Сергей Переслегин - Самоучитель игры на мировой шахматной доске
В этом языке СК-связность возникает как мера единства социокультурных кодов, обусловливающих индивидуальное поведение. Разные люди могут совершать в одних и тех же ситуациях совершенно разные поступки, но если в основе мотивации лежит схожая трансценденция, мы говорим о высокой связности данного общества.
В СК-связном обществе существуют общие для всех праздники, и их доля среди «красных дней календаря» достаточно велика. Есть общедоступный язык — хотя бы в форме нейролингвистических «сигналов доступа» (в форме «языка тела»). Есть, наконец, общие стилевые и вкусовые паттерны поведения.
Парадоксально, но можно говорить о рекламе как о явлении, повышающем СК-связность Вообще говоря, связность повышает любой раздражитель, устанавливающий дополнительные корреляции в поведении индивидуумов.
Социальная С-связность есть мера единства социокультурных кодов, обусловливающих групповое поведение [Боровиков, 2002]. Иными словами, С-связность определяет, насколько со-образны[48] и со-организованы[49] общественно значимые формы деятельности. По Сунь-цзы. «Путь — это когда народ готов вместе с правителем умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнения».
Деятельностный подход к понятию связности прагматически полезен, поскольку отвечает на вопрос об основной причине непроизводительных потерь в социосистеме — будь то государство или небольшая частная фирма. Всякий социальный разрыв есть нарушение со-образности и со-организованности, то есть расстройство системы деятельностей. Для того чтобы получить конечный результат, разрыв должен быть преодолен, но на преодоление затрачиваются те или иные ресурсы.
Заметим, что, как правило, дело обстоит даже хуже, деятельность по преодолению разрыва сама по себе носит несообразный характер, и, ликвидируя одни разрывы, она создает другие. Понятно, что для преодоления новых разрывов потребуются новые обеспечивающие деятельности, тоже несообразные. Процесс носит характер «саморазогрева» и сопровождается созданием целой системы обеспечивающих деятельностей, которые сами по себе начинают требовать связующих технологий (например, в форме синхронизации).
Поскольку конечны общественные ресурсы, процесс «деятельностного» преодоления разрывов тоже конечен, но, как показывает, в частности, опыт России, это является слабым утешением.
Альтернативой «деятельностному подходу» может быть укрепление социоткани за счет выстраивания коммуникационных площадок. Речь идет об организации конструктивного диалога между социальными группами: со-образность и со-организованность повышаются путем выстраивания «моста» между конкурирующими паттернами. Мы уже отмечали, что такой «мост» может опираться либо на универсальную идею — паттерн более высокого порядка, либо на тот или иной механизм перевода, «сшивающий» паттерны.
Заметим, что такая «сшивка» носит системный характер и обычно заключается в целенаправленной трансформации общественно практикуемых деятельностей. В этом смысле стратегия есть придание нового — и общего для всех — измерения уже существующим производствам.
Для России фундаментальной социальной и экономической проблемой является построение коммуникационных площадок между тремя основными сферами: бизнесом, властью и независимыми некоммерческими социальными структурами[50]. Эта проблема может быть решена только комплексно, ибо построение частных несистемных связей приводит, как показал опыт, к катастрофическому разрыву.
Проблема «трех социально-экономических миров» может быть переформулирована в более общей форме: с точки зрения модели связности Россия более всего нуждается в создании национальной корпорации и единой элиты Можно формально показать, что социокультурная связность элиты есть необходимое условие социальной связности общества, то есть со-образности и со-организованности практикуемой им системы деятельностей.
Простейшим следствием из этой «теоремы о связности элит» является четкое разделение средств массовой информации на задающие новые паттерны поведения и системы связей (будем называть такие СМИ элитарными, лелея надежду, что именно они участвуют в формировании мировоззрения СК-элит) — и маргинальные, способствующие разрушению со-образностей[51]
ПРИМЕРНЫЕ ПАРТИИ (4)
Вторая Мировая война выделила проигравших (Франция, Италия, Германия, Япония, Великобритания), но не смогла определить отношения между победителями. Соединенные Штаты вышли из войны с неоспоримым экономическим, научно-техническим, цивилизационным преимуществом. Однако, чтобы реализовать это преимущество, требовалось выстроить новую политико-экономическую структуру мира, преодолев две очевидные, но страшные угрозы: естественного послевоенного кризиса перепроизводства[52] и разрыва с Великобританией. К чести правительства Рузвельта, обе эти угрозы были отрефлектированы еще в 1942 году, что привело к созданию знаменитого «плана Маршалла».
