Татьяна Миронова - Кто управляет Россией?
Церковнославянское выражение Да долголетен будеши на земли — тоже не соответствует русскому чтобы ты долго жил на земле. Долголетие — это не физическое пребывание наше в земной жизни, а благоденствие нашего потомства из рода в род, долголетие человека на земле, это когда, по слову пророка Давида, семя твое наследит землю. Но высокий смысл Пятой Заповеди в русской интерпретации умышленно переводят в личную плоскость — чтобы ты и только ты, бренный, то есть сотворенный из брения — грязи человек, долго жил на бренной земле!
Шестая Заповедь Не убий по-русски передана без искажений — Не убей.
А Седьмая Заповедь Не прелюбы сотвори переводится — Не прелюбодействуй. Прелюбы — если переводить на русский, буквально — измена любви, ведь приставка пре- или по-русски пере- означает через; сотворить пре-любы — переступить через любовь. Поэтому Седьмая Заповедь должна быть понята так — не изменяй любви, не преступай через любовь. Значение гораздо выше, чем предостережение против одного только прелюбодеяния, супружеской неверности. Нельзя изменять духу любви в дружбе, возбраняется отвращаться от любви к детям, к народу своему, к Отчизне, — ко всему, к чему Господь заложил любовь в природу человека.
Восьмая Заповедь звучит по-церковнославянски: Не укради. По-русски же зачастую читаем — Не воруй. Не укради — даже единократное посягательство на чужое имущество не допускается, а не воруй относится только к закоренелому вору.
Девятая Заповедь: Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна. — Не произноси на другого ложного свидетельства. Эта заповедь против лжи. Не послушествуй — не свидетельствуй. Свидетель и послух означают разные виды свидетельств — через слух или зрение. Интересно вдуматься при этом в слово послушание, которое ныне настойчиво объясняют только как повиновение, и требуют от православных беспрекословного послушания-повиновения властям, начальству, родителям, духовнику, любому ближнему… К добру ли такое покорство? Полагаем, что изначальный смысл слова послушание есть именно свидетельство, именно этот смысл высвечивается в Девятой Заповеди. Если же мы проявляем послушание в виде повиновения требованию власти, начальства, духовника, родителя, то мы тем самым свидетельствуем о том, что данное нам приказание, требование или совет благие и не противоречат Заповедям Христовым. Здесь единственный раз русский перевод не искажает, а уточняет смысл заповеди.
Десятая Заповедь: Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего елика суть ближняго твоего. — Не желай жены ближнего своего, не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, никакого скота его, и вообще ничего, что принадлежит ближнему твоему.
Заповедь против зависти, которая вместе с гордыней самый тяжкий из грехов человеческих, ибо из зависти и гордыни произрастают все остальные грехи. Зависть и гордыня — грехи сатанинские, ими одержим дьявол, посягнувший в самовозношении-гордыне стать выше Господа — Творца и Создателя всего сущего, возжелавший в зависти к Всемогуществу Творца соперничать с Богом.
Заповеди Закона Божьего воспитывают лучшие качества, без которых человек — не человек, так — дрянь и мразь. Четыре Заповеди посвящены Богу — они утверждают боголюбие, верность Имени Божьему, запрет святотатства, утверждение жертвенности. Шесть Заповедей — основа нравственности: почитание предков (по сути — утверждение национализма как нравственного закона человеческой жизни), запрет на убийство ближнего, запрет на присвоение имущества ближнего, заповедь против измены любви, возбра-нение лжи, отвращение от зависти. Так будем жить по Заповедям Божиим, как понимали их наши предки, читая и осваивая Закон Божий на церковнославянском языке, будем жить, правильно понимая смысл заповедей, отрицая нечестие их новых переводов.
Жжет душу грех
Слова из славянского языка, обличающие наши грехи, от времени и частоты употребления стерты в своих значениях, потому и скользят мимо нашего сознания. Так давайте вдумаемся в их исконный смысл.
