Максим Любовский - Россия, которую мы сохранили
Первый вопрос, на который мы можем ответить с помощью предположения о борьбе за власть, это вопрос о том, почему вообще Петр I начал столь резкие преобразования? Как и Иван Грозный, Петр был объявлен царём, будучи ещё маленьким мальчиком. Провозглашение царя в 1682 году сопровождалось борьбой двух боярских семейств — Милославских и Нарышкиных — соответственно, первой и второй жены царя Алексея Михайловича. Милославские, в борьбе за влияние, спровоцировали стрелецкий бунт в Москве. Стрельцы ворвались в Кремль, на глазах десятилетнего Петра перебили всех сторонников его матери, потребовали совместного царствования для Ивана (сына Алексея от первого брака, болезненного, слаборазвитого ребёнка) и Петра. Кровавые сцены стрелецкого бунта навсегда запечатлелись в памяти Петра, во многом предрешив жестокость его расправ со своими врагами в дальнейшем. Результатом бунта, когда семейство Нарышкиных было почти полностью истреблено и потеряло всякую опору, стало то, что реальная власть перешла в руки старшей дочери Алексея от первого брака, властной и энергичной царевны Софьи. Царица Наталья Кирилловна с маленьким Петром была отправлена в заброшенный Преображенский дворец, где не имела никакого влияния на государственные дела. Можно не сомневаться, что, воспитывая сына, она глубоко внушила ему мысль, что он, единственный настоящий царь, был несправедливо и злокозненно лишён власти. Как и ранее Иван Грозный, Петр, не имея сил, влияния, связей, подготовки, был воспитан в понимании, что власть по праву должна принадлежать ему.
К тому времени, как Петр стал достаточно взрослым, чтобы претендовать на влияние в государственных делах, все посты в административной пирамиде были уже распределены между сторонниками Софьи и Милославских. Приход нового лидера означал бы потерю поста для многих из них. Петр мог бы смириться со своим положением и как его брат Иван, быть формальным, безвластным символом самодержавия. Но, видимо, энергичный характер Петра, обида на Софью, внушенная ему матерью, страх за свою жизнь заставили его повести борьбу за достижение реальной власти. Что же мог предпринять молодой царь, будучи, по существу, сосланным в загородный Преображенский дворец, оторванным от бояр и приказов, от денег и от армии? Очевидно, первым шагом в такой обстановке было собрать вокруг себя людей, недовольных своим положением, стремящихся увеличить свою власть и потому готовых поддерживать своего лидера в его борьбе. Но чтобы привлечь активных молодых людей на свою сторону, Петр должен был показать им, что он будет оценивать своих сторонников по совершенно другим признакам, за другие заслуги, чем это делалось в старых институтах государственной власти. Такими новыми критериями оценки стали участие в кутежах в немецкой слободе на Кукуе, создание потешных полков и потешного флота, общество Бахуса, пристрастие к европейским привычкам и стилю поведения и прочие «шалости» молодого Петра. То, что всё эти развлечения шли вразрез с русскими традициями и вызывали резкий протест среди богочинной старой русской аристократии было даже на руку молодым соратникам Петра, так как убеждало их, что они не будут оставлены хозяином после его прихода к власти. Действительно, все будущие первые сановники Российской Империи вышли из петровского потешного общества.
В это же время в верхних слоях общества росло недовольство политикой царевны Софьи. Два неудачных похода её фаворита князя Голицына на Крым только усилили ропот среди стрельцов и боярства. Взрослеющий Петр, хотя и не имел никаких сил и никакого влияния, но формально представлял второй, независимый от Софьи центр власти, на который начинали оглядываться люди, недовольные политикой царевны. В этом качестве, даже не вмешиваясь в государственные дела, а ведя потешные баталии, строя игрушечные корабли на Плещеевом озере или пьянствуя в Немецкой слободе, Петр всё больше и больше угрожал власти Софьи. При азиатской политической системе вся власть должна быть сосредоточена в одном центре, всякая оппозиция, какой бы слабой она ни была, ведёт к разрушению самих основ общественного устройства. Петр самим своим существованием создавал альтернативу власти Софьи, и потому решающее столкновение между ними было неизбежно. Соотношение сил перед началом такой борьбы было явно не в пользу Петра. Софья обладала всей властью, армией, деньгами, в то время как Петр имел в своём распоряжении только Преображенский и Семёновский потешные полки, состоящие из холопских детей соседних деревень. О том, что происходившая борьба была именно борьбой за власть над единым государственным аппаратом, а не борьбой двух партий, красноречиво свидетельствует способ разрешения этого конфликта в 1689 году.
