Михаил Вилькобрисский - Как делили Россию. История приватизации
Компромат, ру [10] :
В начале февраля 1996 года подсчитали: для того чтобы закрыть задолженности по зарплатам и пенсиям, а также удовлетворить прочие нужды, необходимые для проведения успешной президентской кампании, требовалось примерно $500 млн. У олигархов таких денег не было, да и вкладываться они не торопились. Вариантов было два: либо взять деньги из валютных резервов ЦБ, либо проводить эмиссию. Но против обоих вариантов выступил тогдашний глава ЦБ Сергей Дубинин. Тогда и была придумана схема (ее авторство приписывают бывшему первому замминистру финансов Андрею Вавилову), которая позволяла профинансировать бюджет через ГКО. Как утверждает тот же источник, решение принималось на уровне президента и премьер-министра страны.
Но снова встал вопрос: как одолжить такое количество денег? Выпустить-то ценные бумаги можно, да кто ж из резидентов не побоится их купить на такую сумму? Так, в конце февраля 1996 года и было принято решение допустить нерезидентов на рынок государственных ценных бумаг. Выпустили еще и ОВВЗ 6-го и 7-го траншей, которые стали принимать в качества зачета по налогам – это уже для собственных бизнесменов.
Решение приняли, но как привлечь иностранцев, которые России все еще боялись, как чумы? Вот тогда в дело и вступили совзагранбанки – «Евробанк» в том числе. Именно они призваны были показать, что вложения в ГКО выгодны. Почуяв запах быстрых денег, на рынок ГКО пришли и настоящие иностранцы. Таким образом, «заняв через государственные рублевые обязательства деньги у Запада, выборы были выиграны», – заключил источник.
За пять месяцев через «Еврофинанс» и «Евробанк» в FIMACO и далее в ГКО было инвестировано без малого миллиард долларов. Другими словами, миллиард долларов валютных резервов страны через вышеупомянутые финансовые институты конвертировался в рубли, на них покупались долговые обязательства Министерства финансов, а потом гасились тем же Минфином – то есть деньгами бюджета, но уже с процентом. Полученная сумма переводилась в доллары, и часть ее уходила за границу. Стоит ли удивляться, что в 1997 году четыре члена правления «Евробанка» получили бонус в размере $1,2 млн?
И еще одна любопытная деталь. Указания по упомянутому уже переводу денег FIMACO были даны ЦБ 20 сентября 1993 года – именно в этот день, напомним, был издан указ президента № 1400, которым был распущен парламент. Не уводил ли ЦБ деньги из страны? На этот вопрос тоже хотелось бы получить ответ от тогдашнего и нынешнего главы «Банка России» Геращенко.
А самый крупный перевод денег в FIMACO – в $1,4 млрд – был сделан в сентябре 1994 года. Аккурат накануне черного вторника. Хотя валютный рынок тогда был так мал, что на поддержание его хватило бы и 10 % переведенной в офшор суммы.
«FIMACO по существу является нашей стопроцентной внучкой», – оправдывался глава ЦБ Виктор Геращенко в Думе после того, как там было обнародовано известное письмо генпрокурора. Но в том-то и дело, что «по существу» офшор, через который прошли как минимум $2,5 млрд валютных резервов страны (это та сумма, на которую имеются документальные подтверждения) и как минимум две трети одного из траншей кредита МВФ (1993 года), как раз не является ни внучкой, ни дочкой «Банка России».
Страна задыхается от нехватки валюты, от нехватки рублей, а Центральный банк оперирует миллиардами, совместно с Минфином привлекает деньги от инвесторов в страну на кабальных условиях – и под шумок вместе с ними зарабатывает на этом.
Обратите внимание на активность этой фирмы FIMACO в 1993–1994 годах.
Сейчас эти люди – Виктор Геращенко, Сергей Дубинин, Сергей Алексашенко – считаются в обществе весьма уважаемыми и влиятельными. Хотя их место, на мой взгляд, совсем в другой части общества – той, которая отбыванием наказания искупает свои преступления.Глава VI. Залоговые аукционы
Говорит К. Сорокин, заведующий Центром геополитических исследований Института Европы РАН [11] :
Идея проведения инвестиционных конкурсов по продаже закрепленных за государством акций акционированных предприятий была впервые законодательно закреплена в законе «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РСФСР». Основные цели предполагаемой приватизации в нем прописаны не были. Однако использование в его тексте термина «инвестиционные конкурсы» предполагало, что продажа в частные руки госпакетов акций должна была обеспечить приток финансовых средств в реальную экономику и тем самым оживить производство, расширить налогооблагаемую базу и увеличить доходы бюджета. Однако тогда приватизационная идея не получила полноценного законодательного развития. Лишь 15 февраля 1994 года появилось распоряжение Госкомимущества «Положение об инвестиционном конкурсе по продаже пакетов акций акционерных обществ, созданных в порядке приватизации государственных и муниципальных предприятий» за № 342-р, а 22 июля 1994 года Указом № 1535 Президент утвердил «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 г.». На основании этих документов, не являющихся «полновесными» законами, в 1994 и 1995 годах была проведена серия инвестиционных конкурсов. При этом отсутствие полноценной законодательной базы, наличие в указанных документах большого числа правовых «мертвых зон», неясностей и противоречий создали основу для многочисленных злоупотреблений в ходе аукционов.