Советский Союз вышел из войны с лучшей в мире сухопутной армией и отлично отмобилизованной военной экономикой. Ценой этому было разрушение остальных областей народного хозяйства, прогрессирующее научное и технологическое отставание[53].
Ф. Рузвельт понимал необходимость включения СССР в орбиту «плана Маршалла». Интеграция Советского Союза и всей системы смыслов, созданных великим левым проектом XIX—XX веков, в конструируемый Вашингтонский миропорядок не только позволила бы обойтись без новой войны, но и снабдили бы проектируемый мир внутренним источником развития. Этот замысел Рузвельт, уже тяжело больной, начал реализовывать на Ялтинской конференции[54].
Способностей Г. Трумена хватило на то, чтобы реализовать простейшую версию «плана Маршалла» и нормально трудоустроить демобилизованных американских солдат, избежав очередного «марша ветеранов на Вашингтон». Но включить заведомого политического, идеологического, экономического, военного противника в собственную систему мироустройства — такая стратегия была для него слишком инновационной. Фултоновской речью Черчилля началась Третья Мировая война, называемая также «холодной».
Структура Третьей Мировой войны может быть представлена в виде следующей геополитической схемы.
Союзники, организационно оформленные как НАТО, безусловно господствуют на морях. В воздухе их преобладание заметно, однако СССР и его союзники в состоянии захватить локальное превосходство в воздухе над одним из театров военных действий.
Американский суперконтинент полностью контролируется союзниками, принадлежит им также Австралия. В Евразии господствует Советский Союз, находящийся в союзе с Китаем и в хороших отношениях с Индией. США, однако, имеют на этом материке огромный и прекрасно оборудованный Европейский плацдарм, а также контролируют островные дуги, окаймляющие континент, — Британские и Японские острова.
Колониальные страны: Африка, Австралазия, Афразия, — были включены в экономико-политическую орбиту НАТО, но степень их интегрированности была низка. Дополнительную сложность обстановке придавало существование Британской Империи — в сущности США вели Третью Мировую войну, еще не закончив Вторую.
Этим преимуществом Советский Союз не сумел или не захотел воспользоваться, сосредоточившись на борьбе с мировой колониальной системой (что объективно было на пользу США, хотя и на первых порах повышало суммарный геополитический потенциал советского блока) и ликвидации научно-технического отставания. Последняя задача неожиданно была в общих чертах решена всего за 10 лет, что позволило СССР начать игру на «ядерный пат».
В течение 1940—1950-х годов стороны реализовали свои первоначальные замыслы и полностью поделили мир. В этот период произошло несколько крупных локальных конфликтов: в Иране, вокруг Западного Берлина, в Корее. Для исхода войны существенным было то обстоятельство, что СССР не сумел поставить под контроль Западный Берлин, несмотря на то что связность этого города с общей позицией НАТО была отрицательной. Дальнейшие решения вокруг Западного Берлина, в том числе и возмутившее Запад строительство Берлинской стены, носили сугубо оборонительный характер. Определился «момент истины»: США и их союзники могут использовать отрицательно связанные участки своей позиции в качестве плацдармов, Советы тратят силы на блокаду этих плацдармов, поскольку не в состоянии их уничтожить.
Война в Корее, вероятно, рассматривалась обеими сторонами как генеральная репетиция открытого столкновения в Европе. США внесли в свой актив образцово проведенную Инчхонскую десантную операцию. Советский Союз мог быть доволен новейшими истребителями МиГ-15, поставившими под вопрос господство союзников в воздухе. С другой стороны, американские сухопутные войска не проявили должной боеспособности, а советское командование не смогло ничего противопоставить морской и воздушной мощи. Война закончилась с неопределенным результатом, Корейский полуостров до сих пор разделен на два антагонистических государства, что мешает консолидации азиатско-тихоокеанского геополитического региона.
