Олег Попцов - Хроника времён «царя Бориса»
Правдой было и то, что каждый первый заместитель имел, естественно, трения с главой ведомства. Недовольство начальства прямо пропорционально недовольству первых заместителей. Если не говорилось вслух, то подразумевалось, а значит, разносилось по коридорам власти помощниками, секретарями. Перечень первых заместителей должен был зародить подозрение. Всякий бунт полковников всегда подразумевает смещение генералов.
Скокову в этом документе предлагалась особая роль — человека, компрометирующего всех сразу и каждого в отдельности. А как апофеоз публичное самосожжение самого Скокова. Неожиданно накануне этих событий последовало несколько телефонных звонков мне и Александру Николаевичу Яковлеву. Вопрос был один и тот же. Верно ли, что мы отклонили и не выпустили в эфир в одном случае — заявление Юрия Скокова, в другом передачу с его участием. Еще одно «случайное» совпадение. Именно в этот момент на страницах печати появились новое воззвание и новая общественная коалиция, заимствовавшая девиз невоплотившегося движения «Согласие ради Отечества». Тогда одним из инициаторов его был Ю. Скоков, и вместе с ним от имени оргкомитета движения заявление подписали Абдулатипов, Рогозин, Травкин, Степашин, Попцов, Вартазарова, Кожокин, Скоков.
Теперь партитура якобы та же. Девиз движения «Согласие во имя России», правда, состав исполнителей другой. В. Зорькин — в аттестации не нуждается; А. Руцкой — в аттестации не нуждается; Лапшин — лидер аграрной партии; Г. Зюганов — в аттестации не нуждается; П. Романов — член руководства Фронта национального спасения; А. Тулеев — в аттестации не нуждается; С. Глазьев — бывший министр внешнеэкономических связей, единственный член правительства, не поддержавший президентский Указ от 21 сентября 1993 года, подавший в связи с этим повторно в отставку; С. Бабурин — в аттестации не нуждается; В. Липицкий — идеолог «Гражданского союза», бывший работник ЦК КПСС, соратник Руцкого; А. Проханов — писатель, подурневший от избытка ненависти к своим оппонентам, редактор газеты «День»; Г. Селезнев — бывший главный редактор газеты «Правда», центрист с правым уклоном; В. Чикин — в аттестации не нуждается; А. Шилов — художник, точнее, придворный художник прошлого режима; С. Говорухин — кинорежиссер, смесь политических воззрений где-то между Родзянко и генералом Корниловым, как правило, оппозиционер; А. Ципко — политолог, реакционер с демократическими привычками. Вся группа подписавших ещё одно риторическое воззвание аттестует себя лидерами левоцентристской оппозиции.
Вышеуказанное действо благословил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, находящийся в непримиримой оппозиции к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. Пресса мгновенно окрестила этот блок как второй Фронт национального спасения.
Кто же инициировал многостраничную информацию о заговоре? Кому это выгодно? Окружению Президента, а точнее, части его, увидевшей в Сосковце, Кокошине, Колесникове и Шумейко некую угрозу для себя? Вряд ли. В информации намертво завязаны как вторые лица, так и первые, от которых якобы вторые получили благословение на переворот. Любопытна редакция акция, назначенная на 10 марта, сорвалась и поэтому связанные с ней лица покинули Москву. Скоков улетел в Германию, Колесников — во Францию, Степашин лег в больницу, Черномырдин отбыл в Финляндию. Если представить на минуту, что Черномырдин одержим идеей захвата высшей власти, то для него подобный документ пагубен. Так, медленно, но верно, наши предположения относительно происхождения подтасованного документа смещаются в сторону Думы и политических сил, стоящих за ней. Назовем эти силы непримиримой оппозицией.
Вопрос первый — может ли такой состав заговорщиков удовлетворить непримиримых? Присутствие в составе инициаторов заговора Юрия Лужкова делает это предложение нелепым. Непримиримые нетерпимы к Кокошину в той же степени, как и к Грачеву. Ко второму — за преданность Президенту, к первому — за интеллигентность. Непримиримым чужд и Виктор Черномырдин которого в их глазах не оправдывает даже принадлежность к корпусу красных директоров. Смирятся ли непримиримые, завершись заговор победой и усилением власти именно этих людей? Никогда! Следовательно, непримиримые к этой продуманной дезинформации отношения иметь не могут.
