Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 12 (23 января 2013)
В продолжении — более откровенные подробности. Или вот еще: «Мальчишки то и дело констатируют, что кролики е***** (нецензурно, заменено мной — П.Р.). Девочки, поглядывающие издали, тоже знают, чем занимаются кролики, но слово е***** не употребляют».
Или вот это: «…в магазине же всё внутри продавцы, покупатели и пирамиды «Крабов», только склад — за перегородкой, куда, пока препирается очередь, продавщица зимой убегала справить малую нужду в кадушку с квашеной капустой».
Вот вам и война с нравственностью через литературу. С такими авторами никакой секспросвет не нужен. Какие идеалы будут у школьников, воспитанных на этих произведениях? Ясно, что никаких. Это и есть задача перестройщиков, убивавших и убивающих любые намеки на идеальное, на культуру. Насаждающих пошлость, распущенность, безгероичность и бесцельность жизни.
Не обошлось и без антисоветской литературы. В программу обучения включен роман А. Рыбакова «Дети Арбата». Приведу разговор Рыбакова с редактором и издателем американского общественно-политического еженедельника «Лебедь» Валерием Лебедевым в изложении последнего.
«Когда-то за несколько лет до своей смерти Анатолий Наумович Рыбаков позвонил мне и пригласил навестить его в своей квартире в Манхэттене… В одной из своих статей, которая ему особенно понравилась, я воспроизвел известный афоризм Сталина: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы!». Анатолий Наумович впился: где говорил это Сталин? В каком своем произведении? Или в записке? Или в какой речи?
Я задумался. Ответил так: зная немного психологию Сталина, предполагаю и даже уверен, что таких вот в точности слов он никогда публично не говорил. И не писал… Эта фраза стала своего рода штампом для обозначения той эпохи.
— Значит, не помните точно, где?
— Точно — нет.
— Так вот именно, — вскричал Анатолий Наумович с юношеской живостью, — я ее сам придумал! Впервые в «Детях Арбата» эту фразу Сталин как раз и произносит. Я сочинил — и вложил в уста Сталину! Я же написал этот роман за 20 лет до его публикации в 1987 году. И оттуда она пошла гулять, и никто уже не помнит, откуда она взялась. Я, я автор этого афоризма. И вот — никто не помнит и не знает…
В последних словах прозвучала нескрываемая горечь. Я встал и пожал его руку».
Теперь школьники не будут изучать по литературным произведениям великие исторические вехи нашей страны. Но будут изучать либеральные мифы, очерняющие нашу историю, притом, что сами авторы мифов признаются, что они лгали как сивые мерины, занимались пропагандой, клеветой — между прочим, уголовно наказуемым деяниям. Вот вам и война с историей через литературу!
В базовый курс добавлен Пелевин с его «Generation П». А в углубленный курс — его мерзкое произведение «Омон Ра». Это не просто антисоветское произведение. Это произведение, низводящее до пошлости подвиги космонавтов, подвиг Маресьева. Подвиг вообще превращается у Пелевина в нечто бессмысленное, глупое и бредовое. И это предлагают преподавать старшеклассникам, пусть и на углубленном курсе! Вас не затошнило от этой мерзости?
А что говорят об этой программе учителя?
Алексей Федоров, кандидат филологических наук, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово», учитель литературы: «Лесков — это колоссальная потеря, особенно на фоне введения Пелевина. Это неоправданно для школьного образования. Здесь речь идет не о читательских предпочтениях, которые формируются, которые меняются. Речь идет о школьном списке, о том, с чем должен познакомиться каждый ребенок, о той самой классике, которая не зависит от наших читательских предпочтений.
Так сложилось: Лесков — классик. Если ты хочешь чувствовать свою национальную идентичность, принадлежность к национальной культуре, ты обязан знать Лескова».
Это если ты хочешь чувствовать. А если задача в том, чтобы это стереть? Тогда не надо Лескова.
Валерия Лазарева, кандидат педагогических наук, методист, учитель литературы: «Как можно сокращать часы и добавлять произведения, где здесь логика? Изучить все это за два года невозможно. Они нас толкают на то, чтобы мы проходили классику поспешно, поверхностно, не доходя до сердца, до души детей. Когда с ними говорить об этом на уроках?
