Александр Елисеев - Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны?
Многие упрекнут меня за то, что я так вот легко оперирую цифрами, за которыми стоят судьбы конкретных людей. Дескать, какая разница, сколько было репрессировано — три миллиона или пятнадцать? Всё равно же живые люди…
Но по такой логике можно смело ставить знак равенства между нынешними США, где частенько выносят смертные приговоры невиновным, и, скажем, Кампучией при Пол Поте, уничтожившем половину населения этой страны. Однако всем ясно, что это будет неправильно. И есть огромная разница между пятнадцатью и тремя миллионами жертв. И всем стоит задуматься — почему была допущена такая грандиозная фальсификация? Уж не для того ли, чтобы замазать черной краской целый период в нашей истории?
О кровавых репрессиях очень любят поговорить на демократическом Западе. Ими нам пытаются тыкать в лицо, указывая на тоталитарную природу российской государственности. Между тем сама западная демократия возникла именно из террора, чьим символом является гильотина. Да и в XX веке «ребята-демократы» не брезговали достаточно масштабными политическими репрессиями. Когда началась Вторая мировая, то в Англии десятки тысяч человек были помещены в концлагеря, где их держали без предъявления какого-то обвинения. Причем среди репрессированных были даже члены парламента! Всю семью О. Мосли, лидера британских фашистов, взяли под стражу, как «личностей, чей арест может быть целесообразен в интересах общественной безопасности или защиты государства». За решёткой оказались 20 тысяч членов партии Мосли. Помимо них, в концлагеря были брошены 130 тысяч человек.
А в США в концлагеря бросили всех тех, в ком текла японская кровь. Всего в лагеря поместили 112 тысяч человек.
Но это ещё что. На демократическом Западе творились вещи и покруче. Так, в США в 30-е годы имел место быть самый настоящий «голодомор» — только устроили его не коммунисты, а капиталисты. Это поразительное открытие сделал историк Б. Борисов. Он обратил внимание на то, что в 1932 году в Штатах не составлялось вообще никакого статистического отчёта. Американцы просто-напросто скрыли информацию, касающуюся численности своего населения. И им было что скрывать.
«В 30-е годы в США фактическое наличие граждан выяснялось только в момент переписи населения, а они проводились в 1930, 1940 и 1950 годах, — утверждает Борисов. — Так вот, данные этих переписей выявляют резкую недостачу населения США. И очевидно, что эти статданные были подогнаны под фактически наличное население на годы переписи, то есть подделаны. Выглядит это так: рождаемость к началу 1931 года якобы падает вдвое и таковой остается на уровне десяти лет. А в 1941 году резко повышается. И тоже вдвое. В демографии такого не бывает! Если бы дело было лишь в падении рождаемости, то мы бы имели провал только по лицам, рожденным в 30-х годах. Однако такой провал есть и по американцам, рожденным в 20-х годах. Но „не родиться“ они не могли — они уже жили! Следовательно, они могли только умереть в 30-е годы. Всего, исходя из американской статистики, население США к 1940 году должно было возрасти почти до 141 млн. 856 тысяч человек. Фактически же мы видим цифру в 131 млн. 409 тысяч. 3 миллиона из них объяснимы миграцией населения. Ещё около 2,5 миллиона потерь приходится на снижение рождаемости (тут еще надо выяснить долю неучтенной младенческой смертности). А около 5 миллионов куда-то пропали в американской статистике. И никто так и не объяснил, куда они подевались» («Настоящий голодомор был не в СССР, а в США»).
В Америке тогда царил страшный голод. Миллионы людей, занятых в сельском хозяйстве, были превращены в нищих. Банки отняли их земли и жилища, которые находились в залоге. Вот вам и раскулачивание — самое настоящее. Причем надо заметить, что голод был организован намеренно: «Аграрное бизнес-лобби было не заинтересовано в том, чтобы еды было много: тогда она стала бы доступной обедневшим американцам. Поэтому власти и бизнес поступили вполне „по-рыночному“: запахали около 10 миллионов гектаров земель с урожаем и уничтожили более 6,5 миллиона свиней».
