Елена Поликарпова - Мировая элита. Кого пустят в клуб для избранных
В антракте вам подают сладкий тончайший морской крем с молодыми креветками, осьминогами и гребешками. Впрочем, его сладость тут же гасится ika sushi, приправленным грубой морской солью кальмаром, таким нежным и мягким, что он мог бы растопить сердце Жюля Верна… Следом идет крохотная жареная голова креветки, как будто отсеченная яростным японским воином. Вы радостно приветствуете шипение масла, вслушиваетесь в эту оду жиру, столь желанному после обезжиренных изысков. И все-таки это всего лишь шепот, за которым следует писк еще содрогающегося тельца серой креветки с морской солью…
А потом вы получаете крохотную чашку пресного мисо-супа с мельчайшими моллюсками, каких никогда и не видели. Суп сменяет светло-розовый tom (жирная часть тунца), и все, что вам остается, это блаженствовать в рыбьем жире, который вы поглощаете. Теперь ваше небо готово к острым ощущениям, и шеф, который отчасти напоминает вам продавцов копченой рыбы в «Zabar», подает пеламиду, приправленную давленым чесноком… Можно сказать, что квинтэссенция «Kyubey» – это взрывы вкусовых ощущений, чередуемые смакованием послевкусия. И вот, словно ваши мысли были прочитаны, появляется «сэндвич» из редиса: две половинки молодого белого редиса, а между ними листик shiso (ароматическое растение, напоминающее бегонию), посыпанный кунжутом и сбрызнутый соевым соусом. Японский «биг-мак»? Почему бы нет?»[63].
Сейчас Европу и Америку захлестнула волна израильских обедов и ужинов, ближневосточная кухня стала подлинным трендом для ресторанов Нью-Йорка, Лондона и Москвы, не говоря уже о ресторанах Иерусалима. Мир без ума от израильской кухни, которая включает в себя «тахини, заатар, лабне, лимоны, маринованный манго, финики, миндаль, кардамон и, конечно, оливковое масло»[64]. Эта «революция вкусов» произошла благодаря вышедшему в 2012 году кулинарному бестселлеру звезды ближневосточной кухни Йотамы Оттоленги и его бизнес-партнера Сами Тамими «Иерусалим» – сборнику рецептов. В конце 2013 года журнал Time включил этот дуэт поваров в список «Богов кухни» вместе с шефом датского ресторана Noma, лучшего в мире, согласно авторитетам из Restaurant Magazine. Сегодня израильские продукты используются в ресторанах мира наряду с французскими, итальянскими и скандинавскими. «В Москве, где в отличие от других мировых столиц национальные кухни приживаются плохо, ближневосточная выстрелила. Всегда заполнена «Олива», громко открылись кошерный Noodless и «Одесса-мама», где кроме сала с чесноком подают форшмак и гефилте фиш. Хумус и фалафель ввели в меню «Ерник» и «Гараж». В новом аргентинском ресторане el Gauchito на Поварской израильский шеф Али Наим-Амали дополнил мясное меню блюдами с родины: на салат с булгуром, сушеной клюквой, петрушкой и лимоном и на баклажаны на гриле с тахини едут со всей Москвы»[65].
* * *Все пиршественные обеды в знаменитых ресторанах представляют собою важное средство, при помощи которого элита различного уровня, в том числе и мировая элита, постоянно утверждает свой статус. Люди почти всегда обращают внимание на то, сколько потратил человек на ресторанное пиршество, чтобы укрепить свои социальные позиции и повысить социальный статус. Ярким примером служит самый дорогой обед (вернее – ланч) с самым крупным инвестором и миллиардером Уорреном Баффетом, за который анонимный покупатель в 2011 году заплатил 2,62 миллиона долл., а в 2012 году такой же обед стоил уже 3,43 миллиона долл. Сам У. Баффет известен своей благотворительностью и деньги за обед пошли в один из пяти благотворительных фондов, имеющий 37 млрд долл. Дело в том, что этот обед дает возможность пообщаться с миллиардером и его сотрудниками и войти в круг финансовой элиты, распоряжающейся миллиардами долларов и дающей путевку в жизнь перспективным проектам[66].
