Анатолий Уткин - Большая восьмерка: цена вхождения
«Мог ли СССР, — пишет американский исследователь С Браун, — поверить в искренность желания США вести переговоры, если детали американских предложений вырабатывались Ю. Ростоу, бывшим председателем комитета по существующей опасности, помощником министра обороны Р. Перлом — многолетним врагом советско- американских договоренностей, П. Нитце — вождем враждебных ОСВ сил?»51 Позиция республиканской администрации привела к срыву советско-американских переговоров об ограничении и сокращении стратегических вооружений и ракетах средней дальности. Лишь в марте 1985 г. были начаты новые переговоры о ядерных и космических вооружениях. Ключевыми элементами экономической стратегии США, направленной против СССР, стали «координирование» в сторону ужесточения политики стран Запада по передаче СССР новейшей техники и технологии, имеющей «двойное применение», и аналогичная «координация» финансово-кредитной политики развитых западных стран в отношении Советского Союза с целью лишить его доступа к источникам «твердой» валюты.
К 1984 г. по инициативе республиканской администрации, было ликвидировано пять важных соглашений с СССР о сотрудничестве в различных областях и одновременно снижена степень американского участия, как минимум, по четырем другим соглашениям о сотрудничестве с СССР (в области использования мирового океана, сельского хозяйства, мирного использования атомной энергии, жилищного и других видов строительства). В результате американского подхода объем советско-американской торговли оказался на уровне 1976–1978 гг. Так, в 1981 г. он составил 1,8 млрд. рублей, в 1982 — 2,2, а в 1983 г. — 1,9 млрд. рублей.
Американская сторона сохранила введенные в ходе «холодной войны» дискриминационные ограничения, которые заметно препятствовали взаимовыгодному развитию советско-американской торговли. То был своего рода «реванш» за некоторый отход предшествующих лет «холодной войны». Воинствующее противостояние заняло центральное место во внешней политике администрации Рейгана.
Именно тогда, когда советская делегация неожиданно для американцев изменила, как минимум, языковый стиль в Женеве, американская сторона пришла к выводу о необходимости значительно увеличить помощь афганским моджахедам. Именно в эти месяцы и дни Усама бен Ладен получает «Стингеры», которые начинают нивелировать советское превосходство в небе Афганистана.
Новый стиль
На этом этапе, а особенно в 1986 г., американцы отчетливо обнаружили безусловное свойство Горбачева: он нуждался в результатах, он как бы обменивал неудачи в одной сфере своей деятельности продвижением (явным или мнимым) в другой
52
сфере. Американцев буквально поразило (Мэтлок и другие), что Генерального секретаря меньше волнует конкретный результат, чем его видимость. Так обе стороны договорились в Женеве, в ноябре 1985 г., о двух встречах на высшем уровне в 1986 году — одна в Вашингтоне, другая в Москве. Но первая встреча затягивалась, так как Горбачев буквально требовал гарантий конкретных позитивных результатов от данной встречи.
Вначале это воспринималось как похвальная деловитость, и только со временем американцам стало ясно, что Горбачев согласится и на видимость продвижения вперед, если увидит возможность «разменять» эту видимость на пропагандистском внутреннем или внешнем фронте. Ради мнимых достижений новый советский Генеральный секретарь смело «бил горшки» прежних, выработанных годами правил и позиций. Часть советских переговорщиков недоумевала, часть кипела несогласием, но обе части так или иначе следовали дисциплине, тем более, что до сих пор пара Горбачев-Шеварднадзе еще не сделала ощутимых уступок своему партнеру по переговорам,
Но уже начала делать. Уже весной 1985 года Горбачев объявляет о шестимесячном одностороннем моратории на развертывание ракет средней дальности действия в Европе; если американцы согласятся на аналогичные действия, мораторий превратится в постоянный. Через десять дней Горбачев предложил мораторий на все испытания ядерного оружия.
На апрельском пленуме 1985 года новый генеральный секретарь провозгласил нечто новое: необходимость «цивилизованных отношений» между государствами. Что он имел в виду — не было раскрыто (коме объяснения, что это означает «подлинное уважение к нормам международного права»), но сама постановка вопроса имела презумпцией, что прежние отношения периода «холодной войны» были нецивилизованными.
