Валентин Турчин - Инерция страха. Социализм и тоталитаризм
Человек свободен. Это единственное живое существо, которое обладает абсолютной свободой поведения. Человек получает эту способность вместе с генами, как другие создания получают инстинкты. Как и всякая способность, она может остаться неразвитой. Ее можно подавить, как можно с помощью сильных средств подавить тот или иной инстинкт у животного. Но эта способность есть.
Появление человека открывает новую эру в эволюции жизни. Инструментом эволюции всегда был и остается метод проб и ошибок. Но если раньше пробы и ошибки происходили на материале носителей наследственности — генов и эволюция была лишь эволюцией биологической, то теперь возникла эволюция человеческой культуры. Это процесс, при котором пробы и ошибки происходят в воображении и в поступках людей. Человек способен к сознательному творчеству. Он может то, что раньше могла только природа в целом. Поэтому он и несет ответственность за жизнь на планете. А может быть — и во вселенной.
Что такое сознание? Что такое воля? Как соотносится ощущаемая нами свобода воли, относящаяся к категории "духовных явлений", с физическими законами природы и с данными об устройстве мозга? На эти вопросы мы не можем пока дать вразумительных ответов. Поэтому не будем отрицать, что у человека есть душа.
Есть душа. И она неразрывно связана с самым удивительным и важным аспектом наблюдаемой нами вокруг себя реальности — с тем аспектом, который отражается понятиями: творчество, метасистемный переход, эволюция.
Перестановка верхних уровней
Однако вернемся к основному тезису исторического материализма. Что такое общественное сознание? Самые общие социальные нормы поведения, выраженные в самых общих понятиях и определяющие, "что такое хорошо и что такое плохо". Иначе говоря, это планы, которые вместе с самыми общими планами биологического происхождения (инстинкты самосохранения и размножения) образуют высший уровень в иерархии планов поведения. Что такое общественное бытие? Сюда входит прежде всего материальная компонента цивилизации — те предметы, с которыми мы имеем дело в повседневной жизни и в производстве. Но сюда входят также и определенные планы поведения: навыки обращения с предметами, отношения с людьми, в которые мы вступаем в процессе производства (производственные отношения), формы участия в процессе распределения материальных благ. Короче, эти планы поведения можно назвать экономическими. Это тоже очень общие планы, и они, можно сказать, образуют второй уровень иерархии, непосредственно следуя за планами высшего, этического уровня.
Каково взаимоотношение между этими уровнями? Можно ли сказать, что один из них определяет другой? Конечно, нельзя. Отношение между ними — это отношение управления, как и в любой иерархии. Генералы не "определяют" своих солдат: не воспроизводят их по своему образу и подобию, ни даже по своему желанию. Но они командуют солдатами. Это опять-таки не означает определения каждого действия, каждого движения солдата; командование ведется в определенных общих понятиях, а выбор средств в рамках задания остается на усмотрение солдата. Точно так же общебиологические и этические планы поведения "командуют" имеющимися в распоряжении экономическими планами: осуществляя выбор между ними, включая и выключая их, отчасти модифицируя и т.п.
Что же утверждает по этому поводу марксизм? Что общественное бытие определяет общественное сознание. В последнем советском учебнике по историческому материализму мы читаем: "К.Маркс и Ф.Энгельс показали полную несостоятельность идеалистических воззрений на общество, которые ранее господствовали в социологии. Они научно доказали, что главной и определяющей стороной общественной жизни является не идеальный, а материальный фактор, и прежде всего производство жизненных благ. Материальное производство, согласно учению исторического материализма, составляет основу и решающую силу общественного развития, определяющую в конечном счете все другие стороны общественной жизни. Сознание людей не только является первичным по отношению к материальной жизни общества, но наоборот зависит от нее, определяется ею."
Тремя страницами ниже находим следующее, весьма примечательное пояснение:
"Мысли, желания, настроения людей возникают и видоизменяются на базе их практических жизненных потребностей и зависят в конечном счете от степени развития их материального бытия, от их экономического положения в обществе."
