Павел Шеремет - Случайный президент
Ситуаций в Беларуси Запад обеспокоился только сейчас — раньше руки не доходили. После развала СССР интересы мировых лидеров были сосредоточены на тех регионах, где «лежали» нефть, газ, золото… были там. А что Беларусь?.. Ну не будешь же препираться из-за мировых запасов торфа. Главным для Запада было вывести с этой территории ядерное оружие. Вывели и успокоились. Но Лукашенко нашел иную возможность напомнить о себе.
Теперь считать мы стали раны
или
Почему Лукашенко воюет с журналистами?
(Тюремный дневник Павла Шеремета)
Александр Лукашенко — для журналиста подарок: он и лыжные гонки на асфальте устроит, и публичную порку своим чиновникам организует, и всплакнет, если надо, а где надо умилится… Тем не менее, последовательной, организованной, наиболее сильной оппозицией первому беларускому президенту все эти годы были как раз представители пишущей и снимающей братии. В стране случился парадокс: ни одна партия, ни один самый харизматичный политик не имеет такого рейтинга доверия, как независимые СМИ. И Лукашенко объявил СМИ войну.
К журналистам первый беларуский президент всегда был неравнодушен: всех знал по именам, даже по биографиям, потому при случае мог сказать примерно так: «Вася, ты в своей статье поднял хорошую тему, я разберусь». И Вася таял…
Поначалу новая власть пыталась купить журналистов: квартиры в Минске, щедрые командировочные лично от управляющего делами президента, особо отличившимся — зарплата в конверте… И каково же было удивление новой власти, когда выяснилось, что продаются и покупаются не все. Далеко не все.
Тогда неподконтрольных стали уничтожать. Единственная радиостанция общественно-политического формата закрыта, единственный полноценный телевизионный канал — государственный, независимая пресса втянута в постоянную войну за выживание и шансов победить в этом жестком, изматывающем марафоне у оставшихся двух-трех газет с каждым годом все меньше. «Внутрибеларуские» разборки проходят тихо и незаметно: ну, кто будет разбираться, по какому поводу закрыли ту или иную газету и почему посадили ее главного редактора?! Но однажды отношения Лукашенко со СМИ вышли на межгосударственный уровень и приобрели формат крупного международного скандала.
Ситуация начала накаляться весной-летом 1997 года. У Лукашенко как раз был период обострения имперских замашек и построения планов «похода на Москву». Беларуские власти решили взять под контроль российских журналистов, работавших в стране. Первым взяли в оборот корреспондента НТВ Александра Ступникова. Гражданин Израиля, жена — беларуска, пятеро дочерей. Всех без лишних проволочек под абсолютно надуманным предлогом выслали из Беларуси в 24 часа.
Быстро удалось поменять и собкора РТР — задействовав имевшиеся в Москве рычаги, добились отзыва Леонида Свиридова. Сложнее всего пришлось с корпунктом Общественного российского телевидения. Мы приводим выдержки из дневника, написанного в следственной тюрьме города Гродно, чтобы на примере со съемочной группой Общественного российского телевидения показать ситуацию со свободами граждан в Беларуси. Саманков, Винникова, Шеремет — это были первые громкие аресты. Потом репрессивная машина Лукашенко заработала на полную мощь. Итак, выдержки из тюремного дневника с небольшими дополнениями.
х х х…7 июля 1997 года в Министерстве иностранных дел мне вручили постановление о лишении аккредитации корреспондента ОРТ в Беларуси. В дело вмешались Виктор Черномырдин и Борис Немцов. Они заявили, что считают решение беларуских властей неправильным и будут требовать его пересмотра. Российский премьер-министр высказался довольно резко: «Вообще, случай безобразный. Тем более, не первый случай… Отношение к средствам массовой информации — это был особый вопрос, когда мы готовили Союз с Беларусью. Если МИД страны, входящей в Союз, проводит какую-то акцию недружественную, то надо иметь мужество снять трубку, позвонить и сказать, а мы бы сами разобрались. Но должны все это понимать, что начнется с корреспондентов, потом еще, потом еще — и так мы и будем невестке в отместку… Еще поцелуи не просохли, а мы уже начинаем здесь меры принимать».
У беларуского президента, как известно, собственный взгляд на Союз, а потому российские премьер и вице-премьер ему, конечно, не указ. Он выслушал «мнение Москвы», после чего сотрудникам Беларуского бюро ОРТ вообще запретили проходить на территорию минского телецентра и отрезали связь с Москвой.
