А. Аджубей - Лицом к лицу с Америкой
Прохожие, которым случается проходить поздно вечером мимо Белого дома, нередко видят свет на верхнем этаже западной стороны здания. Свет горит в комнате, примыкающей к спальне Д. Эйзенхауэра. Здесь Президент занимается живописью. Живопись, говорит он, — лучший отдых.
Снаружи резиденция Президента — это белый двухэтажный особняк, выдержанный в строгом классическом стиле. Здание было построено в 1792–1799 годах. Белый дом получил свое нынешнее название после 1814 года. Английские войска захватили Вашингтон во время войны с Соединенными Штатами и почти полностью сожгли центральную часть города. От резиденции Президента остались тогда одни стены. Впоследствии они были покрашены в белый цвет, чтобы скрыть следы пожара.
Сколько знатных сиятельных гостей принимал Белый дом за свою историю! Короли, президенты, шейхи, премьеры, лорды, маститые дипломаты ступали по коврам Белого дома. Теперь двери резиденции Президента распахнулись перед главой правительства первого в мире социалистического государства.
Многое, очень многое должно было свершиться за пределами Америки и внутри нее, прежде чем был сделан этот исторический шаг на пути развития советско-американских отношений.
С востока и запада, за тысячи километров на американский континент дули бодрящие ветры, и постепенно в Америке рассеивался туман, годами, десятилетиями висевший над страной, над ее образом мышления, психологией, поступками. Многое стало вырисовываться в своем истинном свете, в подлинных пропорциях.
Большие мысли, рождающиеся в народе, нередко отливаются в форме крылатых выражений, и появление крылатого слова всегда отражает народную мысль. Нам хотелось бы упомянуть об одном из наиболее ярких крылатых выражений, родившихся в Америке в дни визита, и пояснить его происхождение. Как известно, американцы часто приговаривают: «О'кей», — что означает «отлично», «хорошо», «все в порядке». Но сейчас в Вашингтоне говорят: «Кей о'кей». Что это значит?
Напомним, что в английском написании фамилия Н. С. Хрущева начинается с «К». По традиции американских газет фамилии выдающихся, известных всему миру политических деятелей обозначаются в статьях одной начальной буквой. Буква «К» по-английски произносится как «кей». Таким образом, выражение «Кей о'кей», звучавшее в те дни, означало «Хрущев, хорошо!», «Хрущев, все в порядке». Таковы, очевидно, суждения американскою народа.
«Вы — желанный гость!»—сказал Н. С. Хрущеву американский народ.
Размышления над лунным вымпеломГазета «Нью-Йорк таймc» опубликовала портрет Никиты Сергеевича Хрущева рядом с портретом Петра Первого. В редакционной статье газета писала:
«Приблизительно 262 года назад, в марте 1697 года, Петр Великий стал первым с X века руководителем русского государства, пересекшим границу своей страны с мирной миссией. Он направился в Западную Европу, чтобы, говоря словами великого русского историка Ключевского, посмотреть «западные методы»… Он проявил себя энергичным человеком во время этой поездки, общался как с правителями, так и с простым народом и посещал заводы, больницы, государственные учреждения и тому подобное. Знания, которые он привез из этой поездки, оказали глубокое влияние на Россию, которой он правил, и на соседей России.
Исторические параллели не следует проводить слишком далеко, но, по крайней мере символически, стоит вспомнить поездку Петра, когда мы ожидаем сегодняшнего прибытия Никиты Сергеевича Хрущева».
Да, действительно, исторические параллели не следует проводить слишком далеко! Петр приехал в Голландию в одежде простого плотника, чтобы изучить кораблестроение в Амстердаме. Миссия Н. С. Хрущева прибыла в США на воздушном корабле, не имеющем равных в мире. Прибыла в страну, где любой генерал из артели создателей «юпитеров» и «авангардов» охотно сменил бы парадный мундир на одежду простого плотника, только чтобы хоть краем глаза взглянуть на советскую звездную верфь, на советскую межпланетную пристань, от которой взмывают ввысь советские космические корабли.
Так кому и у кого, спрашивается, изучать сегодня кораблестроение? Кому и у кого набираться новаторских знаний, способных оказать глубокое влияние на свою страну и соседние с ней государства? Диалектика истории такова, что нередко исторические противоположности оказываются убедительней исторических параллелей.
15 сентября в Белом доме Н. С. Хрущев вручил Д. Эйзенхауэру памятный дар — копию советского вымпела, доставленного в ракете на Луну, и золотой значок, изготовленный в честь этого выдающегося события.
