Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?
15-го же марта III Съезд народных депутатов СССР объявил недействительным провозглашение Литвой независимости. В постановлении съезда говорилось, что такого рода вопросы можно будет решать лишь после того, как будет установлен законный порядок выхода республик из Союза.
Что тут сказать? Право союзной республики свободно выйти из СССР провозглашалось во всех Конституциях СССР — Конституции 1924 года, «сталинской» Конституции 1936-го и «брежневской» 1977-го. Но, как видим, первая же попытка реализовать это конституционное право натолкнулась на отсутствие «законного порядка» выхода. Сидите и ждите, когда этот порядок будет установлен.
Правда, порядок появился довольно скоро: уже 3 апреля был принят Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Однако прав был Ландсбергис, когда еще до его принятия, 24 марта, опираясь только на предварительную информацию, говорил мне: «Этот закон предусматривает такие условия, что никому и никогда по этому закону не выйти из Союза».
Забегая вперед, скажу: не только Литва — ни одна из республик, которые вскоре друг за другом будут заявлять о своей независимости, то есть о фактическом выходе из Союза, не будет с этим законом считаться.
Что делать со «смутьянами»?22 марта московское начальство опять обсуждало ситуацию в Литве. На этот раз — на заседании Политбюро. Эпоха Политбюро заканчивалось: Горбачев стал президентом и, без сомнения, намеревался ограничивать «государственные» функции партии, тем паче, что только что, на том же III Съезде, была отменена шестая статья Конституции о руководящей роли КПСС. Однако он не желал делать это резко, демонстративно. Помимо всего прочего, у Горбачева в тот момент здесь были особые мотивы: через месяц предстоял пленум ЦК, на котором, как ожидалось, партийные «ястребы» собирались дать ему «последний и решительный» бой. В этих обстоятельствах поддержка соратников по партийному Олимпу, конечно, была для него важна.
Горбачев сказал, что ситуация в Литве не упростилась, «там наращивают нажим». Дело дошло до того, что военкоматам не дают горючего. Кое-кто предлагает ввести в республике прямое президентское правление, но он, Горбачев, против: давление — это старая политика, это только усилит суматоху.
− У меня такое ощущение, — сказал Горбачев, — что нужно выбрать момент, чтобы завязать большой диалог… Если там открыто призывают к уходу из СССР, мы не можем уклониться от такой дискуссии, которая была бы на виду у всех, и надо ставить перед ними вопрос: а как вся республика относится к нашим призывам?.. Кризис разрастается. Мы продолжаем и будем продолжать действовать политическими методами.
− Как бы не потерять время, — недовольно пробормотал Егор Лигачев, ставший к тому времени главным «партийным» оппонентом генсека. Про себя он, возможно, еще и подумал: «Болтун! Ты дождешься со своими диалогами и дискуссиями, что страна развалится».
Лигачев — секретарь ЦК, второй человек в партии. Его слова все еще имеют вес.
Рыжков (председатель союзного правительства) предложил создать в Литве «параллельную власть» — «помните, как правительство Куусинена в Карелии во время войны?..»
Воротников (на тот момент — председатель президиума российского парламента) поддержал и Горбачева (надо вести дискуссии, общаться, посылать туда интеллигенцию), и Лигачева:
− Чем дальше будет происходить то, что происходит, тем труднее нам будет перейти к крутым мерам.
Однако Горбачев стоял на своем:
− Если не переговоры, то что? Надо втягивать их в дискуссии и в рамках Верховного Совета СССР. Вести дискуссии о Союзном договоре, о разграничении функций между Центром и республиками.
Впрочем, и он в принципе не исключил, что в Литве, возможно, придется ввести военное положение.
Тут я напомню, что грозный демонстративный ночной марш военной техники через Вильнюс произошел аккурат на следующий день после этого заседания высшего партийного органа, хоть и ослабевшего, но все еще достаточно сильного. Не думаю, что это было случайное совпадение.
Меж двумя берегамиКогда читаешь эту стенограмму, главное ощущение — растерянность участников заседания. Ну не привыкли коммунистические правители — даже правители как бы несколько обновленного, «перестроечного» типа — решать такие задачки какими-то мирными способами. Нет у них таковых в историческом арсенале — переговоры, уговоры, диалоги, компромиссы…
Да и могут ли они в такой ситуации дать результат? Горбачев ведь уже побывал в январе в Литве — в Вильнюсе и Шауляе, — провел там немало встреч, не только с руководителями, но и с простыми людьми. Рассказывал им, какие беды их ждут, если они отделятся, и какие широкие горизонты открываются перед ними, если останутся в Союзе: ведь идет перестройка, набирает обороты. Мобилизовал все свое красноречие. Результат — ноль. Глухая стена. Ничего им от Союза не нужно. Только — независимость.
