Николай Зенькович - Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля
— Яков Михайлович… Пять минут назад…
Горло у Малькова свела мучительная спазма, глаза застлал туман.
Два дня спустя, 18 марта 1919 года, хоронили Якова Михайловича Свердлова. У подножия Кремлевской стены, в самом центре Красной площади, зияла свежая могила. Замерли в горестном молчании десятки тысяч людей, заполнивших из края в край огромную площадь. На могильный холм поднялся Ленин:
— Мы опустили в могилу пролетарского вождя, который больше всего сделал для организации рабочего класса, для его победы.
В 1937 году Партиздат ЦК ВКП(б) выпустил сборник «В. И. Ленин и И. В. Сталин о Якове Михайловиче Свердлове». Кроме речи на похоронах Свердлова, в сборнике помещено еще семь выступлений Ленина, специально посвященных безвременно ушедшему из жизни первому председателю ВЦИК. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что большинство их произнесено в течение короткого промежутка времени — непосредственно после смерти, остальные приурочены к годовщинам траурной даты.
Я. М. Свердлов был прежде всего и больше всего организатором, притом организатором талантливейшим, — вот главный лейтмотив ленинской речи на экстренном заседании ВЦИК 18 марта 1919 года. В заслугу ему ставится единоличная работа в области организации, выбора людей, назначение их на ответственные посты по всем разнообразным специальностям. В тот же день, 18 марта, состоялось открытие VIII съезда партии. Предлагая почтить память Свердлова вставанием, Ленин снова называет его главнейшим организатором и для всей партии в целом, и для всей Советской республики. Перейдя ко второй части порученной ему Центральным Комитетом задачи — к организационному отчету ЦК, Ленин замечает, что эту задачу мог выполнить как следует только Свердлов, который был назначен докладчиком Центрального Комитета по этому вопросу. Высочайшая аттестация дается Свердлову Лениным в его речах на заседаниях ВЦИК 30 марта 1919 года и 16 марта 1920 года, в докладе на IX съезде партии 29 марта 1920 года, в речи, записанной на граммофонной пластинке в конце марта 1919 года.
Сталин свою единственную статью о Свердлове напечатал в 1924 году в журнале «Пролетарская революция». Статья так и называлась: «О Я. М. Свердлове». Напрасно искать в ней какие-либо личностные моменты. Она строга и официально-скучна по изложению. Хотя Сталин неплохо знал Свердлова и даже отбывал с ним ссылку в Туруханском крае. Более того, он бежал вместе со Свердловым из ссылки. Притом Свердлов был в корзине с бельем. Встречный жандарм хотел проткнуть корзину штыком. Сталину тогда удалось уладить дело, дав «на лапу» жандарму. Об этом эпизоде Сталин рассказал маршалу А. Е. Голованову перед полетом в Тегеран в 1943 году как о примере плохой конспирации. О полете никто не должен был знать, кроме очень узкого круга людей, в который входил Голованов. От него и услышал о трагикомическом приключении двух незадачливых беглецов поэт Феликс Чуев, автор известной книги «Сто сорок бесед с Молотовым».
Сталинская статья 1924 года рассчитана на массы. А им надо понятно разъяснить, что значит быть вождем-организатором в условиях, когда у власти стоит пролетариат. И входящий в роль толкователя истины в последней инстанции начинающий диктатор глубокомысленно поучает непросвещенных соотечественников: быть вождем-организатором — это не значит подобрать помощников, составить канцелярию и давать через нее распоряжения. Быть вождем-организатором в наших условиях — это значит, во-первых, знать работников, уметь схватывать их достоинства и недостатки, уметь подойти к работникам, во-вторых, уметь расставить работников так, чтобы каждый чувствовал себя на месте. Изложив требования к вождям-организаторам, Сталин, наконец, приходит к такому выводу: «Я далек от того, чтобы претендовать на полное знакомство со всеми организаторами и строителями нашей партии, но должен сказать, что из всех знакомых мне незаурядных организаторов я знаю — после Ленина — лишь двух, которыми наша партия может и должна гордиться: И. Ф. Дубровинского, который погиб в туруханской ссылке, и Я. М. Свердлова, который сгорел на работе по строительству партии и государства».