На пластинке вымпела были выгравированы слова:
«Г-ну Дуайту Эйзенхауэру
Президенту Соединенных Штатов Америки от Н. С. Хрущева
Председателя Совета Министров Союза Советских Социалистических Республик».
В послании, врученном Президенту вместе с даром, было сказано:
«…Подлинник вымпела находится на Луне.
Прошу рассматривать этот подарок как символ стремления нашего народа к развитию мирных и дружественных отношений с вашим народом, с вашей великой страной — Соединенными Штатами Америки».
Принимая памятный дар, Президент США выразил глубокую благодарность Советскому правительству и сказал, что копию вымпела и значок он передаст в музей своего родного города Абилина, чтобы люди могли видеть его.
Д. Эйзенхауэр выразительным жестом как бы примерил значок к петлице, а затем открыл футляр, где на голубоватом бархате покоился блестящий металлический шар, поверхность которого составлена, словно из чешуек, из пятиугольных элементов, на каждом из которых рельефно выделяется или герб Советского Союза с надписью «СССР», или пятиконечная звездочка и надпись: «СССР, сентябрь 1959». Здесь же, на бархате, прикреплены несколько отдельных элементов-чешуек. Президент задумчиво взвесил на ладони прославленный на тысячах газетных страниц массивный лунный шарик; солнечный луч празднично блеснул на его отполированных гранях.
Как один из наиболее осведомленных людей Америки, Президент, вероятно, лучше других ощущал всю весомость тугоплавкого, сверкающего на солнце шара, украшенного советскими гербами.
Теперь мы знаем, что за несколько часов до этой торжественной церемонии с ракетной базы на мысе Канаверал пришло известие о событии, которое позже мировая печать называла «черным днем для американских ученых». Ракета «Юпитер», призванная вывести на орбиту очередной американский спутник, не взлетела по одной из трудно устранимых причин, выяснившейся сразу после запуска двигателя первой ступени. Чрезвычайные попытки спасти национальный престиж путем запуска ракеты «Авангард» через три часа вслед за «Юпитером» также не увенчались успехом. В «Авангарде» не сработало зажигание.
«Если бы уныние ценилось на вес золота, — иронизировала по этому поводу одна из американских газет, — то мыс Канаверал превратился бы в место всеобщего обогащения».
Информированные, осведомленные люди понимали, конечно, что печальная неудача на мысе Канаверал не является «несчастьем местного значения». Для того чтобы поправить его, недостаточно, скажем, навести порядок на ракетном полигоне или даже разгадать какой-то отдельный технический секрет. Нет, не такими частностями определяются бессмертные подвиги в освоении космического пространства. Как рекорд в толкании ядра достигается напряжением всех мышц тяжелоатлета, так и космический толчок, направивший вымпел в центр лунного диска, был достигнут напряжением всей индустриальной мощи социалистической державы, всех ее интеллектуальных сил. Восходящие линии многих отраслей науки и техники, словно в фокусе, скрестились в этом маленьком шарике, образуя одну из горделивых вершин человеческого знания.
Глядя на сверкающий шарик с советскими гербами, фотографии которого облетели все газеты мира, мы задумались над той огромной ролью, которую сыграл он в судьбе земного шара, над огромной ролью прогресса науки и техники в международных отношениях.
Лишь марксизм-ленинизм помогает по достоинству оценить социальное значение успехов современной науки и техники. Естествознание, учит марксизм, насквозь революционно. «Пар, электричество и автоматические станки были несравненно более опасными революционерами, чем граждане Барбес, Распайль и Бланки», — говорил К. Маркс, сопоставляя три великих изобретения с именами трех известных деятелей буржуазных революций во Франции. Но еще более опасными революционерами являются в наши дни энергия атома и космическая ракета. Два великих достижения науки и техники оказали могучее влияние на социальное и политическое развитие народов и государств, на отношения между ними.
Смертоносный гигантский гриб ядерного взрыва, пронизавший слои облаков над пылающим городом Хиросима, возвестил начало атомного века. Неизбежной и трагической закономерностью было то, что буржуазные ученые, изучавшие цепную реакцию в недоступных для бомбежек убежищах за океаном, лишь попутно занимались ее управляемым течением. Конечной и страшной целью их исследований был чудовищный процесс, образующий огненное чрево атомной бомбы. Такова роковая судьба изобретений и открытий в капиталистическом обществе, где по самим законам его развития гениальные завоевания науки и техники из великого блага превращаются в величайшее зло.
