Захар Прилепин - Не чужая смута. Один день – один год (сборник)
Некая смехотворность ситуации заключается в том, что оппозиционная общественность ничем не рискует — но напротив, получает бесплатную возможность уважать себя всё больше, думать о себе всё лучше, всё честней смотреть в глаза зарубежным коллегам, читателям и слушателям, всё острее надеяться на международное признание, на чистую совесть, на место в раю.
Гастроли им точно не отменят ни в разных странах СНГ (как театру Сергея Безрукова в Грузии), ни в Европе, ни в США, ни на Украине тем более — а могут и лишний раз позвать в гости. Зрителей, читателей и слушателей они не потеряют — причём даже в России. В том числе и потому, что русский зритель, читатель и слушатель на удивление толерантен — ему вообще всё равно, каких именно взглядов придерживается Акунин, Гребенщиков или Лия Ахеджакова. Хорошо делают свою работу — и ладно.
Куда сильней рискуют как раз сторонники «крымского аншлюса» — хотя лишнего страха нагонять не станем и сразу оговоримся, что их риск тоже не смертельный.
Тем не менее, моральные травмы, которые они несут, — куда более серьёзны. Все желающие могут отследить, какой обструкции подвергся, к примеру, замечательный русский поэт и филолог Дмитрий Бак — как его в один день за одну подпись под одним письмом разом объявили нерукопожатным самые неожиданные люди — и с какой силой своей моральной правоты они Бака отчитывали (ни разу не спросив себя «Кто я вообще такое?»).
А какие категорические определения звучали по поводу режиссёра Павла Лунгина и режиссёра Карена Шахназарова! О…
Мой знакомый журналист (и хороший журналист! — но либеральных взглядов) немедленно определил, что самим отношением к крымским событиям наконец проведена чёткая линия между «советской культурой» и просто культурой.
Так кромешный антисоветчик и великий актёр Олег Табаков, матёрый антикоммунист и великий поэт Юрий Кублановский, всемирно известный джазмен Игорь Бутман и всемирно известный пианист Денис Мацуев — вообще никоим образом не причастные к числу большевиков, разом угодили в «советскую культуру».
И что, вам — на вашем рукопожатном берегу — не скучно будет? В лоне настоящей культуры? Конечно, мы понимаем, что с вами Шевчук, Макаревич и Лев Рубинштейн — но всё-таки: не скучно?
Меня мучают догадки, что, к примеру, ряд крупнейших, того же уровня, что Шевчук с Макаревичем, рок-музыкантов придерживаются несколько иных, чем они, взглядов по украинской проблеме — но молчат. Причина молчания элементарна: они же знают — если угораздит высказаться, их тут же начнут жрать поедом — причём не на Украине, а здесь, здесь, у себя дома.
«Продался! — будут кричать из каждой форточки, со страниц самых глянцевых журналов и самых независимых сайтов, а также в рупоры самых популярных радиостанций. — Продался! Ату его!»
В России давно мало кого покупает государство (ему проще содержать трёх телеведущих вместо трёх Союзов композиторов и трёх Союзов писателей) — но все по-прежнему ужасно боятся быть заподозренными в продажности.
Это касается и актёров, и художников, и литераторов всех мастей.
Образованные люди прекрасно отдают себе отчёт, какую позицию заняли бы сегодня другие представители «советской культуры» в лице таких разных персонажей, как Солженицын или Бродский; идём дальше — как Михаил Булгаков или Леонид Леонов, идём ещё дальше — как Достоевский или Константин Леонтьев, Гоголь или Пушкин; о Грибоедове или Державине вообще молчим — эти вообще были на службе у тиранов.
Во всех перечисленных случаях вопрос выбора вообще не стоял бы и минуты.
Иное дело теперь. На классиков оглядка — моветон. На российскую государственность и способы её создания — тоже. Из нашей истории прогрессивная общественность хорошо помнит только Гитлера. Видимо, именно так звали создателя и собирателя российской империи.
«Времена меняются», — скажете вы.
Да нет, ничего не меняется. В XVIII веке считали, что, слава богу, на дворе не XVII, в XIX благодарили за то, что не в XVIII живут, в XX все понимали, как далеко ушли от XIX. Но делали из века в век одно и то же. И дальше будет ровно то же самое.
Карту миру ещё сто раз перерисуют — и участвовать в этом будут не только проклятые российские империалисты, но и «мировые демократии». Собственно, они и не прекращали этим заниматься ни на минуту.
