Сергей Кара-Мурза - Коммунизм и фашизм: братья или враги
После Второй мировой войны правящие элиты уже ни разу не повторили своей довоенной ошибки — не сделали ставку в борьбе с социальной революцией на движения «классического» фашизма: оказалось, что эти экстремистские движения «среднего класса», придя к власти, легко выходят из-под контроля. Поэтому все послевоенные фашистские режимы (исключая франкистский, который, бюрократизировавшись, быстро утратил всякую связь с массовым движением) уже были «неклассическими».
«Неклассические» фашизмы существовали еще до начала Второй мировой войны. Скажем, португальский салазаровский фашизм был первым примером впоследствии очень распространенного военного фашизма, когда традиционные консервативные элиты руками армии устанавливают фашистскую власть, а затем уже сам режим начинает фашизацию общества, создавая «под себя» фашистские партии и движения. Искусственное происхождение такого фашизма определяет, как правило, его клерикальный, патриархальный, традиционный (а не революционный, как у нацистов) характер. Во второй половине XX в. такие режимы десятками возникали в странах «третьего мира».
Другими вариантами еще довоенного «неклассического» фашизма были монархо-фашизм и крестьянский (бауэровский, кулацкий) фашизм, распространившиеся в странах Восточной Европы (в том числе и в лимитрофах). Это также были фашистские движения (а затем и режимы) с очень ограниченной социальной базой, не сумевшие мобилизовать массы, а пришедшие к власти с помощью традиционных элит (хотя иногда и в результате государственных переворотов), испуганных «красной опасностью». Быстрое включение этих партий и режимов в орбиту итальянского и германского влияния замаскировало их своеобразие, с одной стороны, и не дало им развиться в самостоятельное явление — с другой.
Во Франции до войны между собой конкурировало несколько разных фашизмов: французский вариант итальянского («франсизм» и др.), французский вариант нацизма (Французская народная партия и др.), французский вариант франкизма («кагуляры») и, наконец, оригинальный аристократически-элитарный фашизм «Аксьон франсэз», близкий к монархо-фашизму.
После II Мировой войны «неклассический» фашизм был представлен в основном режимами «зависимого» фашизма, или, по другой терминологии — «наведенного» фашизма (имеется в виду — наведенного извне, из-за границы). Как правило, это были ультраправые режимы в странах «третьего мира», установленные путем военных переворотов (военный фашизм) по указанию и на деньги стран «первого мира», западных демократий (чаще всего — Вашингтона). Непосредственной причиной создания таких режимов служила либо необходимость свергнуть какое-то уже существующее левое (или просто антиамериканское) правительство (в Бразилии, Гватемале, Чили и т. п.) либо не допустить прихода левых к власти.
Поскольку «зависимый» фашизм зависел от «демократической метрополии», то часто при фашистских режимах соблюдался в той или иной степени «демократический декорум»: существовали парламент, многопартийная система, проводились «выборы». Разумеется, это была в большей или меньшей степени бутафория (в Парагвае при Стресснере вопрос «сожительства» фашизма с демократией решался просто и изящно: в стране всегда действовало военное положение, за исключением одного дня — дня выборов).
Специально для облегчения создания режимов «зависимого» фашизма в силовых структурах стран «третьего мира» активно насаждалась фашистская идеология. Армия, полиция и спецслужбы превращались в некое подобие фашистских партий без самих партий. Задним числом, уже после военного переворота, выяснилось, что убежденных фашистов в чилийской армии было гораздо больше, чем во всех «гражданских» фашистских организациях в Чили. То же самое выяснилось задним числом в отношении бразильской полиции и военной контрразведки.
«Зависимый» фашизм перебрасывал мостик к праволиберальным режимам, движениям и доктринам, «размывая» понятие фашизма и делая его «более приемлемым» для либералов. Так, режим Сомосы, насажденный в Никарагуа североамериканцами, идеологически ориентировался на европейский фашизм и даже помогал уругвайским фашистам готовить переворот — и в то же время выступал в качестве стратегического союзника США в регионе и формально находился в состоянии войны с «державами Оси».
В Европе первым режимом «зависимого» фашизма был послевоенный пробританский режим в Греции, где после освобождения страны от немецких войск началась гражданская война. Британские лейбористы клеймили Черчилля за поддержку в Греции «монархо-фашистов» и «нацистских коллаборационистов», но, придя в 1945 г. к власти, сами поддержали тех же «монархо-фашистов» и «нацистских коллаборационистов».
