Майкл Айзикофф - Путин и Трамп. Как Путин заставил себя слушать
Вся операция – очевидно задуманная, чтобы убедить американцев в том, что вот-вот наступит новое 11 сентября, – восходит к старому методу Советского Союза – «активным мероприятиям». На всем протяжении холодной войны советская разведка пыталась посеять разногласия на Западе и подогреть антиамериканские настроения посредством ложных россказней, сфабрикованных документов и выдуманных новостей.
«Наши активные мероприятия не знали границ», – писал в своих воспоминаниях Олег Калугин, в прошлом один из высокопоставленных офицеров КГБ. Он рассказывал, как он и его коллеги однажды напечатали сотни анонимных писем ненависти, якобы от имени белого американца, исповедовавшего идею превосходства своей расы, и затем разослали африканским дипломатам из ООН, пытаясь представить США как неисправимо расистскую страну. Активные мероприятия велись непрерывно. ЦРУ стояло за убийством Кеннеди. ЦРУ срежиссировало убийство Мартина Лютера Кинга. В 1978 ЦРУ организовало массовые убийства и самоубийства более девятисот человек в религиозной секте в Джонстауне, Гайана. Вирус СПИДа был создан американскими специалистами по биологической войне. КГБ пыталась протолкнуть все эти истории, распространяя их через заокеанских журналистов и наблюдая, как они расползаются по земному шару. В семидесятых годах прошлого века, пытаясь повлиять на очередные американские выборы, российская разведка сфабриковала меморандум и другие документы ФБР, чтобы все выглядело так, как будто сенатор от демократов Генри Джексон, известный как Скуп («Совок»), яростный критик нарушения прав человека в Советском Союзе, был тайным гомосексуалистом и членом гей-клуба.
Агентство интернет-исследований скомбинировало эту старую технику с современными технологиями и вышло на новое поле боля – в социальные сети. Новость о деятельности Агентства не помешала атакам и не остановила эти мероприятия. И российские тролли готовились к самой масштабной серии «активных мероприятий» за всю свою историю.
Осенью 2014 года, через несколько недель после подделки про Луизиану, Майклу Дэниелу, директору по кибербезопасности Белого дома, позвонил Ричард Леджетт, замдиректора АНБ. «Похоже, у нас проблемы, – сказал Леджетт. – Есть признаки того, что русские получили доступ к Белому дому».
Годами официальные лица США боролись с российскими кибервторжениями. Еще в далеком 1996 году русские хакеры взломали сеть Министерства обороны и выкрали столько документов, что, если бы их можно было сложить в стопки, они были бы в три раза выше Монумента Вашингтона. В 2000-х наибольшей киберугрозой для США считались китайцы: они уводили информацию из правительственных баз данных и из американских компаний практически где и когда им было угодно, давая повод для беспокойства о массивном хищении американской интеллектуальной собственности. Но китайцы этим кичились. Они оставляли запросто идентифицируемые «отпечатки пальцев». Леджетт, однако, уже давно был убежден, что русские были гораздо большими специалистами и что этот противник работает скрытно. Когда речь идет о кибервторжениях, «китайцы ворвутся в ваш дом, побьют окна и унесут столовое серебро. Русские подберут ключи к вашим замкам, обнулят охранную сигнализацию и украдут пять последних чеков из вашей чековой книжки. Так что вы даже не будете знать, что они там были», – говорил он позднее о своих впечатлениях.
Последние русские атаки начались как спир-фишинговые операции, нацеленные на компьютеры Госдепартамента. Какой-то из служащих Госдепа где-то у себя в кабинете открыл какое-то электронное письмо и кликнул мышкой, чтобы открыть вложение. Письмо оказалось ложным, а во вложении была зашита вредоносная программа. Оттуда вирус распространился по всем компьютерам Госдепартамента и посольств США по всему миру. Департамент вынужден был отключить свою незащищенную всемирную сеть, оставив сотрудников Министерства иностранных дел без доступа к их почте. А затем вирус перебрался к незащищенной сети Белого дома.
Сотрудники администрации пытались преуменьшить размах вторжений, настаивая на том, что ни одна из защищенных сетей не была взломана. (Госдеп заявил журналистам, что его компьютерные сети были просто отключены для текущего техобслуживания.) Но проникновение было слишком разрушительным и вызвало огромное беспокойство. Попав в сети, русские получили привилегии администраторов и начали писать новые коды для переноса данных. Их целью были сотрудники Государственного департамента и Совета по национальной безопасности, имеющие отношение к российской политике, войне в Сирии и украинскому кризису, включая давнюю мишень Москвы – Викторию Нуланд. Он выкрали немыслимое количество документов. Они вошли в личное расписание Обамы, скачали его и отправили в Москву.