К слову сказать, наш «голодомор» тоже был обусловлен политикой западных демократий. Без них индустриализация и коллективизация прошли бы в гораздо более мягком режиме. «На XIV съезде ВКП(б) в 1925 г. был взят курс на осуществление срочного рывка в промышленном производстве — „социалистической индустриализации“, — пишет историк Н. В. Стариков. — И тут же в 1925 г. Запад начинает „золотую блокаду“. Смысл этого поступка прост — теперь станки и машины СССР может купить только за свои природные ресурсы. Золото будет лежать в подвалах Гохрана мёртвым грузом. Нефть, лес и зерно, особенно зерно — вот что хочет получать Запад за поставки своего оборудования. Руководство страны вынуждено играть по этим правилам: оборудование оплачивается природными ресурсами, ведь золото у нас не берут!.. Запад тщательно готовится без военного вмешательства покорить Советскую Россию. Первый шаг к этому — отказ от приема золота из СССР, второй шаг — эмбарго (запрет ввоза) на поставку на Запад советских товаров. Фактически запрещен экспорт леса и нефтепродуктов. То есть всего того, чем оплачиваются поставки западных машин для разрушенной русской экономики. Первая пятилетка начинается в 1929 г., в 1930–1931 годах ограничения ввели США, подобный декрет был издан во Франции в 1930 г. Британское правительство 17 апреля 1933 г. объявляет эмбарго на основные товары экспорта СССР. Оно охватывает до 80 % нашего экспорта. Сначала Запад отказался в качестве оплаты принимать от СССР золото, затем — все остальное, кроме зерна. Сталинское руководство ставится перед выбором: либо отказ от восстановления промышленности, т. е. капитуляция перед Западом, либо продолжение индустриализации, ведущее к страшному внутреннему кризису» («Голодомор: кто автор?»).
Западные элиты сознательно поставили судьбы советской индустриализации в зависимость от зернового экспорта. А это только подтолкнуло руководство страны к проведению жестких мер в отношении крестьянства. Конечно, никто не снимает ответственности с руководителей той эпохи. Просто надо помнить о том, что ответственность лежит не только на них, но и на демократичных западных лидерах.
И всё же — почему?
Было бы неправильно игнорировать сам факт массовых репрессий. Они, безусловно, имели место быть, причем зачастую принимали совершенно абсурдный характер. Что же было их причиной, почему, наряду с революционными палачами ленинской поры и политическими интриганами, пострадали сотни тысяч безвинных людей? Можно ли возложить ответственность за репрессии на Сталина и его ближайшее окружение?
Мне представляется, что политические репрессии 1937–1938 годов были вызваны острой внутрипартийной борьбой, которая к этому времени достигла своего размаха. В 20-е годы, как это ни покажется странным, она ещё не была столь ожесточенной. Исследователи обычно оказываются загипнотизированными яркими образами ближайших ленинских соратников — Л. Д. Троцкого, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Н. И. Бухарина. Считается, что они-то и составляли самую мощную оппозицию Сталину, а с их устранением от высшей власти в партии и правительстве сложился некий консенсус, коварно разрушенный «тираном». Рационального объяснения подобного поступка не дается. Непонятно, почему Сталину понадобилось уничтожать согласных с ним людей. Версия об излишней подозрительности абсолютно несостоятельна. Попытка свести истолкование важнейших исторических событий к психологии затушевывает их социально-политический смысл. Даже если бы Сталин и был подозрительным, жестоким маньяком, совершенно непонятно — как этот маньяк смог осуществить грандиозную кадровую революцию в партии большевиков?
Но всё становится объяснимым, если признать, что в 30-е годы на властном Олимпе столкнулись самые разные политические силы, бывшие едиными ранее, в 20-е годы. Действительно, влияние и «левых», и «правых» уклонистов (троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев) в партийно-государственном аппарате, армии, госбезопасности было довольно слабым. Да, они занимали многие высшие должности, однако не пользовались особым авторитетом в среднем и низшем звеньях партийцев. Когда речь шла о вотуме доверия оппозиционерам, выяснялось, что они представляют собой группу превосходных ораторов без широкой аудитории. Осенью 1926 года во время общепартийной дискуссии линию ЦК поддержали 724 066 членов ВКП(б), тогда как оппозиционеров — 4120. В Московской парторганизации за платформу «левых» был подан лишь 171 голос (всего в обсуждении приняло участие 53 208 человек). Даже в Ленинграде — вотчине Зиновьева — оппозиция собрала лишь 325 голосов при 34 180 голосовавших. Бухаринская оппозиция не пользовалась даже такой поддержкой. А вот в 1934 году, во время XVII съезда ВКП(б), на выборах в ЦК против Сталина было подано около 270 голосов из 1225. Спрашивается, когда борьба внутри партии была ожесточенней — в 20-е или в 30-е годы? Думаю, ответ очевиден.