Для американского образа жизни элиты характерным является приглашение нужных людей на вечеринки в ресторане, чтобы получить определенные преференции. Так, накануне нового 1999 года двум нью-йоркским бизнесменам пришлось потратить 1,1 миллиона долларов на вечеринку для 250 друзей в ресторане на вершине Всемирного торгового центра. Во время коктейлей происходило световое шоу: знаменитые лица уходящего тысячелетия проецировались на фигуры мимов, которые с ног до головы были одеты в белое, а также было изображение умной головы одного из хозяев, соединенного с телом Томаса Эдисона, другого хозяина представили в облике Николая Коперника. Потом зачарованные гости отправились ужинать, их внимание было обращено на столы, каждый из которых был украшен двумястами розами, составленными в разных композициях и обсыпанными золотой пылью. «Конферансье объявил, что хозяева хотели бы подарить гостям кое-что особенное, и тут началось новое светопреставление – картины строительства Манхэттена проецировались на изысканные портьеры из парусов. Через две или три минуты под крещендо музыки темные экраны наконец поднялись, словно театральный занавес, обнажив сверкающий горизонт, а Фрэнк Синатра тем временем запел «I’ll Take Manhattan» («Я покорю Манхэттен»). Скромный подарок – кое-что, чем мы хотим поделиться с вами»[67].
Вот так представители современной элиты общаются друг с другом в звездных ресторанах, чтобы повысить свой социальный статус и стать еще богаче.
Дворцы и отели элиты
Одна из фундаментальных потребностей человека, независимо от того, простой человек или представитель элиты, – это самозащита, одной из форм которой выступает жилище, разновидностями которого являются хижина, дом, дворец, коттедж и пр. «В слове «дома» на всех языках кроется, – пишет ученый-этнограф Ю. Липс, – священный смысл. Борьба за существование «вне дома» означает нескончаемый поединок с окружающим миром. Холод, жара или дождь, влияние вещей и людей непрестанно ставят под угрозу планы, надежды и дела человека. Дома же человек чувствует себя в безопасности среди своих близких, он имеет возможность отдохнуть у своего уютного очага. Нет ни одного народа на земле, который бы не почитал за благо родной дом, каким бы скромным тот ни был»[68].
У самых древних племен домом считалась та территория, которую они занимали и на которой располагалось убежище, где семья укрывалась от ветра и дождя и где она проводит ночь. Это могли быть ветровые заслоны (переносные жилища) в жарких странах у собирателей и охотников или же пещерные жилища. В них просматриваются прообразы двух основных элементов позднейших типов домов: круглой хижины и прямоугольного дома[69].
Переход человечества от собирательства и охоты к земледелию оказал самое непосредственное влияние на дизайн возводимых домов, заполненных плетеными изделиями, керамикой, шерстяными одеялами и коврами, связанными с религией, мифологией и магией. «В доме, где небольшое количество утилитарных предметов наглядно демонстрирует определенный образ жизни, человек обретает уверенность, которая дарит ему комфорт и эстетическое наслаждение»[70].
Только после обеспечения себя пищей и удобным жилищем человек стал создавать сложные изобретения и произведения искусства. С развитием цивилизаций в долине Нила и области между Тигром и Евфратом стали строить дворцы для правителей (фараонов и царей), возникли первые города, выражающие различие между правящей элитой и простым народом. Это различие было зафиксировано в плотности застройки города в том же Древнем Египте: в отличие от плотной застройки домов бедняков, «широкие дворы богатых домов, широкие улицы, достигавшие 40 м в поперечнике, и, наконец, обширные храмовые ограды давали возможность для устройства аллей, разведения рощ и фруктовых садов внутри города»[71]. Поэтому город со стороны производил впечатление цветущего оазиса, в зелени которого высились обелиски и монументальные пилоны храмов. Стремление к большой площади дворцов характерно и для элиты Двуречья, что видно на примере дворца царя Саргона II (ум. в 705 году), чей дворец, построенный на платформе из «битой земли», занимает 17 га, вмещая в себя 209 внутренних дворцовых помещений; сама кубатура этой искусственной платформы составляет 1300 тыс. м3, немногим уступая кубатуре знаменитой пирамиды Хеопса[72]. Таким образом, элита двух мощных древних цивилизаций предпочитала жить в роскошных дворцах и домах, имеющих большие площади и удобно устроенных.
* * *Еще большей роскошью характеризуются дворцы королей и императоров Франции и Китая, которые представляют собой некий земной «рай». В этом плане немалый интерес представляет возведенная для Людовика XIV роскошная резиденция Версаль, чье строительство обошлось в огромную денежную сумму (до 500 млн ливров) и стоило немало человеческих жертв. Так, известно, что только при постройке водопровода, предназначенного для знаменитых версальских каскадов и фонтанов, в течение трех лет было занято 22 тыс. солдат и 8 тыс. каменщиков. Работы обошлись в 9 млн ливров, в 10 тыс. человеческих жизней и так и не были завершены[73]. В Версале достигает высокого расцвета садово-парковое искусство, его сад представляет собою грандиозный регулярный парк во всей Западной Европе и служит образцом в других подобного рода сооружениях далеко за пределами Франции.