Собравшись в помещении оперативного центра АНБ под названием Линкор, Леджетт и его коллеги работали целыми сутками, чтобы избавиться от захватчиков. Но это оказалось гораздо более сложным, чем раньше. Когда антивирусные программы АНБ разорвали связь между русским оператором, сервером управления и вирусом в сетях, непрошеные гости продолжали возвращаться, внедрять новые вирусы и извлекать все новые данные. «Это был рукопашный бой, – вспоминал Леджетт. – Было похоже на поединок в фехтовании – выпады и контрвыпады». Во время предыдущих атак нападавшие обычно исчезали, как только их обнаруживали. На этот раз все было иначе.
В Белом доме Дэниел тоже был поражен агрессивностью русских и их шумливостью. «Выглядело так, будто они превосходили нас смелостью. Они стали еще более дерзкими. Их не беспокоило то, что мы их видим. Русские приняли стратегическое решение и посылали нам сигнал».
Дэниел, как только узнал о взломе, предупредил главу администрации Белого дома Дэниса Макдоноу. В ближайшие несколько недель Дэниел, Макдоноу и Лиза Монако, помощник президента по вопросам внутренней безопасности, встречались, чтобы сформулировать ответ. Большая часть дискуссий крутилась вокруг кибербезопасности. Команда Белого дома пришла к заключению, что нет никакого способа сохранить существующую компьютерную сеть Белого дома. Эксперты, работавшие над проблемой, не могли гарантировать, что русские полностью изгнаны. Единственным решением было полное уничтожение сети.
Это означало отключение сети и замена ее – проект стоимостью в несколько миллионов долларов. Персонал Белого дома потерял доступ к папкам на общем диске и к сохраненным запискам и заметкам. Полная история этой кибербитвы должна держаться в секрете.
Дэниел полагал, что положение дел было достаточно серьезным, чтобы потребовать политических решений против России. Никто не сомневался в том, что спровоцировало новый приступ агрессии – санкции из-за Украины.
Этот киберскандал, без сомнения, показал, что Белому дому следует укреплять свою безопасность. Но замахнется ли администрация на Москву? Идея была поднята во время заседания СНБ под председательством Обамы. Но по-прежнему существовали сферы, в которых президент искал сотрудничества с Москвой в два последних года на этом посту: контртерроризм, разрешение страшного конфликта в Сирии и ограничение иранской ядерной программы. Это было куда большим призом. Были также и смягчающие факторы: российская операция была направлена на незащищенные сети, и хакеры не предали гласности украденные материалы.
«Это была разведывательная операция, – сказал Обама своим ближайшим помощникам, если верить Леджетту. – Точно так же мы поступили бы с ними».
Белый дом принял решение. Ответного удара не будет.
Глава 5
Это новый Уотергейт
Однажды в сентябре 2015 агент ФБР Адриан Хокинс позвонил в штаб-квартиру Национального комитета Демократической партии (DNC) в Вашингтоне, округ Колумбия, и попросил соединить его с сотрудником, отвечающим за техническое обеспечение.
Его соединили со справочной DNC, которая перевела звонок на Яреда Тамина, молодого IT-специалиста консалтинговой фирмы MIS Department, нанятой DNC. Представившись, Хокинс сказал, что у него есть основания полагать, что по крайней мере один из компьютеров в сети DNC взломан. Он спрашивал, знают ли об этом в DNC и что по этому поводу предпринимают.
Тамин не имел никакого отношения к кибербезопасности и мало что в этом понимал. Он был администратором сети среднего уровня, и его основные обязанности в DNC заключались в том, чтобы заводить сотрудникам учетные записи и быть на связи на случай возможных проблем.
Разговаривая с Хокинсом, Тамин держался настороженно. Что, если это розыгрыш или, еще хуже, грязный трюк? Он спросил Хокинса, может ли тот как-нибудь подтвердить, что он агент ФБР. Позже Тамин писал в объяснительной: «Он не дал мне адекватного ответа… в тот момент у меня не было способа отличить этот звонок от звонка пранкеров». Однако Хокинс был настоящим. Он был на хорошем счету в киберслужбе ФБР. И он распутывал ниточку в деле, которое в будущем отразится на президентских выборах.
