Виктор Безотосный - Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона
Победа при Шампобере была очень нужна и важна Наполеону для поднятия морального духа войск. Кроме того, внезапный бросок к Шампоберу сразу поставил Силезскую армию в критическую ситуацию, ее войска оказались фактически разрезанными на две части на расстоянии почти в 30 верст. Блюхеру же теперь уже пришлось думать не о наступлении на Париж, а о том, как спасти армию от разгрома по частям. Войска Наполеона, вклинившись между растянутыми колоннами Силезской армии, заняли центральное положение и могли действовать на внутренних линиях. В самое неприятное положение были поставлены корпуса Сакена и Йорка, преследовавшие части маршала Макдональда. Теперь они оказались между Макдональдом и главными силами Наполеона. Французский император не преминул этим воспользоваться, причем у него был выбор – куда двинуть свой главный кулак – против Сакена или Блюхера. Он же оставил в качестве прикрытия от войск Блюхера, находившихся у Этожа, корпус Мармона, а сам с основными силами устремился к Монмирайю против Сакена фактически уже вечером 29 января (10 февраля).
Войска Сакена уже к этому времени значительно продвинулись по направлению к Парижу, отбросили корпус маршала Макдональда к г. Мо и заняли Ла-Ферте-су-Жуар. Блюхер же после Шампоберского дела сразу же отдал приказ следовать на соединение к Монмирайю корпусам Сакена (от Ла-Ферте-су-Жуар) и Йорка (от Шато-Тьерри), а дальше совместными усилиями пробить себе дорогу к Витри. Русский корпус Сакена проделал ночной форсированный марш, пройдя 30 верст, все же не успел вовремя к Монмираю. Там быстрее оказались войска Наполеона. Они заняли развилку дорог, ведущих в Ла-Ферте-су-Жуар и Шато-Тьерри, в одной версте от города и в этом месте встретили русские войска в 11 часов утра. Сакен сразу же атаковал французов, но основные силы (корпус генерала князя А.Г. Щебатова) бросил в атаку правее от дороги, тогда как корпус Йорка должен был подойти с его левого фланга. Это был явный просчет русского генерала. Возможно, Сакен сначала, как и Блюхер, не оценил силы противника, посчитав после донесения командира казачьего отряда генерала А.А. Карпова, оттесненного от Монмирайя, что город занял какой-то французский отряд «партизан». Йорк, войска которого из-за плохой дороги не могли вовремя прибыть к Монмирайю, предложил Сакену соединиться выше у Вифора, а затем отступить к Шато-Тьерри. В той ситуации это был наилучший вариант действий. Но русский генерал предпочел точно выполнить полученный от Блюхера приказ и постараться пробиться через город. На правом фланге русская пехота к 14 часам значительно потеснила французов и продвинулась вперед. Но к 15 часам к Наполеону подошли части Старой гвардии, и противник нанес удар против русского центра (по большой дороге). Французам удалось сбить русских с центральной позиции, что поставило в тяжелое положение войска на правом фланге. Прибывшие примерно в 16 часов прусские части уже не могли изменить ситуацию на правом фланге, где отступавшая русская пехота подверглась комбинированным и яростным атакам французской конницы и пехотинцев. Да и Наполеон бросил против пруссаков в атаку дивизию Старой гвардии и гвардейскую кавалерию, после чего и они начали отступление. Лишь под покровом ночи корпус Сакена смог перейти к Вифору на дорогу, ведущую к Шато-Тьерри, и продолжить отступление под прикрытием прусского арьергарда. Позже, в 1835 г. Д.В. Давыдов в письмах к А.И. Михайловскому-Данилевскому (собирал материалы для книги), описывая как участник этот бой, прямо назвал его разгромом: «пехота бежала врассыпную», «артиллерию насилу из грязи вытащили», а правый фланг (два пехотных полка и два эскадрона) «был отрезан и только на другой день по утру и то посредством большого отхода, соединился с нами на половине дороги от Монмираля в Шато-Тиери». Он обвинил в ошибочных действиях командира русского корпуса: «По мнению моему, Сакен тут так виноват, что нет оправдания, и я не знаю, как вы, любезный друг, его выпутаете из сетей, а представить дело так, как оно было, нельзя, не позволят» [556] . Потери союзников (в первую очередь – русских) были велики – более 3 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, у французов – в два раза меньше.
