Евгений Сатановский - Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями
Беспорядки на Синайском полуострове, в том числе на границе с Израилем и ведущем в Газу контрольно-пропускном пункте «Рафиах», а также резкое увеличение числа африканских нелегалов, проникающих в Израиль через египетскую границу, стали следствием потери Каиром контроля над Синаем, оказавшимся в руках местных бедуинов, иранской резидентуры и «Аль-Каиды». Ввод на Синайский полуостров египетских частей под предлогом обеспечения там военного контроля после успешных антиизраильских терактов под Эйлатом опасен перспективой прямого военного столкновения Египта и Израиля в случае принятия египетским парламентом решения о денонсации кемп-дэвидского мирного договора. Вопреки прогнозам экспертов, консервативные исламисты Египта вступили в предвыборный альянс с «Братьями-мусульманами», поставив целью на первом этапе завоевание половины голосов в парламенте страны. Активная исламистская пропаганда в армии и агрессивные требования введения в стране шариата дают все основания предполагать, что прогнозы лидера «Братьев», шейха Юсефа Кардауи, о неизбежном альянсе армии и исламистов имеют под собой все основания. В Египте действуют радикалы всех типов, в том числе Нацистская партия – наследница сочувствовавшей Гитлеру интеллектуальной и политической элиты, в 30–40-е годы включавшей многих будущих представителей высших эшелонов власти, в том числе Насера и Садата.
Экономика страны перенапряжена, туристический сектор в коллапсе, инвестиции остановлены, финансовая система буксует, промышленность и сельское хозяйство понесли громадные потери. Поток беженцев через ливийскую границу в основном состоит из египтян, потерявших в Ливии работу, и африканских рабочих, жизни которых в Ливии угрожает опасность, так как местное население ведет за ними охоту как за «наемниками Каддафи». Наличие среди них активистов «Аль-Каиды», прекращение работы контртеррористических структур, возглавляемых бывшим вице-президентом генералом Омаром Сулейманом, десятки тысяч уголовников и террористов, отпущенных из египетских тюрем на свободу как «борцов с режимом», – значительная угроза для будущего страны. Это продемонстрировали попытки исламистов захватить порты, в том числе Эль-Ариш. Особенно велика угроза для египетских христиан, составляющих 8–9 % населения по официальной статистике и 15–18 % по неофициальным данным. Перспективы работы в Египте иностранных специалистов и фирм, включая российские, до установления там стабильности невелики. Единственной сферой хозяйства, где после свержения режима Мубарака был отмечен прирост, стал транзит судов через Суэцкий канал, что недостаточно, чтобы «вытащить» из кризиса остальную экономику, тем более что существует опасность удара исламистских террористов по судам, идущим по этой артерии.
«Хорошей новостью» для мирового сообщества является сравнительно низкая вероятность войны Египта с Израилем, несмотря на поддержку новым руководством страны движения ХАМАС в Газе, поскольку руководство АРЕ понимает, что в случае конфликта египетская армия может быть уничтожена на Синае. В то же время пересмотр или разрыв действующего с 1979 г. израильско-египетского мирного договора по требованию исламистского лобби, позиции которого в египетском парламенте при любом раскладе будут очень сильны, неизбежен. Нарастание демографического давления, снижение уровня жизни, экономический кризис и ожидаемая в близком будущем экологическая катастрофа с необратимыми последствиями – итог водного голода, который ожидает страну через 5–10 лет, могут поставить АРЕ на грань выживания. Подписание шестью странами верховьев Нила 1 марта 2011 г. договора о перераспределении стока этой реки, превратило в клочок бумаги Соглашение по Нилу, заключенное Египтом и Суданом в 1959 г. Гидроузлы на истоках Нила необходимы странам Центральной Африки, включая Эфиопию, для нормализации их энергетического баланса. Гидроэлектростанции, водохранилища и плотины, которые будут ими построены в ближайшие годы, смертельно опасны для будущего АРЕ, но ослабленный внутренней смутой Каир ничего не может им противопоставить. Дополнительной проблемой Египта является территориальный спор с Суданом из-за пограничного треугольника Халаиб, хотя этот конфликт пока находится в пассивной фазе из-за проблем, которые испытывает сам Судан.
