили в СССР, за столь короткое время тоже не успели стать советскими людьми.
