Густав Лебон - Психология народов и масс
Трудно в настоящее время встретить книгу, посвященную произведениям искусства, в которой бы не повторялось, что они верно передают мысль народов и служат наиболее существенным выражением их цивилизации.
Без сомнения, часто бывает и так, но не достает еще многого для того, чтобы это правило было абсолютным и чтобы развитие искусства соответствовало всегда интеллектуальному развитию наций. Если есть народы, для которых произведения искусства составляют самое важное выражение их души, то есть, в свою очередь, другие, очень высоко стоящие на лестнице цивилизации, у которых искусство играло только очень второстепенную роль. Если бы предстояло написать историю цивилизации каждого народа, принимая во внимание только один ее элемент, то этот элемент должен был бы разнообразиться от одного народа к другому. Одни народы давали бы возможность лучше узнать искусство; другие — политические и военные учреждения, промышленность и т. д. Этот пункт важно установить с самого начала, потому что он нам даст возможность позже понять, почему различные элементы цивилизации, передаваясь от одного народа к другому, претерпели очень неодинаковые изменения.
Среди народов древности египтяне и римляне представляют собой очень характерные примеры этого неравенства в развитии различных элементов цивилизации и даже различных отраслей, из которых образуется каждый из названных элементов.
Возьмем сперва египтян. У них литература всегда была очень слаба, живопись — очень посредственна. Напротив, архитектура и скульптура имеют шедевры. Их памятники еще теперь вызывают наше удивление. Статуи, которые они нам оставили, могут служить образцами и в настоящее время, а грекам нужен был только очень короткий период, чтобы успеть их превзойти.
От египтян переходим к римлянам, которые играли такую господствующую роль в истории. У них не было недостатка ни в воспитателях, ни в образцах, так как у них были уже предшественники в лице египтян и греков; и однако они не успели создать оригинального искусства.
Никогда, может быть, ни один народ не обнаружил меньше оригинальности в своих художественных произведениях. Римляне очень мало заботились об искусстве, смотря на него только с утилитарной точки зрения и видя в нем только своего рода предмет ввоза, подобный другим продуктам, например, металлы, благовонные вещества и пряности, которые требовались ими от иностранных народов. Даже тогда, когда они уже были властелинами мира, римляне не имели национального искусства; и даже в эпоху, когда всеобщий мир, богатство и потребности в роскоши развили немного их слабые художественные чувства, они только из Греции выписывали образцы и художников. История римской архитектуры и скульптуры есть не более как дополнительная глава к истории греческой архитектуры и скульптуры.
Но этот великий римский народ, столь незначительный в своем искусстве, поднял на недосягаемую высоту три других элемента цивилизации. Он имел военную организацию, которая обеспечила ему мировое господство; затем политические и судебные учреждения, с которых мы еще до сих пор берем образцы, и наконец — литературу, которой вдохновлялась наша в течение веков.
Итак, мы поразительно ясно видим неравенство в развитии элементов цивилизации у двух наций, высокая ступень культуры которых не может быть оспариваема, и потому можно заранее предсказать ошибки, в какие рискует попасть тот, кто примет за масштаб только один из этих элементов, например, искусство. Мы только что нашли у египтян чрезвычайно оригинальное и замечательное искусство, за исключением живописи, и очень посредственную литературу. У римлян — очень посредственное искусство без малейшего следа оригинальности, но зато блестящую литературу и, наконец, перворазрядные политические и военные учреждения.
Сами греки, один из народов, обнаруживших свое превосходство в самых разнообразных отраслях, могут быть также приведены в пример, чтобы показать отсутствие параллелизма в развитии различных элементов цивилизации.
В гомеровские времена их литература уже была очень блестяща. Еще и теперь песни Гомера рассматриваются как образцы, на которых в течение веков воспитывается университетская молодежь Европы; и однако открытия современной археологии показали, что в эпоху возникновения гомеровских песен греческая архитектура и скульптура были грубо варварскими и состояли только из безобразных подражаний египетской и ассирийской.