Софья, пользуясь своей властью и силой, попыталась поднять стрельцов на новый бунт против Петра. Испуганный известием о том, что стрельцы идут на Преображенское, чтобы убить его, Петр среди ночи в одном исподнем белье бежал и укрылся в Троице-Сергиевом монастыре. Такая реакция Петра явно свидетельствует о том, что в тот момент у молодого царя не было никаких сил, даже для обороны и защиты своей жизни, и только в бегстве он видел единственное спасение. В Троице тоже не было войск, способных кардинально изменить положение Петра. Пришедшие туда потешные полки были явно не способны идти на Москву и соперничать со стрелецким войском. Однако, и Софья оказалась не в состоянии вести никаких решительных действий. Стрельцы, помня о печальном для них окончании бунта 1682 года, предпочли не вмешиваться в конфликт и заняли выжидательную позицию. Видя нерешительность Софьи, бояре, дьяки и прочий служилый люд начали под разными предлогами покидать Москву и переходить в Троицу. Чем больше людей уходило, тем быстрее остальные понимали, что надо успеть присоединиться к общей массе. Стрельцы вначале посылали мелкие группы для переговоров, а затем стали переходить на сторону Петра целыми полками. Попытка Софьи решить дело миром ни к чему не привела. Патриарх, посланный в Троицу для переговоров, с радостью остался там. Поездка самой Софьи окончилась полным провалом. Она не была принята Петром и была отправлена обратно в Москву с приказом дожидаться решения своей участи. К этому времени Петру уже не было. надобности вести переговоры, сила и власть перетекали к нему. Через месяц после начала противостояния Петр торжественно, как победитель, вошёл в Москву во главе бояр и стрелецкого войска. Таким образом, мы видим, что в августе Петр был беглецом, спасавшим свою жизнь, а в сентябре он уже имел власть над войском, боярами, Москвой и всей Русью. Немногие сторонники Софьи, слишком сильно с ней связанные или не пожелавшие её покинуть, были казнены либо сосланы, сама Софья заточена в монастырь. Власть, без сражений, без переговоров, без видимой борьбы, перетекла к новому царю.
Подобную лёгкость перехода власти нельзя объяснить классовыми или социальными причинами. Можно сказать, что это была случайность истории. Однако, мы сталкиваемся с подобным же развитием событий ещё несколько раз в совершенно других исторических условиях: при появлении Лжедмитрия, во время февральской революции 1917 года и во время путча в августе 1991. Подобное перетекание власти вполне понятно с точки зрения развития Азиатского общества. Пирамида предполагает единый центр власти и жестоко подавляет попытки создания любых независимых от нее властных структур. Пирамида кажется монолитной и действительно может уничтожить любую группу, посмевшую противостоять ей. Однако, если по различным причинам это не удаётся и параллельный центр власти всё же возникает, то в обществе возникает неизбежное открытое противостояние, которое несовместимо с самой природой Азиатской системы. Каждому человеку, который рассчитывает на видное положение и власть в обществе, приходится делать сложный и непривычный выбор: на кого из двух претендентов делать ставку. Неспособность более сильного старого центра власти быстро и решительно расправиться с альтернативной властью показывает обитателям Пирамиды его непригодность к дальнейшему управлению привычными силовыми методами и ставит их перед вопросом о личном сохранении. Чтобы сохранить власть, им остаётся только один выход — перейти на сторону новой власти. Вначале перебегают отдельные чиновники, затем, видя, что их не постигла немедленная кара, остальные спешат присоединиться. Процесс ослабления старой власти и усиления новой идёт с увеличивающейся скоростью. В какой-то момент Пирамида просто напросто сдвигается под новую верхушку, признавая новое руководство и обязуясь также беспрекословно выполнять его указания, как раньше выполнялись указания старых лидеров.
Петр, обретя в семнадцать лет абсолютную власть над Пирамидой, не разрушил её, а поставил на службу своим детским увлечениям. Занятый игрой в потешные войска и корабли, жизнью немецкой слободы и иноземными диковинами, он начал использовать своё положение главы властной Пирамиды для перестройки всего общества вокруг себя в соответствии со своими собственными представлениями о жизни, нисколько не считаясь с традициями и устоями русского народа. Вместо взятия потешной крепости Пресбург он повёл армию брать у турок Азов, вместо ботика на Плещеевом озере стали строить большой флот в Воронеже и Архангельске, вместо поездок в Немецкую слободу отправились с большим посольством в путешествие по Европе. Вновь, как и при Иване Грозном, ближайшими товарищами и советниками царя стали люди, вышедшие из всех слоев общества. Карьеры Александра Даниловича Меньшикова (от парнишки, торгующего пирожками на улицах Москвы, до самого могущественного чиновника государства в течение нескольких десятилетий), других «птенцов гнезда Петрова» вновь показывают, что Петр имел возможность пренебречь традиционными сословными правилами и поднять преданных ему людей низкого происхождения к самым вершинам власти. Холоп, наряду с князем, по воле царя мог стать губернатором, генералом, министром. И наоборот, самые знатные бояре за нежелание подчиниться новым порядкам могли быть разжалованы в шуты или солдаты. Петр нисколько не нуждается в поддержке российской аристократии. Более того, все его поступки направлены на оскорбление русских традиций, публичное унижение знатнейших семейств, подрыв влияния бояр в обществе. Принудительное бритьё бород и внедрение непривычного для русских людей европейского платья. Рождественские потехи, когда царь в пьяной компании ряженых ездил по домам знатных бояр и зло потешался над ними. Случай на пиру, когда Петр разгневавшись на боярина старинного рода Романа Борисовича Буйносова выпихнул его к шутам и так и оставил в этом качестве. Все эти примеры доказывают, что Петр имел абсолютную власть даже над представителями самых древних боярских родов. В советской интерпретации истории такое отношение Петра к старой элите даже приветствовалось, как борьба нового против старого, как борьба за обновление общества, борьба против отживающих, патриархальных порядков. Та лёгкость, с которой царь мог принудить всё общество выполнять свою волю, вновь показывает, что в России не существовало независимых консервативных сил, способных отстаивать свои права и защищать традиции своей жизни.