2 июля 1985 года близкий друг Горбачева — глава Коммунистической партии Грузии Эдуард Шеварднадзе стал вместо А.А. Громыко министром иностранных дел СССР. В конце июля советская сторона уже выступила с инициативой одностороннего моратория на ядерные испытания до конца текущего года. Впоследствии этот мораторий продлевался еще два раза.
Как бы ответная речь советника президента по национальной безопасности Роберта Макфарлейна 19 августа 1985 года интересна. Он признает, что многое в Кремле пришло в движение, но твердо утверждает свою позицию: именно советская сторона должна сделать уступки. Послушаем: «Без некоторых перемен в советском подходе к вопросам безопасности, а фактически в мыслительном подходе, предшествующем политике, будет трудно добиться даже не очень значительных результатов… Мы имеем в виду такие практические меры изменения в отношении Афганистана, Кубы и Ливии»52. Американская сторона впервые делает намек на внутренние перемены в Советском Союзе.
На следующий день Белый дом объявил, что Соединенные Штаты начинают испытания в космосе противоспутникового оружия, не обращая при этом внимания на односторонний советский мораторий на противоспутниковые испытания, действовавший фактически с 1982 года. Одновременно американская сторона объявила о том, что Советский Союз использует невидимые химические вещества для слежки за американскими дипломатами, «потенциально вредные» для человеческого здоровья. Как утверждает американский дипломат и исследователь Раймонд Гартхоф, «эта химическая технология была известна в Соединенных Штатах в течение более десяти лет, и насколько она была вредна человеку, известно не было»53.
19 сентября 1985 года в Женеве продолжились переговоры по контролю над вооружениями. В процессе подготовки к этим переговорам Горбачев собрал специальное совещание на самом высоком уровне. В этом совещании принимали участие члены Политбюро Громыко, Шеварднадзе, министр обороны С. Л. Соколов и три главных члена советской делегации на переговорах в Женеве.
Многое стало поворачиваться иначе с приходом в МИД Шеварднадзе, который пользовался полным доверием Генерального секретаря. 28 сентября 1985 года министр иностранных дел Шеварднадзе был принят президентом Рейганом. Именно тогда он передал американскому президенту письмо от Горбачева, в котором он развил новую тактику односторонних уступок. В данном конкретном случае Горбачев пошел значительно дальше прежних советских предложений. Он предложил сократить на 50 процентов стратегические наступательные вооружения до уровня 6000 ядерных боезарядов. Наряду с соглашением не развивать, не испытывать и не разворачивать базирующееся в космосе оружие. Госсекретарь Шульц немедленно обратил внимание на быстро сложившиеся хорошие отношения между президентом Рейганом и министром Шеварднадзе54.
Государственный секретарь Шульц пообещал приехать в Москву в начале ноября 1985 года. «Известия» впервые опубликовали интервью с вице-президентом Бушем. Американский госсекретарь, к своему удивлению, довольно легко нашел общий язык с новым советским министром иностранных дел, но конкретных результатов они не достигли. Взаимное непонимание ощущалось и во время встречи Шульца с Генеральным секретарем Горбачевым. Американца удивили нападки Горбачева на «военно-промышленный комплекс» США, а советскую сторону — упор американцев на то, что казалось второстепенным, — гражданские права, двустороннее культурное соглашение. Шеварднадзе и Горбачев отстаивали Договор о запрете на создание противоракетной обороны от 1972 года.
Неожиданными для американцев были новые односторонние советские предложения о «быстром» сокращении численности межконтинентальных баллистических ракет на 200–300 единиц. Замечено было, что Горбачева раздражает обыденность, что он психологически стремится к значительным поворотам и значимым результатам. У Шульца не было даже полномочий рассматривать указанные соглашения. Американцы гадали — готов ли Горбачев пойти еще дальше, в случае согласия американской стороны? Как теперь оказывается, Шульц имел полномочия обсуждать идею совместного термоядерного исследовательского проекта стоимостью 3,5 млрд. долл. Эту идею Белый дом поддерживал. Но Шульц не рискнул ее выдвинуть. Он еще не понял своих новых советских коллег.