Судан, распавшийся на два государства согласно результатам прошедшего в январе референдума о самоопределении Южного Судана, итоги которого подняли вопрос о пересмотре постколониальных границ по всей Африке, возвращается в состояние гражданской войны между правительством и сепаратистами Дарфура, Кордофана и других регионов. Боевики контролируют лагеря беженцев, число которых в Судане насчитывает миллионы. Конфликт из-за нефтеносных районов провинции Абъей оживил противостояние Хартума и южносуданской Джубы. Свою роль в эскалации напряженности играют межплеменные и внутриплеменные конфликты между нуэр, динка, загава, миссерия, массалит, фур и другими группами, часть которых разделена на враждующие кланы. Проблема раздела доходов от экспорта нефти между центром и местными элитами еще может быть решена по аналогии с соглашением правительства и лидеров Юга, но наступление Сахары, обостряющее противостояние кочевников-скотоводов с оседлыми земледельцами, не имеет решения в принципе.
В связи с гражданской войной в Ливии миротворческая деятельность Триполи в Судане заморожена при сохранении политической активности там Катара, США и Франции и экономической – Китая, главного инвестора и оператора нефтедобычи и нефтеэкспорта. Перспективы развития сельского хозяйства, промышленности – пищевой и легкой, инфраструктуры, главными объектами которой является Порт-Судан на Красном море и идущий к нему нефтепровод, зависят от инвестиций КНР. Россия не имеет в Судане и Республике Южный Судан выраженных экономических интересов – отечественный бизнес не склонен рисковать в конфликтном регионе.
Характерным является прочное, несмотря на неотмененный вердикт МУС о его аресте, положение действующего президента Судана Омара аль-Башира, правящего страной с 1993 г., лавируя между исламистами, армией, племенами и местными традиционалистами, разделенными на кланы и религиозные братства. Лидера исламистов Хасана ат-Тураби он использовал в начальный период пребывания у власти. Племена стравливал, используя ополчение арабизированных кочевников «джанджавид» против оседлых африканцев. Племенных лидеров, «прикормленных» нефтедолларами, поддерживал против сепаратистов. Используя борьбу Запада против «Аль-Каиды», базировавшейся в Судане в 90-е годы, наладил отношения с США и Францией, поддерживавшихся Саудовской Аравией и Катаром. Влияние этих тандемов балансировало связи с Китаем. Аль-Башир установил систему отношений с Эфиопией и Эритреей, Египтом и Ливией, Чадом и южносуданскими лидерами, которая позволила ему прочно контролировать центр и север страны, поступившись югом. Признание независимости Южного Судана легитимировало его в глазах мирового сообщества. Сепаратизм в других провинциях им пресекается, а попытки Джубы поддержать эти движения пока провалились.
Эритрея, которую c 1993 г. возглавляет Исайас Афеворки, находится в постоянном конфликте с соседями. Спор с Джибути ограничен присутствием на его территории воинских контингентов Франции и США. Противостояние с Йеменом из-за островов Дахлак, которые, по сообщениям арабской прессы, используются военно-морским флотом Израиля, а по сообщениям израильских средств массовой информации, являются частью организованного Ираном маршрута транспортировки оружия и боеприпасов в Газу по Красному морю, окончилось в пользу Асмэры. Лишь имеющий исторические корни конфликт с бывшей метрополией – Эфиопией, по-настоящему опасен для страны. Помимо пограничных стычек, которые в случае обострения ситуации могут перерасти в очередную эфиопско-эритрейскую войну, руководство Эритреи обвиняется в организации на территории Эфиопии терактов, включая попытку уничтожения лидеров Африканского союза на проходившем в Аддис-Абебе в мае 2011 г. саммите АС. Нестабильную внутреннюю ситуацию в стране, характерную межплеменными и межэтническими конфликтами, обостряет большое число беженцев и перемещенных лиц, в основном из Сомали. Эритрея поддерживает сомалийских исламистов, финансируя и снабжая оружием боевиков, действующих против войск АС и эфиопской армии. Ее правительство обвиняется и в связях с сомалийскими пиратами, хотя, судя по контактам с Израилем, обладает прагматичностью и «многовекторностью» внешней политики.
Поддерживая тесные связи с Саудовской Аравией, Эритрея не входит в ЛАГ, хотя арабский язык – один из двух наиболее распространенных в стране. Ее внешняя торговля ориентируется на Индию, Китай, страны ЕС и Саудовскую Аравию, а военно-техническое сотрудничество с Россией обеспечивает поддержание баланса сил с Эфиопией. Экономика – сельское хозяйство, рыболовство и портовый транзит, слаборазвита и не представляет интереса для инвесторов. Охватившая летом 2011 г. Африканский Рог сильнейшая за 60 лет засуха поставила значительную часть населения страны на грань гуманитарной катастрофы.
