Александр Орлов - Тайная битва сверхдержав
Уверенно шли к цели ученые-ядерщики. Следующий крупный шаг был сделан через три года. Проведенные в октябре 1954 года воздушные испытания модифицированной бомбы РДС-3 «И», снабженной системой внешнего нейтронного инициирования, показали, что ее эквивалентная мощность возросла до 60 кт. В СССР началось серийное производство атомных бомб.
К тому времени бомбардировщик Ту-16, который заменил Ту-4, успешно прошел летные испытания и уже выпускался крупными сериями (в 1954 году произведено 70, в 1956-м — 300; всего к 1960 году было выпущено 1000 машин).
Американцы тоже не стояли на месте. В 1951 году на полигоне в штате Невада были испытаны 12 атомных бомб малой мощности, предназначенных для использования непосредственно на поле боя, а в мае 1953-го — артиллерийский снаряд с ядерной «начинкой».
Само собой разумеется, работы по созданию тактического ядерного оружия были развернуты и в СССР. При этом вес первой отечественной тактической авиабомбы равнялся одной тонне, а ее габариты выбирались в соответствии с техническими данными фронтового бомбардировщика Ил-28. Этот первый отечественный реактивный бомбардировщик, сконструированный в 1948 году в КБ С. Ильюшина, стал самым массовым: было изготовлено около 6 тысяч машин. Значительное уменьшение (по сравнению с РДС-2, —3) размеров новой бомбы потребовало от создателей атомного оружия громадного объема экспериментов. На завершающий этап коллектив ядерного центра вышел к лету 1953 года. Сброс бомбы с Ил-28 был произведен на Семипалатинском полигоне 23 августа того же года.
Таким образом, в сжатые сроки был создан малогабаритный, но огромной мощности (эквивалент 30 кт тротила) ядерный заряд, который поступил на вооружение тактической авиации. Серийное изготовление новой бомбы началось в следующем году, и была она нежно названа «Татьяной» — словно воспреемница «Катюши» времен войны. В дальнейшем ее ядерный заряд был использован в боевой части стратегической ракеты Р-5М, разработанной и испытанной под руководством С. П. Королева в начале 1956 года. На основе конструктивных принципов, утвердившихся при разработке «Татьяны», было создано и в 1954 году успешно испытано целое семейство тактических бомб меньшей мощности {41}.
Итак, совместные усилия ученых, разведчиков и производственников СССР привели к успешному решению важнейшей государственной задачи — обретению нашей страной атомного оружия.
В связи с этим встает вопрос о роли разведки в создании водородной бомбы, которая появилась в СССР четырьмя годами позже. Тем более что в отечественной прессе последних лет не раз объявлялось, что советские ученые ничего сами не делали в этой области, а получили все благодаря разведчикам. Но вот что говорил в интервью газете «Красная звезда» Ю. Б. Харитон:
«Заведующий теоретическим отделом Лос-Аламоса Ганс Бете пишет, что Эдвард Теллер, пришедший к идее водородной бомбы, с октября 50-го по январь 51-го был в отчаянии: венгерский математик Станислав Улам обнаружил в его работе серъезные ошибки, конструирование откладывалось.
Часть из этих — ошибочных — материалов, естественно, приходила к нам, и разведчики полагали, что мы их и используем. Нет, у нас был свой, независимый путь к водородной бомбе.
— И кого можно считать «отцом»?
— Вы знаете, это очень сложный вопрос. Очень велика роль Сахарова, но он сам утверждал, что дело это коллективное, а наибольший вклад внесли Я. Зельдович и Ю. Трутнев (сегодня он мой первый заместитель), ряд других людей. Водородная бомба — это безумно сложная вещь, при нашей плохой математической, счетно-машинной технике работать было крайне тяжело. Но со стороны разведки правильного мы абсолютно ничего не получали.
В 1952 году американцы провели первый термоядерный взрыв, но устройство было неподъемным — около 60 тонн. Настоящую термоядерную бомбу они испытали на поверхности тихоокеанского атолла в 1954 году. А первая термоядерная бомба, сброшенная с самолета, была нашей — это 1955 год» {42}.