Еще одним вариантом «неклассического» фашизма являются «новые правые», возникшие в конце 60-х гг. (первоначально во Франции в виде группы «ГРЕСЕ»). «Новые правые» использовали опыт так называемого двубортного фашизма — европейского респектабельного парламентского фашизма, соединявшего фашистскую идеологию с право-консервативной практикой в условиях парламентской демократии. «Новые правые» решили обновить фашистскую теорию за счет отказа от примитивного расизма, примитивного универсализма и социальной демагогии. Они заменили представление о расовом превосходстве представлением о несовместимости разных рас, признали ценность меньшинств (национальных и сексуальных) и вопросов экологии, сформулировали по сути постмодернистскую точку зрения на историю и цивилизацию и сделали фашистскую доктрину фактически неотличимой от доктрины неолиберализма в духе Хайека и Мизеса.
Политически взгляды «новых правых» совпали со взглядами практиков неолиберализма эпохи рейганомики и тэтчеризма. Не случайно режим Пиночета (режим «зависимого фашизма») характеризуется также как режим «военного тэтчеризма». Даже основополагающие взгляды, публично высказывавшиеся Тэтчер и Пиночетом, часто оказывались идентичными (например, и тот, и другая отказывались признавать существование общества — что являлось, на самом деле, всего лишь повторением доктрины итальянского фашизма). Именно партии и движения, соединявшие идеи «новых правых» с неолиберализмом, добивались в последнее время больших успехов на выборах в Западной Европе: Национальный фронт Ж.-М. Ле Пена во Франции, партия П.Фонтейна в Нидерландах, Партия свободы Й.Хайдера в Австрии и т. д. (показательно, кстати, что Партия свободы входит в Либеральный Интернационал!).
Фашизмы как набор близкородственных общественных феноменов прекрасно уживаются с любым цветом кожи и любой религией. Лидеры НСПАД были германскими язычниками, но официальная программа партии («25 пунктов») выступала за «позитивное» (то есть не разделенное на церкви, экуменическое) христианство, а большинство членов НСДАП было протестантами и католиками; итальянские, испанские, латиноамериканские фашизмы носили подчеркнуто католический характер; греческий и румынские фашизмы были воинствующе православными; гаитянский фашизм Дювалье были вудуистским; японские фашисты, как правило, синтоисты; существуют мусульманские, индуистские (вишнуистские), иудаистские, буддистские (на Шри-Ланке) фашистские организации. Правда, пока еще не было атеистических фашистских движений.
Фашизм не идентичен белому расизму, как видно из опыта Гаити, режима Мобуту в Заире и совершенно фашистской по идеологии ФНЛА Холдена Роберто в Анголе. Тем более необязательным является антисемитизм (фашистские режимы в Центральной Америке были произраильскими, не говоря уже о собственно еврейских фашистских организациях, таких как движение «Ках» или «Кахане хай»). Но любому фашизму обязательно присущи установки на воинствующий антикоммунизм; милитаризм (в узком смысле, то есть на восхваление армии и армейских порядков и перенесение их в гражданскую жизнь); воинствующие ксенофобия, расизм, национализм (то есть такие, которые активно направлены против кого-то: иммигрантов в современной Европе, чернокожих в США или ЮАР, индейцев в Гватемале и Чили, тамилов на Шри-Ланке и т. п.); теоретический элитаризм (то есть отрицание принципа всеобщего равенства); обывательский культурный примитивизм (то есть неприятие культуры во всей ее сложности и полноте — и особенно наиболее интеллектуально сложных ее проявлений).
Глава 2. Возникновение фашизма
Джордж Л.Моссе
В нашем столетии оставили свои следы в Европе два революционных движения: та революция, которая первоначально возникла на базе марксизма, и фашистская революция. Историки и политологи десятилетиями занимались различными видами марксизма, пренебрегая фашистским движением. Причина этого кажется очевидной. Война и выдвижение на первый план Германии в рамках этой революции скрывали то значение, которое она имела для всей Европы. По этой же причине мы в своем анализе фашизма не ограничимся одной Германией, а уделим внимание также истории других стран, так как в 30-х годах не было ни одной страны, не имевшей собственной фашистской партии, и в 1936 году создание фашистской Европы казалось возможным, хотя Германия еще не могла играть роль гегемона в этом движении. Хотя Италия была важным образцом и даже пыталась, пусть и безуспешно, создать фашистский Интернационал, у национальных фашистских партий были свои стимулы и им надо было решать свои собственные проблемы. Однако если мы захотим приблизиться к сути фашистской революции, мы должны проанализировать ее в европейском масштабе, с учетом основных уклонов, но сначала попытаться выяснить, что было общим для этих движений. Хотя у фашизма не было одного общего основателя, повсюду в Европе он возникал в результате одних и тех же проблем и предлагал одинаковые решения.