Сегодняшние дети избалованы интернетом и эсэмэсками, они не умеют читать классические произведения, где нужно каждое слово прочитывать. Литература воспитывает, передает нравственные ценности. Для этого нужно, чтобы ребенок прочитал всё спокойно, медленно. Раньше на «Войну и мир» давали 22 урока».
Всеволод Юрьевич Троицкий, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации: «Последние Программы по литературе, выпущенные и утверждённые «свыше», достойны не просто осуждения, но наказания: в них нагло ограблено поколение русской молодежи, у него отняты законно принадлежащие ему сокровища русской национальной культуры, получившей всемирное признание, в них включено то, что к программам обязательного изучения классики — не имеет отношения. При этом они обнаружили неприятие «русского духа», «русского ума и сердца», то есть того, на чём держалась и держится вся русская культура. Неплохо бы министерским «полицаям мысли» понять, что «без русского духа», «русского ума и сердца» — нет русской культуры, а безрусской культуры — не может быть и культуры в России».
Эти «полицаи мысли» прекрасно все понимают. И ведут войну, а не воспитывают новое поколение, сохраняя нашу культуру. Война ведется на уничтожение.
И ответом на нее может быть только наше гражданское, корректное, конституционное, законное — но решительное и непреклонное СОПРОТИВЛЕНИЕ.
Война с историей
Как это делается в Перми…
Десталинизаторский музей «Пермь-36» предложен сегодня в качестве «модельного проекта» для всей России. Подробности о том, как это делается в Перми, — в статье нашего пермского товарища Олеся Гончара
Олесь Гончар
Пермская ячейка СВ не первый год требует от руководства музея «Пермь-36» ответить, что общего имеет их откровенно политическое, фальсифицирующее историю начинание с понятием «музей».
Официальный сайт «музея» «Пермь-36» гласит, что здесь «в годы советской власти содержались в тяжелейших условиях, страдали и погибали диссиденты, инакомыслящие, активные борцы за права человека в Советском Союзе, противники коммунистического режима, поборники национальной независимости порабощенных народов — политики, общественные деятели, писатели, ученые — люди, чьи идеи и усилия способствовали крушению человеконенавистнического режима». «Человеконенавистничество» — расхожий в музейной агитации термин, раньше, заметим, употреблявшийся лишь по отношению к фашизму.
Пропаганда «музея» о том, что большую часть заключенных колонии № 36 составляли «политические» (все эти «борцы с человеконенавистничеством» и пр.) была разоблачена летом 2012 г. в прессе бывшим руководителем службы контролеров колонии В. Кургузовым. После чего в одном из разделов сайта «музея» была тихо выложена статья ее директора В. Шмырова, в которой признавалось, что «политические» составляли лишь 39,2 % заключенных. Большинство же было разнообразными предателями Родины. Вот только статью Шмырова найти на сайте не просто. А на билетах «музея» по-прежнему написано: «Большую часть заключенных лагеря составляли политические».
Вся экспозиция «музея» построена на фальсификациях и манипуляциях.
Например, распространяется миф о работе заключенных на «опасном» производстве ТЭНов для утюгов, приводящей к смертельному «силикозу легких». Однако всем известно, что утюги делали не только в колониях. И что никаких смертельных заболеваний эта работа не вызывала.
Экскурсоводы «музея» утверждают, что заключенные «содержались в тяжелейших условиях, страдали и погибали». А руководитель этих экскурсоводов, директор музея Шмыров, сообщает о том, что правила, регулировавшие жизнь заключенных, неукоснительно исполнялись.
В правилах же было четко расписано, что должно быть предоставлено заключенному, начиная с сапог, ботинок и варежек, и заканчивая тем, сколько раз должно меняться постельное белье. Заключенные собирались в свободное время, делали покупки в ларьке, писали письма, изучали иностранные языки.
Шмыров свидетельствует: «Условия содержания были мягче, чем на уголовных зонах, обращение только на «Вы». Кто-то тут явно неточен: или директор «музея» Шмыров, или его гиды, повествующие о «бессловесных мучениках»!
Декорации «музея» имеют весьма малое отношение к реальности. Часть их выполнена «под Колыму». Когда же «музею» указывают на несоответствие экспонатов реальному быту 36-й колонии, сотрудники отвечают: «У нас не музей одной колонии, а музей ГУЛАГа». Основной выставочный зал «музея», в самом деле, полностью посвящен ГУЛАГу. Но при этом у посетителей остается стойкое впечатление, что так «было в «Перми-36». Неплохо придумано?!