Но лучше всего показывают нам эти неравенства в развитии индусы. С точки зрения архитектуры, найдется очень мало народов, которые бы их превзошли. С точки зрения философии, их умозрения достигали такой глубины, какой европейская мысль достигла только в самое недавнее время. Если литература индусов стоит ниже греческой и римской, то все-таки она дала нам несколько замечательных вещей. В области скульптуры индусы, напротив, очень посредственны и значительно ниже греков. В сфере наук и исторических знаний они абсолютно ничтожны, и можно констатировать у них отсутствие точности, чего нельзя встретить ни у одного народа на подобной ступени развития. Их наука только ребяческие умозрения; их исторические книги — нелепые легенды, не заключающие в себе ни одной хронологической даты и, вероятно, ни одного точного события. Ясно, что изучение одного только искусства было бы недостаточным для определения уровня цивилизации у этого народа.
Много других примеров можно было бы привести для подтверждения сказанного. Существуют расы, которые, никогда не занимая очень высокого положения, успевали, однако, создать себе совершенно индивидуальное искусство, без видимой связи с предшествующими образцами.
Таковы были арабы. Менее столетия после того, как их поток нахлынул на старый греко-римский мир, они прежде всего изменили заимствованную ими византийскую архитектуру до того, что невозможно было бы открыть, какими образцами вдохновлялось их творчество, если бы мы не имели пред глазами целого ряда памятников смешанного стиля.
Впрочем, даже тогда, когда какой-нибудь народ не обладает никакими ни художественными, ни литературными способностями, он может создать очень высокую цивилизацию.
Таковы были финикийцы, не имевшие иного превосходства, кроме своих коммерческих способностей. Только благодаря их посредничеству и цивилизовался древний мир, различные части которого были приведены ими в соприкосновение друг с другом; но сами они почти ничего не произвели, и история их цивилизации есть только история их торговли.
Наконец, существуют народы, у которых все элементы цивилизации, за исключением искусства, остались в очень низком состоянии. Таковы были моголы. Воздвигнутые ими в Индии памятники, стиль которых не заключает в себе почти ничего индусского, до такой степени великолепны, что некоторые из них признаются со стороны компетентных художников самыми прекрасными произведениями рук человеческих; однако никому не придет в голову поместить моголов среди высших рас.
Впрочем, можно заметить, что даже у самых цивилизованных народов искусство достигало высшей ступени развития не всегда в кульминационную эпоху их развития. У египтян и индусов самые совершенные памятники вместе с тем и самые древние; в Европе процветало чудное готическое искусство, удивительные произведения которого не имели себе никогда ничего равного в средние века, рассматриваемые как полу варварская эпоха.
Итак, совершенно невозможно судить об уровне развития какого-нибудь народа только по развитию его искусства. Оно, повторяю, составляет только один из элементов его цивилизации; и вовсе не доказано, что этот элемент точно так же, как литература — самый высокий.
Часто, напротив, у народов, стоящих во главе цивилизации (у римлян в древности, у американцев в настоящее время) художественные произведения — самые слабые. Часто также, как мы только что заметили, народы создавали свои литературные и художественные шедевры в полу варварские века.
Итак, можно считать, что период индивидуальности в искусстве есть расцвет его детства или его юности, но не его зрелого возраста, и если принять во внимание, что в утилитарных заботах нового мира, зарю которого мы только едва различаем, роль искусства едва заметна, то можно предвидеть тот день, когда оно будет помещено если не среди низших, то по крайней мере — среди совершенно второстепенных проявлений цивилизации.
Впрочем, очень много доводов можно выставить против того мнения, что искусство прогрессирует одновременно с остальными элементами цивилизации: оно имеет свою самостоятельную и специальную эволюцию. Возьмем ли Египет, Грецию или различные народы Европы, мы всегда констатируем тот общий закон, что лишь только искусство достигло известного уровня, создав известные шедевры, начинается немедленно период подражания, за которым неизбежно следует период упадка, совершенно независимый от движения остальных элементов цивилизации. Этот период упадка продолжается до тех пор, пока какая-нибудь политическая революция, нашествие, принятие новой религии или какой-нибудь другой фактор не введут в искусство новых элементов. Таким образом в средние века крестовые походы принесли знания и новые идеи, давшие искусству толчок, который имел последствием преобразование романского стиля в готический. Таким же образом несколько веков спустя возрождение изучения греко-римской жизни повлекло за собой преобразование готического искусства в искусство эпохи Возрождения. Точно так же в Индии нашествия мусульман привели к преобразованию индусского искусства.
