А. Гражданкин - Белая книга России
Здесь надо сделать оговорку. В РФ в ходе реформы обеднело подавляющее большинство граждан, так что у них еще сохранилась данная общим образованием единая культурная основа, один и тот же способ мышления и рассуждения. Подавляющее большинство наших бедных имеют еще жилье, а в квартире свет, водопровод, отопление, книги на полках. Все это «держит» человека. Совсем иное дело — бедность в трущобах типичного капиталистического города. Здесь бедность приобретает новое качество, для определения которого пока что нет подходящего слова в русском языке. Вернее, смысл слова, которым точно переводится на русский язык применяемый на Западе термин, у нас совсем иной. Бедность (poverty — англ.) в городской трущобе на Западе для большинства быстро превращается в нищету, ничтожество (misery — англ.).
Нищета — это такая бедность, когда безымянные общественные силы толкают тебя вниз, не дают перелезть порог. В такой ситуации очень быстро иссякают силы, и человек теряет все личные ресурсы, которые необходимы для того, чтобы подняться. Переход людей через барьер, отделяющий бедность от нищеты — важное и для нас малознакомое явление. В последние годы этот переход приобрел характер массового социального явления, и вся общественная система резко изменилась.
По данным социологов (Н.М. Римашевская), к 1996 г. в результате реформ в РФ сформировалось «социальное дно», составляющее по минимальным оценкам 10% городского населения или 10,8 млн человек. В состав его входят: нищие (3,4 млн), бездомные (3,3 млн), беспризорные дети (2,8 млн) и уличные проститутки (1,3 млн).17 Большинство нищих и бездомных имеют среднее и среднее специальное образование, а 6% — высшее, 85% населения и 87% экспертов считают, что «социальное дно» растет и становится более агрессивным. Сложился и равновесный слой «придонья» (зона доминирования социальной депрессии и социальных катастроф), размеры которого оцениваются в 5% населения. Как сказано в отчете социологов, находящиеся в нем люди «испытывают панику».
Опасность сдвига от структурной бедности к крайнему обеднению резко усиливается вследствие резкого расслоения регионов РФ по доходам населения. Одним из принципов советской социальной политики было постепенное выравнивание регионов по главным показателям благосостояния. На общем фоне существенно выделялись столицы — Москва и Лeнинград. В ходе реформы региональная дифференциация резко усилилась. Резко нарушились устоявшиеся, стабильные соотношения в социальных индикаторах разных регионов страны.
Например, если в 1990 г. средний доход жителей Горьковской области составлял 72,4% от среднего дохода жителей Москвы, то в 1995 г. средний доход жителей Нижегородской области составлял 22,4% от среднего дохода москвичей, в 2000 г. — 21,5%, в 2005 г. — 24,3%, в 2010 г. — 37,3%, в 2011 г. — 38,7%.
В 1990 г. максимальная разница в среднедушевом доходе между регионами РСФСР (Магаданская обл. — Дагестан) составляла 3,53 раза. В 1995 г. она выросла до 15,6 раз (Москва — Ингушетия), в 2000 г. — 13,6 раз (Москва — Ингушетия), в 2005 г. — 11,2 раз (Москва — Усть-Ордынский Бурятский авт. округ), в 2009 г. — 7,6 раз (Ненецкий авт. округ — Ингушетия), в 2010 г. — 4,6 раз (Москва — Ингушетия), в 2011 г. — 4,8 раз (Ненецкий авт. округ — Марий Эл). Если в 80-е годы разные регионы, включая Москву, образовывали довольно компактную по доходам группу, то с началом реформы происходило их быстрое расслоение. Этот процесс на примере Москвы показан на Рис. 3-2. С 2000 г. расхождение стало сокращаться.
Рис. 3-2. Индексы среднедушевых денежных доходов населения в отдельных регионах РСФСР и РФ (среднероссийский уровень принят за 100): 1 — Москва; 2 — Томская обл.; 3 — Нижегородская обл.
Совершенно по-разному росли в разных регионах масштабы бедности. Еще в 1994 г. численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума, составлявшая в среднем по РФ 22,4%, колебалась в разных регионах около этого уровня, хотя были уже и резкие отличия (например, в Республике Тыва доходы менее прожиточного минимума имели 66,8% населения). Но к 1999 г. регионы по этому показателю стали отличаться очень резко.
Так, за 1994-1999 гг. в областях Северного, Северо-Западного и Центрального районов этот показатель был весьма стабильным, а в Республике Марий Эл он возрос с 22,1% до 60,2%, в Республике Алтай с 15,3 до 62,9%, в Алтайском крае с 22,8 до 53,8%. В 2000-х ситуация выправлялась. Так, за 2000-2011 гг. доля бедного населения в Республике Марий Эл снизилась с 60,2% до 24,2%, в Республике Алтай с 59,8 до 18,6%, в Алтайском крае с 53,9 до 22,6%, в Республике Дагестан с 72,6% до 8,3%, в Республике Ингушетия с 94,3 до 18,5%, в республике Тыва с 77,9 до 30,6%, в Забайкальском крае с 67 до 18,9%.