12 июля в прямом эфире аналитической программы «Время» Анна Прохорова бросила фразу: «Берегите себя, Павел». Звучало пафосно.
Примерно в эти же дни Александр Лукашенко вызвал к себе министра внутренних дел Валентина Агольца, Генерального прокурора Божелко и первого заместителя председателя КГБ Ерина. Я узнал об этом разговоре от одного из его участников.
— Пора с этим Шереметом кончать. Найдите на него что-нибудь.
— Искали. Ничего нет.
— Тогда я посажу на ваше место людей, которые найдут.
Повод представился буквально через десять дней. В отставку отправили председателя Таможенного комитета, а в России все громче стали говорить о контрабанде водки, спирта, сигарет через территорию страны-союзницы. Чем не тема для сюжета? Решили заснять как на контрольно-пропускных пунктах досматривают фуры, таможенники против съемок не возражали, а вот пограничники с ответом на наш запрос тянули. И ведь не запрещают съемки, а только говорят: «Подождите!» Но время уходит, а с ним стареет и тема.
«Доброжелатели» из КГБ мне потом рассказывали, что власти специально спровоцировали самостоятельный выезд съемочной группы ОРТ на границу, чтобы затем использовать как повод для возбуждения уголовного дела. Утверждали, что за нами велось оперативное наблюдение и отслеживалось передвижение вплоть до границы. Сомневаюсь. Потому что в этом случае нас взяли бы прямо на границе, что называется «на месте преступления». И могли это сделать, потому что 22 июля, когда мы уже приближались к городу Ошмяны, Дмитрий Новожилов — корреспондент нашего бюро — дозвонился до пресс-службы погранвойск, сообщил, куда поехала группа, и попросил встретить. Но то ли просьба не дошла до Сморгонского погранотряда, то ли ее некому было выполнить, но найти пограничника на северо-западных рубежах Беларуси оказалось так же сложно, как и четко обозначенные на местности рубежи.
Ошмяны — это небольшой районный центр, который в буквальном смысле живет границей. Город находится километрах в 15 от беларуско-литовской границы и большинство жителей в той или иной степени втянуты в приграничный бизнес. Из Ошмян в сторону Литвы параллельно друг другу идут две шоссейных дороги Минск-Вильнюс: старая и новая. Внешне они почти ничем не отличаются, но старая дорога упирается в закрытое КПП «Мурованая Ошмянка», а новая — в международный пункт пропуска «Каменный Лог» и усиленно охраняется беларускими пограничниками. Местные жители и контрабандисты ориентируются на старую дорогу, обходя ее стороной лишь в дни согласованных с пограничниками проверок. Ходят через границу по надобности все, ездят — почти все. С беларуской стороны старая дорога перегорожена двумя в метр высотой металлическими заграждениями, а обозначена — тоже двумя деревянными колами или пнями и старой обшарпанной бетонной плитой с непонятной надписью «Беларуская…». Литовцы свой участок обустроили лучше — яркий большой щит «Литовская Республика» (следствие, правда, позже установило, что находится он в глубине беларуской территории). Пограничников нет ни с беларуской, ни с литовской сторон.
Впрочем, тогда мы и не думали изучать обустройство беларуско-литовской границы, тем более, что основные потоки контрабанды (того же спирта) идут вовсе не лесными тропами, а через действующие пункты пропуска и преимущественно по договоренности с таможенниками и пограничниками.
…Щит «Литовская Республика» указывал, что впереди литовская территория, но где она начинается, мы узнали лишь полгода спустя, в ходе судебного разбирательства. А тогда покричали: «Пограничники, выходите!» В ответ — тишина.
Разворачиваемся и едем искать людей. Справа — хутор. Хозяин хутора — бывший военный, а теперь пенсионер Анатолий Орлов, русский, гражданин Литвы, большую часть времени живет в Беларуси. В 1986 году купил здесь дачу, а в 1991-м его жизненное пространство преобразовалось таким образом, что вернуться в Россию уже не мог, да и не захотел. В Литве же он — оккупант и чужак. Живет, как и многие пенсионеры, на даче. Вот она, история распавшейся империи в человеческих судьбах.
Орлов объяснил нам как доехать до действующего КПП «Каменный Лог». Находим, наконец, этот злополучный пункт пропуска. Подходим к прапорщику у шлагбаума. Он меня узнал, обрадовался встрече, сказал, что смотрит наши репортажи с удовольствием. Правда, несколько месяцев спустя, выступая в суде свидетелем, этот парень станет поливать нас с оператором Дмитрием Завадским грязью.