Особенно его поразило, что даже интеллигенция не восприняла его доводы. Уж ей-то, казалось бы, нетрудно было понять, какие преимущества дает всем сохранение единого Союза. Но на вопрос, обращенный к залу — «Так что же, хотите уйти?», он и от интеллигенции услышал дружное и мощное «Да!»
Тогда Горбачев, кажется, впервые осознал: его красноречие не всесильно.
Так, может быть, все же вернуться к старым, испытанным методам? До сих пор у коммунистов был единственный способ, как реагировать на малейшее неповиновение, — бросить войска, нанести сокрушительный удар, подавить, чтобы и голову не могли поднять. 1953 год — ГДР, 1956-й — Венгрия, 1968-й — Чехословакия… В самом Союзе, 1962 год новочеркасский расстрел… Да уже и в годы перестройки, апрель 1989-го — Тбилиси, январь 1990-го — Баку…
Все понятно, логично, эффективно. Однако с каждым разом применять силу становилось все трудней. Горбачев сам себе связал руки: перестройка, демократия, новое мышление… Либо ты держишься этих принципов и сохраняешь перед всем миром свой имидж демократа, реформатора, гуманиста, либо отказываешься от них и предстаешь в традиционном образе советского коммунистического диктатора…
Весь оставшийся ему срок он будет разрываться между этими двумя трудносовместимыми целями: сохранить Союз и — обойтись без насилия.
Горбачев взывает к литовскому народу и к депутатамНесмотря на то, что в январе на призывы остаться в Союзе Горбачев получил от литовцев решительное «нет», он и не думал отпускать их на волю. Следуя своей установке, высказанной на Политбюро, втянуть их в более основательную дискуссию, Горбачев 1 апреля (наверное, не очень подходящий день) опубликовал в «Правде» два обращения — к Верховному Совету Литвы и к ее гражданам.
Как мы помним, Акт о восстановлении независимости Литвы был принят как раз ее Верховным Советом, однако Горбачев в обращении к нему как бы отделяет ВС от некоего «нынешнего литовского руководства» — надо полагать, подразумевая под ним Ландсбергиса и его соратников по «Саюдису». Именно на это руководство обрушивается с критикой:
«Нынешнее литовское руководство не внемлет голосу разума, продолжает игнорировать решение III внеочередного Съезда народных депутатов СССР, предпринимает в одностороннем порядке действия, идущие вразрез с Конституцией СССР и носящие откровенно вызывающий и оскорбительный для всего Союза характер».
«Оскорбительные для всего Союза» — это для кого? Для всех республик? Но все республики вроде бы не заявляли, что они оскорблены выходом Литвы из Союза. Более того, многие из них уже тогда только и ждали удобного момента, чтобы последовать ее примеру. Так что этот горбачевский пассаж выглядел довольно комичным, вполне соответствовал Дню смеха, когда он появился в печати.
Ясно, что большинство литовских депутатов вовсе не отделяло себя от коварного и злонамеренного «нынешнего литовского руководства», а потому призыв Горбачева одуматься, сойти с губительного пути, незамедлительно отменить «принятые противоправные акты» не был услышан, повис в воздухе.
Во втором обращении Горбачева — к гражданам Литвы — уже не делалось различия между литовским «руководством» и парламентом республики, между ними ставился знак полного тождества:
«Решения Верховного Совета Литовской ССР от 11 марта с.г. года подвели нас к критической отметке. Предпринимаемые нынешним литовским руководством попытки в одночасье разорвать связи республики с Советским Союзом, избранная им тактика односторонних и ультимативных действий ставит под угрозу нормальную жизнь и безопасность всего населения республики — литовцев и нелитовцев — и вызывают большую тревогу в стране».
Вот опять — от имени всей страны. И далее снова — обвинения в адрес «литовского руководства»: дескать, его «безответственные и противоправные решения» «противопоставляют Литовскую ССР другим союзным республикам, Советскому Союзу в целом». Этакий хулиган и дебошир в дружной семье советских народов эта Литва. Точнее — ее «руководство».