Резко стали различаться регионы по доле нетрудовых доходов в общей сумме среднедушевых доходов. В 2000 г. в Москве среднедушевой доход составлял 9291,3 руб. в месяц, а средняя номинальная начисленная зарплата была 3229,3 руб. То есть отношение «доход/зарплата» было равно 2,88. Рядом, в Московской области, доход был 1908,3 руб., а зарплата 2269,3 руб. — на одну зарплату в среднем жило более одного человека. Здесь отношение «доход/зарплата» было равно 0,84.
Таким образом, доля зарплаты в общих доходах среднего москвича была в 3,4 раза меньше, чем в Московской области. А в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе средний душевой доход составлял в 2000 г. 595,8 руб., а зарплата — 1058,4 руб., отношение «доход/зарплата» было равно 0,56. К началу 2010-х дифференциация смягчалась: в 2006 г. и 2011 г. соотношение «доход/зарплата» в Москве было равно 1,7 и 1,1, а в Ингушетии 0,5 и 0,8, в Ивановской области 0,7 и 0,9. В 2000 г. и 2011 г. доля нетрудовых доходов (от собственности, от предпринимательства и «другие») в общей сумме среднедушевых доходов составляла в Москве 69% и 46%, в Московской области — 35% и 50%, в Ингушетии — 48% и 56%, в Ивановской области — 32% и 38%, в Бурятии — 49% и 43%, в Дагестане — 62% и 78%, в Тюменской области — 32% и 19%, в Югра — 28% и 13%.
Другим фактором расслоения населения РФ по доходам стала резкая дифференциация работников разных отраслей производства и услуг. В РСФСР отраслевые различия в уровне оплаты труда, в общем, соответствовали затратам физических и нервных усилий и корректировались с помощью различных “коэффициентов” и льгот — при всех недостатках такою подхода. В первый же год реформ (уже в 1990 г.) это равновесие было нарушено.
За время с 1990 по 1995 г. межотраслевая дифференциация среднего уровня зарплаты возросла с 2,4 до 5,2 раз (а если учесть резко выделяющуюся газовую промышленность, то до 10 раз). В 2004 г. средняя начисленная зарплата составляла по РФ в целом 6739,5 руб., в газовой промышленности 33376 руб., в сфере образования 4208 руб. и в сельском хозяйстве 2792 руб. После 2005 г. Росстат перегруппировал виды экономической деятельности таким образом, что точное определение средних зарплат по профессиям стало невозможно.
Динамика процесса профессиональной дифференциации по зарплате представлена на Рис. 3-3 и Рис. 3-4.
Рис. 3-3. Отношение среднемесячной начисленной заработной платы работников образования, науки и финансовой сферы в РСФСР и РФ к среднероссийскому уровню (в %): 1 — образование; 2 — наука и научное обслуживание; 3 — кредитование, финансы, страхование
Рис. 3-4. Отношение среднемесячной начисленной заработной платы работников сельскою хозяйства, аппарата органов государственного и хозяйственного управления, сферы финансов, кредитования и страхования в РСФСР и РФ к среднероссийскому уровню (в %): 1 — сельское хозяйство; 2 — управление; 3 — кредитование, финансы, страхование
Отметим, что в реформы втрое увеличилась численность занятых финансовой деятельностью.
Рис. 3-5. Среднегодовая численность занятых финансовой деятельностью в РСФСР и РФ тыс. чел.;
1 — финансы, кредит, страхование; 2 — финансовая деятельность
Как же сказались изменения в структуре доходов и в ценах на доступе к главным жизненным благам? Первое условие благосостояния человека — жилье. Между человеком, имеющим крышу над головой, и бездомным — непроходимая пропасть.
Жилищный фонд России планомерно рос в советские времена и в почти том же темпе продолжает расти и в годы рыночных реформ (в 1995 — 2005 гг. наблюдалось замедление темпов роста, а затем наметилось восстановление прежнего возрастания). В 2011 г. общая площадь жилых помещений в РФ составляла 3288 млн кв. м, причем 12% — доля городских жилищ, а 83% — в личной собственности граждан. Эти процессы на примере городского жилищного фонда показаны на Рис. 3-6. График динамики жилищного фонда в целом и отдельно сельского см. в Приложении.
Рис. 3-6. Городской жилищный фонд в РСФСР и РФ, общая площадь жилых помещений в городской местности, млн кв. м
В годы реформ имевшийся и построенный жилищный фонд в основном передан и находится в личной собственности граждан. Всего с начала приватизации жилищного фонда в России по состоянию на 1 января 2011 г. было приватизировано 28557 жилых помещений, общей площадью 1407 млн кв. м, что составляло 77% о подлежащих приватизации жилых помещений (в начале 2012 г. — 76%). В 1990 г. 26% общей площади жилых площадей находилось в личной собственности, а в 2010-11 г. — 82-83%. Существенно выросла и доля построенного жилья населением за свой счет и с помощью кредитов — в 5-8 раз: если в 1985 г. это было 6% в 1990 г. — 9%, то в 1995 г. — 20%, в 2000 г. уже — 41%, в 2005 г. — 40%, в 2010 г. — 44 %, в 2011-2012 гг. — 43% (Рис. 3-7).