Если что и меняется, так это самовольное причисление к национальной российской элите тех людей, которые… ну, скажем так: за всю элиту и тем более за всю нацию отвечать не могут. Только за часть. И только по праву таланта, но никак не по праву необычайного мужества.
Кто ведёт себя смело сегодня — так это представители украинской интеллигенции. Когда лидер группы «Океан Эльзи» заявляет о своей позиции на Майдане — он отдаёт себе отчёт, что его могут услышать в России, и уверенно ставит на кон свой успех и свои концерты здесь, и местными слушателями не дорожит: ему собственная Родина важней.
А чем таким рискует Максим Леонидов и некоторые другие вышеупомянутые российские звёзды, твёрдо ставшие на путь борьбы с отечественным милитаризмом? Они просто принимают сторону добра, света, общечеловеческих ценностей и прочего сгущённого молока.
Собственно говоря, так всегда и было. Никакой пресловутой борьбы с советской властью наши рок-идолы никогда не вели — понемногу играли и пели себе и нам на радость. Столь же мирно перешли через ужас и хаос девяностых: «…зато теперь любой за границу может выезжать свободно», — часто говорил тогда БГ. Особенно не бузили и в «нулевые» — а чего бузить, когда можно просто петь — петь-то не мешают.
Самое главное, что и дальше всё останется как прежде. 1937-й не настанет — и никто о нынешней позиции им не напомнит.
А пройдёт месяц, другой, третий — и «Океан Эльзи» всё равно приедут в Россию выступать: местные чиновники забудут, как именно называлась группа этих украинских хлопцев, а русским людям традиционно всё едино — они одновременно и за Крым, и за «Океан…».
Если и можно сегодня проявить какое-то серьёзное, на отрыв башки и перелом нервов мужество — так это одним образом: взять и в Киеве какому-нибудь известному персонажу (российскому или украинскому, не важно) во всеуслышание прокричать: а я против.
— Да мы все против, — ответили бы ему.
— Нет, я против другого, — ответил бы он, и все в удивлении затихли бы. — Я против сил добра и света, прогрессивных ценностей, европейского выбора, либерального порядка и всего вашего сгущённого молока. Если вы за демократию — дайте всем демократии, если вы против чужеродного вмешательства — надо было слать к лешему и москалей, и Меркель, и Нуланд, а не кого-то одного, если против коррупции — не стоило менять коррупцию на коррупцию, если вы за войну — идите и воюйте, если за мир — не зовите НАТО. А если вы за всё перечисленное одновременно — тогда идите к чёрту.
Тут тоже бы 1937 год не случился.
Но это точно был бы настоящий рок-н-ролл.
* * *Когда украинский певец и лидер группы «Океан Эльзи» Вакарчук ездит по украинским вузам и рассказывает про «одно государство — единый народ», он имеет в виду следующее: вот вы, студенты Харькова и студенты Донецка, — единый с нами, украинцами, народ.
Проще говоря, выдаёт желаемое им за действительное.
Характерно, что русским, живущим на Украине, пытаются доказать, что они украинцы, гораздо чаще, чем, к примеру, крымским татарам. В конечном итоге, это задача выполнимая — за последние пару десятилетий многие русские действительно расстались со своей идентичностью (иные из них стали ярыми украинскими националистами; так бывает).
Но не удовлетворившись темпами украинизации русскоязычного населения, почуяв силу и потеряв терпение, украинцы слишком пережали с этим делом во время Майдана и сразу после. Потом попытались отыграть назад, но намерения оказались прозрачны: перепрыгнуть заданное расстояние в один прыжок.
Так широко прыгать сложно ещё и потому, что никаких сверхоснований для национальной идентичности на Украине пока не имеется: ну, двадцать три года суверенитета, ну, красивый язык, ну, общая география. Дальше уже начинаются вопросы: украинский героический иконостас, состоящий сами знаете из кого, русскоязычной публикой воспринимается не ахти как, что до остальной истории — она, по понятным причинам, всё время ступает след в след за историей России — вторая Отечественная, Первая мировая, оборона Севастополя, первая Отечественная, и так далее.
Неленивые люди уже не раз заметили, что один из майданных лозунгов «Украина — не Россия» более всего заставляет усомниться в устоявшейся украинской самостийности: нельзя же строить собственную идентичность на отталкивании от чего-то.
«Дякую тобi, Боже, що я не москаль!» — Да на здоровье.
Сложно представить себе русского человека, который скажет: «Спасибо, Господи, что я не украинец!» (или кто угодно).