Уже ночью Сакен с Йорком получили приказание Блюхера отойти к Шато-Тьерри, переправиться через Марну и затем двинуться на соединение с главными силами Силезской армии. Наполеон же продолжил движение своих войск к Шато-Тьерри, где продолжил начатое дело 31 января (12 февраля). Дело в том, что союзники не могли быстро переправиться через Марну у Шато-Тьерри ввиду наличия большого количества артиллерии и обозов. Поэтому прусские войска заняли оборонительную позицию возле города и вынуждены были принять бой. Французы активно атаковали пруссаков, в бой были введены и русские полки, стоявшие в резерве. У французов успешно в этот день действовала кавалерия, что позволило создавать реальную угрозу обхода флангов и заставляло союзников отступать. Вечером войскам Наполеона удалось полностью окружить бригаду генерала И.Г. Генденрейха (Тамбовский и Костромской пехотные полки однобатальонного состава), французская конница смогла прорвать и рассеять два русских каре, а раненного Генденрейха взять в плен, в плен попало и около 1 тыс. русских солдат [557] . Союзники вынуждены были ускорить переправу через Марну и бросить в городе часть обозов. Потери войск Сакена и Йорка составили около 3 тыс. человек, у французов – 400 человек. Однако, перейдя через Марну, союзники подожгли два моста через реку, это дало им возможность перевести дух и продолжить отступление.
Правда, уже 1(13) февраля французы восстановили мост через Марну. Наполеон приказал перейти на другой берег корпусу маршала Мортье (6 тыс. человек) и бросил его преследовать корпуса Сакена и Йорка. Сам же с остальными силами, не теряя времени, поспешил обратно к корпусу Мармона, оттесненного войсками Блюхера в районе Монмирайя за селение Вошан. Это новое наступление Блюхера грозило отрезать Наполеона от дороги на Париж, поэтому сюда устремились все свободные французские силы. 2(14) февраля Наполеон собрал примерно 25 тыс. бойцов против 22 тыс. человек у Блюхера. Французам удалось выбить прусский авангард генерала Г.Э.К. Цитена из Вошана, после чего он начал отход к главным силам Блюхера, но во время отступления почти вся прусская пехота была изрублена французской конницей. Блюхер, как только понял, что перед ним находились главные силы Наполеона (по громовым раскатам «Да здравствует император!»), сразу принял решение об отступлении через Шампобер и Этож. Причем за Шампобером простиралась равнина, удобная для атак кавалерии, а Наполеон послал для преследования конницу генерала Э. Груши параллельной дорогой. Именно за Шампобером полки Груши преградили путь отступления союзникам, правда, из-за непролазной грязи застряли две роты конной артиллерии французов. Войскам Блюхера пришлось построиться в каре и при поддержке артиллерии пробивать себе дорогу при помощи штыков, правда, французским конникам удалось под конец изрубить два прусских батальона. Наступившая ночь прекратила преследование. Войска Блюхера ушли к Этожу и проследовали дальше в Бержер. В Этоже в качестве арьергарда была оставлена бригада 8-й пехотной дивизии под командованием генерала князя А.П. Урусова. Но ее командир проявил беспечность, не обеспечил дозорную службу и разрешил выслать в окрестности команды фуражиров. Маршал Мармон, получивший приказ о продолжении активного преследования противника, сумел скрытно подойти и организовать внезапное нападение на Этож. Тщетно Урусов пытался построить полки в боевой порядок и отразить нападение, он сам, трижды раненный в ногу, и примерно 600 солдат попали в плен, остальные разбежались и постарались добраться до Бержера. После этого Блюхер вынужден срочно начать отступление к Шалону, где вошел в контакт с корпусами Йорка и Сакена. Итоги боя под Вошаном также оказались весьма печальны для союзников, их потери составили от 6 до 7 тыс. человек, а у французов, по их данным, всего 600 человек.
Так закончилась мощная многоходовка или так называемая «шестидневная кампания Наполеона» 1814 г. (некоторые называют «пятидневной»). Кроме как блистательной, или «дорогой побед», ее историки не именуют. Это была яркая вспышка полководческого таланта, действительно шедевр военного искусства (если его можно именовать искусством). За это время французский император как будто обрел былую поразительную энергию и продемонстрировал высшее тактическое и стратегическое мастерство. И снова засверкало военное счастье Наполеона. Он выиграл за это короткое время четыре сражения у армии противника, по численности в два раза превосходившей его силы, добился этого благодаря молниеносным переходам и умению использовать внутренние линии. Союзники в общей сложности потеряли 15–18 тыс. человек (почти треть Силезской армии), до 50 орудий и значительную часть обозов. Таких впечатляющих результатов французский полководец не всегда добивался даже в генеральных сражениях. Шутка ли сказать, за шесть дней было захвачено в плен четыре русских генерала, для сравнения – за весь 1812 г. французы в бою взяли лишь двоих израненных генералов. Отступающая Силезская армия была дезорганизована, потеряла моральный дух и находилась в полном расстройстве. Но вот только догнать и добить противника Наполеон уже не мог, хотя этого требовала оперативная обстановка и логика военного успеха. Ему мешал лимит времени, выделенный судьбой для разгрома Блюхера. Еще один или два дня активного преследования и, как считают многие историки, Силезской армии уже бы не существовало. Как всегда, мешала приставка «бы». Наполеон должен был переключить свое внимание на Богемскую армию, так как дальнейшее ее продвижение к Парижу грозило империи большими неприятностями, а именно – потерей французской столицы, а игнорировать такую опасность он не мог.