В начале 1995 года появилась еще одна – залоговая – концепция приватизации. Ее автором был президент «ОНЭКСИМбанка» В. Потанин. Он же озвучил содержание конкретного проекта на заседании правительства 30 марта 1995 года, предложив от имени консорциума банков предоставить кредит правительству под залог принадлежащих государству акций ведущих российских предприятий. Уже тогда было ясно, что в бюджете не будет денег на возврат кредита. Поэтому в долгосрочной перспективе речь шла не о залоге, а о приватизации госпредприятий путем продажи заложенных акций.
Не было секретом и то, что не устраивало Потанина в концепции инвестиционной приватизации и почему возникла идея приватизации залоговой. В первом случае переход государственного имущества в частные руки обусловливался обязательством со стороны нового владельца вкладывать собственные деньги в дальнейшее развитие производства, во втором такого обязательства не требовалось. Тем самым у новых собственников появлялась возможность получать сверхдоходы за счет ничем не компенсируемой эксплуатации промышленных объектов. Не исключался и вариант их быстрой перепродажи, но уже не по специально заниженной конкурсной, а по реальной рыночной цене.
В дальнейшем выяснилось еще одно любопытное обстоятельство.
31 августа 1995 года Президент подписал Указ № 889 «О передаче в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». А уже 6 сентября Потанин направил Ельцину письмо, в котором подчеркивается, что до начала IV квартала (назначенный указом срок «открытия сезона» залоговых аукционов) остается мало времени, но все еще остается большой объем работ по подготовке к залоговым конкурсам. В связи с этим Потанин попросил Президента «поручить консорциуму российских коммерческих банков организацию в дальнейшем всей работы, связанной с проведением аукционов на право заключения договоров кредита, залога находящихся в федеральной собственности акций и комиссии». Поскольку президент «ОНЭКСИМбанка» являлся неофициальным лидером консорциума, то фактически он просил для себя право контролировать организацию и проведение залоговых аукционов.
Формально Ельцин согласился лишь с приложенным к письму списком предприятий, под которые консорциум выражал готовность ссудить правительству деньги.
Но фактически Президент отдал залоговые и инвестиционные конкурсы (в ряде случаев оба вида аукционов проводились параллельно, например по НК ЮКОС) в руки руководства «ОНЭКСИМбанка» и пары других особо приближенных к руководству страны финансовых структур («МЕНАТЕПА» и СБС). Это также содействовало тому, что в ходе подготовки и проведения аукционов возникло множество крайне спорных ситуаций.
Что конкретно попало в руки олигархов?
Б. Березовский, Р. Абрамович, А. Смоленский стали владельцами 85 % акций ОАО «Сибнефть» и приобрели контроль над его дочерними фирмами.
Приватизация «Сибнефти» была признана Счетной палатой неэффективной (государство при продаже акций потеряло 18,6 трлн рублей) и нецелесообразной, поскольку доходы от продажи всего в 1,7 раза превышают прибыль головной компании ОАО «Сибнефть».
23 октября 1995 года вышло распоряжение правительства № 1456-р. В нем говорилось о принятии предложения Госкомимущества, согласованного с ЦБ РФ, об открытии в «ОНЭКСИМбанке» текущего счета ГКИ для внесения задатков участниками залоговых аукционов (в том числе и самого «ОНЭКСИМбанка» и его финансового близнеца МФК). Этим обстоятельством «ОНЭКСИМ» воспользовался в начале декабря 1995 года при проведении конкурса по «Сибирско-Дальневосточной нефтяной компании» (НК «СИДАНКО»). Заявка «Российского кредита» была отклонена на том основании, что этот банк не перечислил вовремя задаток в размере 3,75 млн. долларов на спецсчет в «ОНЭКСИМбанке». На самом деле «Роскредит» опоздал на 23 минуты с уведомлением о переводе денег, причем задержка произошла из-за того, что служба безопасности «ОНЭКСИМбанка» не пропускала представителей «Роскредита» в охраняемый ею банк.
