Рэм Красильников - Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка
Планы «Бройлер», «Фролик» и «Хафмун» (1947) включали уже более обширные списки мишеней в Советском Союзе. Планы военных операций «Троуджен», «Чариотир», «Флитвуд» (1948) предусматривали ядерную бомбардировку 70 советских городов; чрезвычайный план «Офтэкл» (1949) — 105 городов; по плану «Тройян» (также 1949) предполагалось использовать атомные и большое количество обычных бомб (свыше 20 тысяч тони), — география бомбардировок расширялась за счет включения северных районов, Кавказа, советского Дальнего Востока. Перечень целей атомных бомбардировок по Плану 1956 года насчитывал уже 2997 пунктов, а в 1959 году это число увеличилось до почти 7 тысяч.
Очередной план, «Дропшот», разработка которого началась в 1949 году, устанавливал, что возглавлявшаяся США коалиция начнет войну с СССР и его союзниками 1 января 1950 года, — потом этот срок перенесли. Предполагалось использовать огромные силы: стратегическую авиацию с боекомплектом атомных бомб (свыше трехсот) и обычных бомб (250 тысяч тонн), военно-морской флот и силы ПВО, наземные части НАТО — до 250 дивизий. Общая численность задействованных вооруженных сил предполагалась 20 миллионов. Цели войны по плану «Дропшот» — уничтожить военный и промышленный потенциал СССР, нанести поражение его вооруженным силам, оккупировать Советский Союз, подавить сопротивление на его территории.
Планов военного нападения на СССР и его уничтожения существовало великое множество. Можно себе представить, какие настроения и чувства испытывали те люди в Советском Союзе, которым по долгу службы пришлось изучать эти воинственные планы США, по мере того, как они принимались к исполнению.
Конечно, американским политическим лидерам все же понадобились какие-то оправдания для ядерного удара по СССР; придумать их не составило труда: «Советский Союз планирует агрессию, изготовился к марш-броску к Атлантике». «Воинственные планы» Советского Союза в изобилии поставлялись западному обывателю и неимоверно пугали его. Сейчас, когда известны многие архивные материалы нашей страны, опровергать эти измышления нет необходимости. Правда, американским и британским военным, разрабатывавшим планы уничтожения советских городов, даже выдуманные предлоги оказывались ни к чему — они ждали команды и тщательно готовились.
Послушаем Анатолия Черняева, научного сотрудника Горбачев-фонда и в недавнем прошлом помощника первого и последнего президента СССР: «Информация, которой я располагал и которой специально по должности занимался, находясь при «политике», в том числе в роли помощника генсека и президента по международным вопросам, подтверждает: никакой реальной угрозы военного нападения на нашу страну никогда после войны не было. Планы генеральных штабов США и НАТО, военные доктрины ничего в этом смысле не доказывают. Генеральные штабы и генералы для того и существуют, чтобы строить всякие наступления и оборонительные планы. Это мы своими пугающими амбициями, своим непомерным хвастовством, своими ядерными программами, разоряя собственную страну, провоцировали угрозу всему человечеству».
Г-н Черняев выступил с этим заявлением в августе 1998 года в «Независимой газете», в полемике с председателем Совета Федерации Федерального собрания РФ Егором Строевым, когда тот подверг легкой критике политику Михаила Горбачева и его сторонников — апологетов «нового мышления», провозглашавших «бесполезность неумеренных жертв советского народа на алтарь обороноспособности страны». Вот так, ничтоже сумняшеся, вещал толкователь послевоенной истории, пытаясь возложить на Советский Союз всю вину и ответственность за «холодную войну».
По мнению автора этих строк, такое толкование не что иное, как прямая фальсификация. Ее нельзя оправдать полемическим рвением — ярый защитник разрушительной политики «нового мышления» кощунственно оплевывает самую необходимость поддерживать на высоком уровне обороноспособность Советского Союза. Вовсе не человеколюбивый, пацифистский настрой руководил действиями Трумэна и Эйзенхауэра (как утверждает г-н Черняев), да и другими президентами США, когда они не решались на атомное нападение на СССР. Им, как реальным политикам, приходилось считаться с неотвратимостью ответного удара.