О том, что Свердлов не был теоретиком и не относился к тому немногочисленному тончайшему слою партийной интеллигенции, которая своим философским, экономическим или публицистическим творчеством одухотворяла рабочие массы, свидетельствуют и другие видные деятели Октябрьской революции. В опубликованных впервые в 1985 году заметках Н. И. Подвойского о Свердлове подчеркивается, что он считал своим призванием организацию выполнения решений. «Свердлов мастерски производил инструктирование исполнителей, производил проверку исполнения, — пишет Подвойский. — Добивался точного, последовательного и безостановочно быстрого «производственного» процесса для достижения цели. Он не допускал засорения, загрязнения политической линии, организационных, тактических путей партии, политики Советской власти. Тут же, сразу, в ходе обсуждения, производил очищение. Для этого в резерве товарища Свердлова всегда наготове были ответственные ораторы…»
Свердлов, по оценке Подвойского, очень ревниво относился к партийным кадрам. «Он создавал определенный тип работников. Работники, выполнявшие под его руководством задания партии, проходили великолепную школу. Свердлов оставил партии отличные кадры, мастерски подобранные, выученные, расставленные по боевым местам… Свердлов приучал кадры выполнять точно, полностью, быстро решения вышестоящих партийных учреждений…» В конце восьмидесятых — начале девяностых годов стали известны имена многих из этих людей — Юровского, Белобородова, Голощекина. Газета «Литературная Россия», журналы «Молодая гвардия», «Москва», «Кубань» открыли перед изумленными читателями немало нового, прояснившего, по мнению этих изданий и их авторов, подлинный облик мастерски подобранных, выученных и расставленных по боевым местам кадров Якова Михайловича Свердлова. Потрясенные читатели узнали, во что обошлась стране бездумная привычка этих кадров выполнять точно, полностью и быстро предписания центра, отождествляемого с личностью Якова Михайловича, представленного в этих публикациях одним из главных организаторов массовых репрессий против народа, убийства последнего русского царя и его семьи, автора самоличной директивы о поголовном истреблении казачества, по которой было уничтожено 2,5 миллиона из 4 миллионов проживающих на Дону людей.
Одного из созданного Свердловым типа работников ярко живописует казахский литератор Виктор Михайлов в газете «Литературная Россия». Это Филипп (Шая) Исаевич Голощекин, ближайший друг Якова Михайловича по туруханской ссылке. С ним в марте 1917 года они вместе покатили в санях по замерзшему Енисею в революционный Петроград. Сын мелкого подрядчика, Шая родился в городе Невеле Витебской губернии. Мещанином города Полоцка считался отец Свердлова, Мираим (по другим сведениям — Мовша) Израилевич. Как видим, земляки.
Шая Голощекин начинал жизненный путь приказчиком в писчебумажном магазине, затем переквалифицировался на зубного техника, имел свой зубоврачебный кабинет. После Октября Свердлов направляет друга в Пермь секретарем губкома. Ему был нужен на Урале абсолютно преданный и надежный человек, способный выполнить любое задание. Первое щепетильное задание не заставило себя долго ждать. Дело в том, что с августа 1917 года в Тобольске под охраной находился отрекшийся от престола царь Николай II с семьей. Его-то и должен был «пасти» Голощекин. И он «пас»…
Заседание Екатеринбургского Совета в ночь на 17 июля 1918 года, якобы решившее участь Романовых, было не более чем инсценировкой: позже начальник расстрельной команды Юровский вспоминал, что еще «в шесть часов вечера Филипп Г-н (Голощекин) предписал привести приказ в исполнение». Надежный друг Свердлова занимал в то время пост военного комиссара Уральской области.
В тот же день по сигналу из Екатеринбурга в Алапаевске казнили трех сыновей великого князя Константина Романова, а также двух других Романовых — великого князя Сергея Михайловича и великую княгиню Елизавету Федоровну. Немногим раньше, 12 июня, в Перми был взят чекистами и расстрелян брат Николая II — Михаил.
Случайно ли, задает вопрос В. Михайлов, что все Романовы из тех, кто находился в то время в России, оказались в одном районе — на Урале? Случайно ли, что они вместе с близкими людьми и слугами были поголовно и разом истреблены? Разумеется, нет, считает автор публикации. По его мнению, это была заранее продуманная и предписанная центром акция. О ней сейчас уже достаточно много известно.
Степень причастности Свердлова к организации убийства царя и его семьи — разговор особый, и без него, видно, не обойтись, поскольку это недавно открывшееся обстоятельство стало одной из главных причин неоднозначного отношения к личности пламенного революционера, репутация которого еще недавно считалась безупречной. Сейчас же продолжим рассказ о жизненном пути одного из тех, кого он пригрел, кому безоговорочно доверял, кто не допускал засорения, загрязнения политической линии. После Екатеринбурга Голощекина вновь, как и в годы подполья, понесло по стране. Туркестан, Башкирия, Москва (целый год был председателем Главруды — будто что-то понимал в руде!), Кострома, Самара — и все на руководящих должностях. Еще в 1914 году, находясь в туруханской ссылке, Свердлов заметил о своем друге, что при хорошем отношении к людям вообще, к абстрактным людям, он безобразно придирчив к конкретному человеку. Жестокость была врожденной чертой его характера. Много, много судеб сокрушил он, прежде чем сам оказался в застенках ГПУ.