Подозрения насчет РКП тоже малоубедительны. За исключением Лужкова, Грачева, возможно Степашина, Полторанина, хотя последний, уже в депутатском звании, совершает свой очередной дрейф то в сторону РКП, то вокруг острова под названием «Жириновский», под знаменем компромисса и согласия. Нельзя исключить, что деятельность Полторанина в Думе не самоинициативна, за этим стоит глубоко запрятанная договоренность с Президентом. Это предположение. В своем интервью от 12 марта в «Российской газете» Полторанин неожиданно выдвигает внешне разумную, но и скользкую идею. Продлить срок думского депутатства на два года, как и срок ельцинского президентства, дабы не мучить страну новым предвыборным ажиотажем, не тратить на ветер деньги, которых и без того малая малость, и дать Думе, которая к тому времени обретет законодательную культуру, плодотворно поработать. Что касается Президента, его бы этот вариант устроил при лояльности к нему лично Федерального Собрания. Ельцин устал. Участие в выборах 1996 года — шаг, по сути, вынужденный. Его вполне бы устроило суммарно семилетнее правление, нежели выдвижение своей кандидатуры и на следующий пятилетний срок.
(Любопытно, что три месяца спустя эту же идею выскажет Владимир Шумейко в своем докладе перед верхней палатой парламента. Причем на вопрос, знает ли об этом Президент, Шумейко даст утвердительный ответ — мы советовались. После данного сенсационного заявления Шумейко предположение о неслучайности мартовских прощупываний общественных настроений Полтораниным представляется ещё более правдоподобным).
И все-таки кто стоит за скандальным документом?
Практически единственной силе выгодно инициировать этот шаг радикально настроенным демократам второй волны. В жертву приносится один Степашин, но ставятся под подозрение все неугодные, в том числе Юрий Лужков. По этой кандидатуре непременно возник бы раскол, начни инициаторы лжеинформации на очередной тусовке дискуссию по этому вопросу. Всех заявленных в подложном документе лиц в политическом запале радикалы называют антиреформаторскими силами. Что же касается Павла Грачева и Ерина, у радикалов есть свои счеты к силовым министрам за события с 3 на 4 октября. Появление в напечатанном «Комсомольской правдой» дополнении к данной скандальной информации ещё имени Валентина Лазуткина, якобы организовавшего всю положенную предэфирную работу со Скоковым (но ему в последний момент помешал демократ Александр Яковлев), позволяет предположить, что радикальные демократы к этой истории отношение действительно имеют. Упоминание фамилии Лазуткина как бы уже вслед событиям крайне неаккуратно. Смещенный со своей должности одного из руководителей «Останкино» Кирилл Игнатьев, ныне руководитель подкомитета по радио и телевидению Госдумы, считающий Лазуткина непримиримым врагом брагинской волны в «Останкино», мог сочинить такое дополнение.
Впрочем, все сказанное не больше чем «Версия № 1».
Эти маленькие потрясения уподоблены пробным подземным толчкам, напоминающим, что через 22 месяца президентские выборы.
От Лефортовской тюрьмы до Кремля в обычный день вы добираетесь за 30 мин. Это если на машине, вам не препятствуют транспортные пробки и дорога сухая — ни дождя, ни снега.
Сейчас многие задают вопрос: Лефортово и Матросская тишина — это политический капитал на предстоящих выборах или, наоборот, зона торможения, убавляющая общественную значимость? Из узников Матросской тишины, организаторов путча 1991 года, кандидатов в будущие президенты мы вряд ли найдем.
Возможно, из плеяды того времени рискнет ещё раз Рыжков. Внешне он в прекрасной форме. Образ плачущего большевика с либеральными манерами глубоко запал в душу. Но уже слишком изменилась жизнь. Однако Рыжков сегодня возглавляет один из процветающих коммерческих банков. Вполне возможно, это адаптация к новым условиям, чтобы спустя два года примерить президентский кафтан.
Одной из причин, обрекших заговор 91-го года на поражение, была крайняя непопулярность «могучей кучки», их личностная неинтересность. Ни Янаев, ни Язов, ни Пуго, ни Павлов не вытягивали на авторитет, способный перешагнуть пороги их кабинетов и, разумеется, узкий круг подчиненных, близких знакомых, обязанных им лично за продвижение по службе. Я не говорю уже о Тизякове, Стародубцеве, Бакланове, Шейнине. В армии более других был известен Варенников, но его авторитет можно было бы назвать историческим достоянием, но никак не общественным. «Матросская тишина» у сентиментальных коммунистов и россиян породила сочувствие к узникам, но не добавила им общественной значимости. Лукьянову повезло больше, он был вознагражден за свой большевистский менталитет и стал депутатом Госдумы. Ему повезло даже ещё больше, его крайне слабые поэтические пробы были названы стихами и изданы в виде внушительной книги. Рецидив времени. Лукьянова объявляют поэтом, а Александра Невзорова, не имеющего высшего образования, избирают академиком. Не исключено, что и Лукьянова водрузят ещё на знамя на президентских выборах, хотя почти уверен, что осторожная мудрость этих уже состарившихся политических лиц удержит их от этого безумия.
