Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №10 от 26.10.2010
Продолжу свой рассказ о ситуации, возникшей после упрека той дивчины в адрес «москаля». Мой ответ: «Ну що ж, дівчина, буду і я розмовляти на українській мові» - и сразу же на украинском языке огласил упомянутые выше показания Бухарина.
Как сейчас помню реакцию моих оппонентов - сначала вызванная моей неожиданной акцией тишина, а потом - взрыв аплодисментов. Закончилась наша дискуссия благодарностью ее участников и просьбой «приїздить до нас іще».
Думаю, Рой Александрович, правильно Вы поступили, не приехав в Киев на эту дискуссию со мной. Конечно, если бы Вы приехали, та дивчина, как Ваша союзница, не использовала бы против Вас (естественно, и против меня) оружие «приїхав москаль до столиці нашої неньки України і не бажає розмовляти з нами на державній мові».
Возможно, для обострения ситуации я начал бы дискуссию с Вами на украинском. Тогда, чтобы повысить Ваши шансы на победу, пригласившие Вас ее организаторы (Ваши союзники) потребовали бы (и это правильно), чтобы я общался с Вами на русском.
Теперь самое время, Рой Александрович, назвать некоторые Ваши клеветнические высказывания о Сталине, по поводу которых я, бывший следователь и прокурор, с пристрастием, но с соблюдением правил хорошего тона допрашивал бы Вас 3 июня 1989 г. во время нашей дискуссии.
Большинство этих высказываний было опубликовано незадолго до планировавшейся дискуссии. Так что наш разговор происходил бы «по горячим следам».
Вы утверждали, что из числа арестованных в 1937-1938 гг. почти миллион человек были приговорены к расстрелу, а общее число жертв сталинизма по Вашим подсчетам, достигло примерно 40 млн. человек («Аргументы и факты», 1989 г., № 5).
Неуютно почувствовали бы Вы себя во Дворце культуры КПИ перед сотнями надеявшихся на Вас единомышленников, когда я попросил бы Вас рассказать о методах подсчетов и предъявил бы опубликованный в печати известный и Вам документ, опровергающий вымысел насчёт «почти миллиона» приговоренных к расстрелу в 1937-1938 гг.
А в документе там значится, что в 1930-1953 гг. по обвинению в контрреволюционных государственных преступлениях вынесены приговоры судов и постановления несудебных органов к расстрелу в отношении 786 098 человек (за 23, а не за 2 года).
В своей ненависти к Сталину Вы превзошли даже Никиту Сергеевича Хрущева, инициировавшего кампанию по дискредитации Сталина докладом на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 г.
В статье «33 года спустя», посвященной этому докладу, Вы писали: «Трудно сегодня согласиться и с тем утверждением Н.С. Хрущёва, что, совершая самые чудовищные преступления, Сталин якобы думал не столько о своей личной власти, сколько с позиции защиты интересов рабочего класса, интересов трудового народа, интересов победы социализма и коммунизма… Массовые репрессии сталинских лет были трагедией для народа и партии, а не для Сталина. Для него это было главным средством узурпации и сохранения абсолютной власти» («Неделя», № 7, 1989 г.).
«Чудовищные преступления» - Ваш вымысел, а не слова Хрущева. Не говорил Хрущев и о массовых репрессиях как средстве узурпации и сохранения абсолютной власти Сталиным. Придумали Вы все это. Во время нашей дискуссии во Дворце культуры Киевского политехнического института Вам было бы предложено назвать конкретные «самые чудовищные преступления» Сталина, подтверждающие их доказательства и имена его жертв.
Теперь уже можно признаться, что, готовясь к нашей дискуссии, я «расследовал» сфабрикованное Вами дело об одном из «самых чудовищных преступлений», совершенном Сталиным в отношении видных государственных деятелей, стоявших на его пути «узурпации и сохранения абсолютной власти».
В опубликованной в третьем номере «Военно-исторического журнала» за 1989 г. статье «О смерти М.В. Фрунзе и Ф.Э. Дзержинского» Вы оскорбили память этих выдающихся государственных деятелей Советского Союза и обвинили Сталина в причастности к их смерти: «Неожиданная смерть М.В. Фрунзе в 1925 г. и Ф.Э. Дзержинского в 1926 г. изменила расстановку сил в партийном руководстве, несомненно усилив позиции Сталина, сумевшего в 1925-1926 гг. взять под личный контроль также руководство Красной Армией и ОГПУ, что было бы невозможно при Фрунзе и Дзержинском».
Из партийных и иных документов, не оспариваемых даже неразоружившимися диссидентами, известно, что Фрунзе и Дзержинский никогда не выступали против Сталина, а, напротив, вместе с ним и всей партией боролись с троцкистскими и иными оппозиционерами, выступавшими против социалистического строительства в СССР. Поэтому их смерть не могла в чем-либо усилить позиции Сталина и изменить в его пользу расстановку сил в партийном руководстве. Сталин высоко ценил деловые и положительные качества Фрунзе и Дзержинского, выдвигал их на ответственные должности в государстве.