Грех — поступок, противный Закону Божию, вина перед Господом. Слово происходит от глагола гретъ, грех — это то, что жжет душу, совесть человека. Совесть называют гласом Божиим в душе. Потому любой человек, верующий и неверующий, не суть, согрешив, испытывает угрызения совести, совесть буквально грызет душу. Другие названия греховных поступков в церковнославянском языке — скверна, то есть мерзость, нечистоты души, беззакония, душетленные страсти. Слово страсть резко изменило свое значение в русском языке, ныне это сильная любовь, безудержное влечение, но славянский язык хранит исконное значение этого слова, связанное с понятием страдания, страсть по-церковнославянски — именно страдание, страсти Христовы — нечеловеческие муки, которые принял Господь Иисус Христос. Но есть и страсти душетленные, страдания души, которые губят ее, ведут к духовной смерти. Если такой человек молится, перед тем не покаявшись, слышит ли его Бог? Больной вопрос, ведь сегодня толпы губителей Отечества и народа, сознательных убийц, воров, грабителей, которые важно стоят в храмах, величаво кланяются и прикладываются к иконам, молятся, наверное… И что? — их молитва, их жертвы, их поклонение угодны Богу? Думать об этом скорбно. Но вот ответ на мучающий нас вопрос у Григория Богослова: «Угодно ли знать отличительные свойства лукавого нрава? Это ненависть, зависть, клевета, это кичливость и гордость, корысть, страстное желание, это недуг славолюбия. Этими чертами отличается образ дьявола. Поэтому если очернивший себя подобными сквернами будет призывать Отца, то какой отец услышит его? Тот отец, что состоит в родстве с призывающим его человеком, а это отец не небесный, но отец преисподний».
Чтобы слышал наши моления не отец лжи, дьявол, а Отец наш небесный, Господь Бог, мы каждый вечер и перед святым причащением исповедуем свои грехи, то есть осознанно, открыто и искренне говорим о них в молитве к Богу. Грехи именуются вольными и невольными — то есть совершенными сознательно, по воле человеческой, и нечаянно, невольно. Обратите внимание на названия греховных страстей, когда читаете, к примеру молитву перед святым причащением: слово гнев родственно слову угнетать, то есть подавлять другого, печалить ближнего — печь, как на углях, его душу; гордиться — значит уподоблять себя горе, высящейся над человечеством; завидеть — заглядываться на чужое добро, зариться на него, и тем уязвлять, то есть ранить свое сердце. Среди названий грехов есть редкие, почти забытые ныне слова — свада и нерадение. Свадить — значит сталкивать, ссорить людей, а не радеть о молитве или о ближнем означает не заботиться о них.
В повседневном исповедании грехов встречаем и другие забытые теперь именования дурных поступков: многостяжание — стремление к обогащению, скверноприбытчество или как мы сегодня это понимаем — лихоимство, доход от злых дел, противных Господу, редкое слово мшелоимство значит ростовщичество, ведь древнее речение мшел означает нарост (сравним слова мох — то, чем обрастает что-либо, и замшелый — обросший). Вот и мшелоимство по сути есть доход, полученный в результате прироста данных в долг денег.
Помимо житейских грехов, связанных с земным существованием человека, есть болезни духа, которые сегодня подчас грехами и не считаются. Их называет святитель Иоанн Златоуст в своей молитве: Господи, избави мя от всякаго неведения и забвения, и малодушия, и окамененнаго нечувствия. Эти грехи можно понять, если вспомнить, какие им противопоставлены добродетели. Что такое неведение — бессовестность, отсутствие совестного осознания своих поступков. Забвением именуется утрата памяти смертной, той драгоценной мысли о Страшном суде Христовом, которая может остановить даже самых тяжких злодеев. Малодушие сегодня не кажется опасным для человека, его толкуют как предтечу трусости, нерешительность в борьбе, не более, на самом деле малодушие должно пониматься буквально, это когда в человеке мало души, все существо его занято плотским, телесным, земными страстями, собственным благополучием, когда в душу его не вмещается мысль о Боге, любовь к Нему и к ближнему своему. Наконец, окамененное нечувствие — страшная духовная болезнь, которая еще именуется теплохладностью, — свойственное нашему времени животное состояние людей вне Веры в Бога, вне любви, даже вне страха, когда у человека сохраняются лишь животные рефлексы, когда он уподобляется скотам несмысленным и безропотно покоряется чужой злой воле.