Сначала «русское чудо» американцы связывали с предательством Фукса. Однако быстро разобрались, что такого не могло произойти, так как Фукс был разоблачен и прекратил свою деятельность в пользу Советского Союза раньше, чем в США началась разработка водородной бомбы. Затем было высказано предположение, которое превратилось в уверенность: что русские смогли взять продукты взрыва первого термоядерного испытания в США в 1952 году, которые распространились в атмосфере, и расшифровать их. В самом деле, в радиоактивных продуктах взрыва содержится определенная информация. Получили ли советские ученые полезную информацию для конструирования водородного оружия в результате радиохимического анализа атмосферных проб после термоядерного взрыва в США 1 ноября 1952 года? На этот вопрос ученые (и не только отечественные) отвечают отрицательно. Дело в том, что радиохимический анализ проб воздуха в то время в СССР был еще на недостаточно высоком уровне и полезных результатов не давал. А позже, когда подобная работа была хорошо организована, советских ученых больше интересовали не радиоактивные элементы, а соотношение между различными изотопами, из которых выводилось наличие тех или иных ядерных и конструктивных материалов.
В 1953 году советские ученые-атомщики самостоятельно подготовили и провели испытания своей водородной бомбы, так называемой «сахаровской слойки». При этом бомба подготавливалась к испытаниям в боевом варианте. И основное термоядерное горючее в ней было совершенно другим по сравнению с американской водородной бомбой.
В то время казалось, что работа над водородной бомбой пойдет по своему, отечественному, пути, развивая первый успех. Однако события к концу 1955 года неожиданно придали ей совсем другое направление. Вот что пишет А. Д. Сахаров в своих «Воспоминаниях»:
«В ноябре 1953 года меня вызвал к себе В. А. Малышев, министр среднего машиностроения, и попросил представить докладную записку, в которой написать, как мне рисуется изделие следующего поколения, его принцип действия и примерные характеристики. Конечно, мне следовало отказаться, сказать, что подобные вещи не делаются с ходу и одним человеком; что необходимо осмотреться, подумать. Но у меня была идея, не слишком оригинальная и удачная, но в тот момент она казалась многообещающей. Посоветоваться мне было не с кем. Я написал требуемую докладную.
Через две недели я был приглашен на заседание Президиума ЦК КПСС. Результатом заседания были два постановления, вскоре принятые Советом Министров и ЦК КПСС. Одно из них обязывало наше министерство в 1954—1955 годах разработать и испытать то изделие, которое я так неосторожно анонсировал… Другое постановление обязывало ракетчиков разработать под этот заряд межконтинентальную баллистическую ракету. Существенно, что вес заряда, а следовательно, и весь масштаб ракеты были приняты на основе моей докладной записки. Это предопределило работу всей огромной конструкторско-производственной организации на долгие годы» {43}.
Ученые сосредоточились на доведении новой конструкции до испытания. По сути дела, над ее созданием работали только в 1954 году и начале 1955-го.
В ноябре 1955 года было произведено испытание водородной бомбы нового образца, результат оказался ошеломляющим. Все прочие варианты были перечеркнуты.
Если говорить о влиянии на создание советской водородной бомбы американских работ над аналогичным оружием, то можно определенно сказать, что в СССР не было чертежей или точных данных, поступивших извне, хотя полученная от разведки в сентябре 1945 года информация об американской теории «классического супера» имела для наших ученых немалое значение.
Таким образом, в создании водородной бомбы СССР шел своей, никем не проторенной дорогой, и получил лучшие результаты, чем американцы. Но это было позднее, а тогда, в начале 50-х, шло ожесточенное соревнование между сверхдержавами: у кого быстрее появится водородная бомба. В ноябре 1952 года, как уже говорилось, США испытали наземное термоядерное устройство. Это устройство (кодовое название «Майк») было взорвано на атолле Эниветок в Тихом океане. Его тротиловый эквивалент составлял 10,4 миллиона тонн. Но его еще нельзя было назвать бомбой, поскольку оно было слишком тяжелым для любого носителя ядерного оружия.
Советский Союз принял новый вызов из-за океана. В августе 1953 года, когда все было готово для испытания советской водородной бомбы, за четыре дня до испытаний правительство СССР опубликовало следующее заявление:
«Известно, что за границей сторонники войны длительное время тешили себя иллюзией насчет монополии Соединенных Штатов Америки в деле производства атомной бомбы. Жизнь, однако, показала, что здесь имело место глубокое заблуждение. Соединенные Штаты Америки давно уже не являются монополистами в деле производства атомных бомб. За последнее время заокеанские противники мира нашли себе новое утешение. Соединенные Штаты Америки, видите ли, владеют более мощным, чем атомная бомба, оружием, являются монополистами водородной бомбы. Это, видимо, было бы каким-то утешением для них, если бы соответствовало действительности. Но это не так. Правительство считает необходимым доложить Верховному Совету, что Соединенные Штаты не являются монополистами и в производстве водородной бомбы» {44}.