В марте 1924 г. Фрунзе был выдвинут на пост заместителя председателя Реввоенсовета СССР и заместителя народного комиссара по военным и морским делам, а с апреля 1924 г. на него возлагаются, кроме того, обязанности начальника Штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии и начальника Военной академии, которой было присвоено его имя. В январе 1925 г. Фрунзе был утвержден председателем Реввоенсовета СССР и народным комиссаром по военным и морским делам, а в феврале 1925 г. - членом Совета труда и обороны СССР. На этих ответственных должностях Фрунзе проводил большую работу по укреплению советских Вооруженных Сил и обороноспособности страны.
При жизни Сталина память Михаила Васильевича Фрунзе была увековечена присвоением его имени городу Бишкеку (Киргизия), где он родился, военно-учебным заведениям, поселкам, районам и улицам многих городов Советского Союза, а также одной из вершин Памира.
Таким же было отношение Сталина и к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. С его именем связано назначение и избрание Дзержинского на ответственные посты в партии и государстве: член ЦК, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), Председатель Высшего совета народного хозяйства СССР, член Центрального Исполнительного Комитета СССР, Председатель коллегии ОГПУ (Объединенного главного политического управления) СССР - органа по борьбе с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом.
Сталин дал исключительно высокую оценку всему жизненному пути Ф.Э. Дзержинского: «Не зная отдыха, не чураясь никакой черной работы, отважно борясь с трудностями и преодолевая их, отдавая все свои силы, всю свою энергию делу, которое ему доверила партия, - он сгорел на работе во имя интересов пролетариата, во имя победы коммунизма». При жизни Сталина память Феликса Эдмундовича Дзержинского была увековечена присвоением его имени военным академиям, воинским частям, высшим учебным заведениям, городам, поселкам, районам, улицам во всех республиках Советского Союза.
Обо всём этом Вы знали ещё в школьные годы. А потом, будучи школьным учителем в Свердловской и Ленинградской областях, рассказывали детям об этих выдающихся сынах советского народа.
Напоминаю Вам биографии М.В. Фрунзе и Ф.Э. Дзержинского для того, чтобы Вы хотя бы сейчас поняли, как оскорбили их память и осознали чудовищность своего вымысла о причастности Сталина к их смерти.
Народный комиссар по военным и морским делам, председатель реввоенсовета СССР М.В. Фрунзе скончался после хирургической операции в брюшной полости. Решение об операции, утверждали Вы, «можно объяснить только давлением извне. А такое давление существовало. Известно, что вопрос о болезни М.В. Фрунзе обсуждался даже на Политбюро, причем именно Сталин и Ворошилов настаивали на операции».
Что значит «настаивали»? Отвечает В.Л. Даль: «настаивать на чем, усиленно просить, домогаться чего, требовать неотступно, приказывать и наблюдать за исполнением» (Толковый словарь, т. 2, стр. 474). Почему Сталин и Ворошилов настаивали на операции? Две единственно возможные версии: а) считали, что операция необходима для спасения жизни Фрунзе; б) знали, что последствием операции будет летальный исход.
Вы обосновали вторую версию: смерть Фрунзе Сталину была нужна, потому что он знал, что при жизни Фрунзе он не сможет взять под личный контроль руководство Красной Армией.
А Ворошилов почему настоял на операции? Вы ответили и на этот вопрос: то, что ушёл из жизни Фрунзе, «оказалось очень важным для Сталина, так как вместо М.В. Фрунзе на пост наркома по военным и морским делам был назначен К.Е. Ворошилов, который, хотя и имел определенные заслуги перед партией и революцией, не обладал ни в какой степени ни интеллектом, ни военными дарованиями, ни авторитетом Фрунзе, зато находился под сильным влиянием Сталина еще со времени боев под Царицыном».
Почему Сталин знал, что Фрунзе после операции уйдет в мир иной? Ведь он же не имел медицинского образования и врачом-хирургом никогда не был. Операцию производили три профессора, авторитетнейшие специалисты того времени, поэтому у Сталина не было оснований полагать, что операция закончится летальным исходом. Но ведь он хотел такого исхода, считаете Вы. Значит... Правильно - производившим операцию хирургам были даны соответствующие указания - и летальный исход был обеспечен. И Вы, Рой Александрович, это «доказали», присвоив себе ученую степень доктора медицинских наук, Вы «опровергли» заключение трех производивших операцию профессоров о том, что полученные при операции и вскрытии данные свидетельствовали о том, «что в организме покойного были особенности, которые и обусловили печальный исход».