Таким образом, здесь происходит перестановка двух верхних уровней иерархии; утверждается, что те планы поведения, которые нам кажутся высшими, на самом деле являются производными от планов поведения — и вообще от реальности — экономического уровня. Где же "научное доказательство" этого чрезвычайно сильного утверждения, данное якобы Марксом и Энгельсом? В учебнике мы его, конечно, не находим, ибо такового не существует и никогда не существовало в природе. Все, что можно найти на эту тему у основоположников марксизма, это указание на несколько параллелей между развитием материального производства и идеями, господствующими в обществе.
Но эти параллели (существование которых бесспорно и не Марксом впервые отмечено) ничего не доказывают. Идеи и материальное производство взаимозависимы и развиваются в теснейшей связи, это несомненно. Вопрос состоит в том, каков характер этой связи. Никто не отрицает, что действия генералов существенно зависят от того, а в чем-то и определяются тем, какие у них солдаты. Но значит ли это, что "в конечном счете" солдаты командуют генералами? Что от искусства полководца не зависит исход битвы?
Для отношения управления характерно то, что нижний уровень не определяет, а лишь ограничивает возможности; определяет-то как раз верхний, управляющий уровень: определяет выбор между различными возможностями. Имея взвод солдат, ни один, даже самый гениальный, полководец не сможет разбить армию. Только в этом тривиальном смысле и можно говорить, что бытие определяет сознание. Что же касается развития, то его пружины надо искать в области управляющего, а не управляемого.
В марксизме экономическая жизнь именуется базисом, а институты, выражающие общественное сознание, — надстройкой. С этой терминологией вполне можно согласиться. Но почему отсюда следует, что базис имеет определяющее значение, а надстройка — нечто второстепенное, производное? Такой вывод можно сделать только, если ограничить свое мышление средневековыми категориями субстанции, количества и качества, первичности и вторичности и т.п. Именно таков стиль мышления марксистов. Кибернетик и вообще современный человек, мыслящий в терминах систем и отношений, обнаружив базис и надстройку в сложной системе, скорее сделает вывод об управляющей, определяющей роли надстройки. В конце концов, и голова у человека — надстройка над телом! Так что же существенно в отличии человека от животного: детали пищеварительного процесса или устройство головы?
Голодное брюхо к ученью глухо, — справедливо замечает пословица. Но это вовсе не значит, что, съев мозг умного человека, можно поумнеть самому и научиться тому, что умел делать покойник. Основное положение исторического материализма напоминает наивную веру дикаря в прямое воздействие съеденной пищи на образ мышления. Интересно отметить, что эта вера основывается не на опыте, а на внешне правдоподобных "общих соображениях". Точно то же имеет место и в случае исторического материализма. Фактов нет. Есть только "общие соображения".
Влияние экономики на политику и идеологию, столь милое сердцу марксиста, конечно, существует. И, конечно, оно бывает не только явным, но и неявным, скрытым. Прослеживать и обнаруживать его — важная задача историка и социолога. Но возводить это в принцип общественного развития можно только догматически, вопреки очевидности.
Мы едим для того, чтобы жить, а не живем для того, чтобы есть. Мы знаем, что экономические факторы налагают на нас определенные ограничения. Но мы знаем, что у нас есть также и другие — высшие — цели. И мы умеем соотносить с ними экономические цели. "Все это иллюзии, — говорит нам марксист. — На самом деле все ваши высшие цели — это ловко замаскированный интерес класса, к которому вы принадлежите."
О, волшебное сочетание слов "на самом деле"! Когда вам показывают на белое и говорят, что на самом деле это черное, и только кажется вам белым, то возразить нечего. Можно только попытаться понять, почему или зачем вам это говорят. По отношению к Марксу это главным образом почему, по отношению к современному марксистскому тоталитаризму — это зачем.