Могут сказать: стоит ли, в самом деле, серьезно реагировать на планы военных, даже если предлагалось использовать атомное оружие, — ведь составлять такие планы, определять цели, рассчитывать потребность в боеприпасах, количество дивизий, самолетов, кораблей для этих людей прямая обязанность. Могут утверждать также, что между планами и выполнением дистанция огромного размера. Подобные суждения не просто легковесны, а порочны и умышленно дезинформируют по существу. Все эти военные планы — «Троуджен», «Тройян», «Дропшот» и многие другие — вытекали из политических установок руководства США и в свою очередь оказывали сильное влияние на его конкретную военно-политическую деятельность. Достаточно вспомнить президентские директивы тех лет — СНБ-20/1, СНБ-20/4, СНБ-58, СНБ-68.
В руководящих кругах СССР и в организациях, ответственных за безопасность страны, американские планы восприняли должным образом — решались задачи обеспечения обороноспособности Советского Союза, создания щита от нападения, ликвидации атомной монополии США. Необходимо было внимательно следить за военными и политическими планами и расчетами американцев и их союзников, и делать это в условиях, когда залечивались раны, нанесенные тяжелейшей войной, с ее огромными людскими потерями, восстанавливалось разрушенное народное хозяйство.
Так складывалось понятие «главный противник» в той сфере, которая определяла советско-американские отношения, и особенно применительно к деятельности спецслужб США.
Небольшое отступление по этому поводу. В 80-е годы, на посту руководителя первого отдела Второго главного управления КГБ СССР, автору этих строк приходилось сталкиваться с многими сторонами деятельности американских спецслужб по сбору информации о целях в Советском Союзе, которые предполагалось включить в планы нанесения ядерных ударов, в частности в так называемый Единый интегрированный оперативный план (ЕИОП). Добыванием таких данных занималось большинство членов разведывательного сообщества: Разведывательное управление министерства обороны и разведывательные службы родов вооруженных сил, а также ЦРУ, Национальное управление аэрокосмической разведки, АНБ. Анализ и оценка добывавшейся информации осуществлялись в ЦРУ, что естественно — ведь это ведомство директива президента США определила в качестве координирующего центра деятельности всех американских спецслужб. В процесс добывания данных вовлекались и расквартированные в посольстве США в Москве разведывательные подразделения — аппараты военных атташе (армии, военно-воздушных сил, военно-морского флота), резидентура ЦРУ, стационарные посты радиоперехвата АНБ. По требованию и по согласованию с американцами получением информации о целях в Советском Союзе занимались спецслужбы союзников США по НАТО и некоторых других стран.
Особо тесное взаимодействие в сборе информации о целях наблюдалось между сотрудниками военных атташатов США, Великобритании и Канады: планировались и осуществлялись совместные операции, распределялись районы действий, происходил обмен добытыми материалами. Карты, фотоаппараты, различные оптические приборы, компасы, диктофоны — обычный набор экипировки военных разведчиков, предпринимавших подобные поездки в избранные районы Советского Союза. В ход шли разнообразные уловки и приемы проверки и сбора информации, значительно, правда, уступавшие тем, которые применялись разведчиками-агентуристами посольской резидентуры ЦРУ в Москве.
Десятки военных разведчиков из посольства США и их союзников задерживала советская контрразведка, поймав с поличным в различных районах СССР — при сборе информации о целях, при их несанкционированном фотографировании. Цинизма и наглой самоуверенности военным разведчикам не занимать: то их заставали в десятках километрах от заявленного маршрута (сообщенного в нотах о поездках по Советскому Союзу); то они манипулировали фотоаппаратами, скрытыми под одеждой или в чемоданах с потайными отверстиями; то притворялись иностранными туристами. Помощник военно-морского атташе США Липскомб, задержанный в момент фотографирования судостроительного завода в Ленинграде, бесцеремонно заявил представителям властей, что действует по прямому указанию своего руководства и никто не вправе ему мешать. Помощник военно-воздушного атташе США Вольф при содействии своего канадского коллеги выкрал служебные документы у сотрудницы «Интуриста» в Казани, когда та оставила их одних в своем кабинете. Этот список, если его продолжить, достаточно длинен.
Погоня американских военных разведчиков за информацией об объектах, подлежащих уничтожению с воздуха, имеет давнюю историю, — началась она практически сразу после Великой Отечественной войны.
