Сергей Анчуков - Подготовка к современной войне
Все виды военной опасности имеют общий источник, а также общие, особенные и специфические, единичные причины. Их действия обычно бывают совместными, хотя всякий раз на первый план выходят либо общие, либо особенные, либо единичные причины. Они дают о себе знать в случае нарушения установившегося (стабильного) соотношения сил на мировой арене, в том или ином регионе, в первую очередь военно–стратегического равновесия. Учитывая эти обстоятельства, можно полагать, что источники и причины военной опасности для России заключаются в следующем: в мире существуют силы, для которых военная мощь по–прежнему остается главным аргументом при решении тех или иных задач. События последних лет показали, что определенные руководители ряда государств пытаются свои гегемонистские, националистические цели осуществлять с помощью силы. У них остаются опасные для других стран и народов политические намерения, опирающиеся на реальную военную мощь. Этому благоприятствует то, что в мировом общественном мнении не утвердилось убеждение о недопустимости решения социальных проблем, международных споров и противоречий общественного развития посредством военной силы, еще продолжает жить представление о том, что война может быть средством политики; возможно обострение конфликтов между субъектами международных отношений в регионах, находящихся вблизи границ России и других стран СНГ, что не может не затронуть их интересов. Это относится прежде всего к Ближнему, Среднему и Дальнему Востоку, а также к Европе (Балканы); нестабильность военно–политической обстановки в этих регионах в сочетании с наращиванием военного потенциала всегда были и остаются для нас предметом озабоченности; в известных обстоятельствах может произойти столкновение интересов России и других стран, в том числе и тех, которые обладают ядерным потенциалом. Например, в Европе или на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке. В Европе, имея в виду Прибалтику, страны бывшего социалистического лагеря, интересы России в определенной мере противоположны интересам других стран, и прежде всего США. Стремление некоторых государств или их коалиций в отдельных регионах и в мире в целом диктовать свою волю, вмешиваться во внутренние дела других стран, способствовать разжиганию внутренних противоречий не может не вызывать беспокойства. На Дальнем Востоке пересеклись интересы России и Японии по территориальным вопросам. Есть спорные проблемы с Китаем и другими странами; ряд государств обладает мощными вооруженными силами, высокими мобилизационными возможностями и системами базирования вблизи границ России. К тому же многие военные базы США, созданные в годы «холодной войны» для давления на СССР, до сих пор функционируют.
Характерно, что некоторое количественное сокращение вооруженных сил США и НАТО не ведет к снижению их боеспособности, так как восполняется ими за счет оснащения войск новыми, более эффективными видами оружия. В связи с этим не исключено, что для разрешения противоречий и достижения своих военно–политических целей они могут применять военную силу. Об этом свидетельствуют многие военные конфликты, в том числе и война в зоне Персидского залива; пять государств обладают мощным ракетно–ядерным потенциалом, уровень которого хотя и снижается, но все же остается достаточно опасным, причем, кроме России, других членов СНГ и США, ни одна из ядерных держав пока не уничтожила ни одного ядерного беоприпаса. К тому же не остановлен процесс распространения оружия массового поражения и средств его доставки, существует возможность увеличения числа членов «ядерного клуба».
Время от времени проявляются попытки использовать против России средства политического, экономического и иного давления. К ним, например, можно отнести так называемые увязки политическим руководством Японии вопроса о спорных с Россией территориях с оказанием помощи ей в осуществлении экономических реформ.
У некоторых сопредельных стран имеются территориальные претензии к бывшему Советскому Союзу, а теперь — России, например, у Японии, Эстонии, Латвии и других государств. Нельзя не считаться и с уроками истории, которые напоминают, что военно–техническое превосходство над вероятным противником нередко использовалось для нападения на него, для начала войны.
Так, начиная Первую мировую войну, руководство Германии выбрало наиболее удобный, с его точки зрения, момент, используя свои последние усовершенствования в военной технике и упреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешенные Россией и Францией.
Фашистская Германия, нападая в 1941 г. на Советский Союз, надеялась на превосходство своей авиации, автоматического стрелкового оружия и некоторых других видов военной техники.
Стремление иметь техническое и технологическое превосходство полностью сохраняет свое не только психологическое, но и материальное значение. А о таком стремлении свидетельствуют многие заявления государственных и политических деятелей западных и других стран. Технологический прорыв какой–либо страны в создании новых видов вооружения может создать обстановку подозрительности, недоверия в отношениях между государствами.
Такую же обстановку способны создавать гонка вооружений, распространение ее на другие страны, торговля военной техникой. Наличие большого количества вооружений само по себе подталкивает авантюристические силы к его применению. Создание и производство новых средств вооруженной борьбы, особенно оружия массового уничтожения, могут сорвать меры контроля над процессом сокращения вооружений, дестабилизировать военно–политическую обстановку, спровоцировать какой–либо вооруженный конфликт.
Глава 2. Военно–политические отношения России с государствами мира
В связи с изменением ситуации в мире, исчезновением идеологической конфронтации России и зарубежных стран часто делается вывод о том, что внешней военной опасности для нас не существует. Вряд ли такое утверждение соответствует реалиям.
Во–первых, миролюбивые заявления руководителей некоторых государств и даже зафиксированные в официальных документах положения подобного плана, как свидетельствует история, не всегда соответствуют политической практике. К тому же, военная сила остается одним из главных инструментов политики целого ряда стран.
Во–вторых, наблюдается стремление некоторых стран к господству в отдельных регионах и в мире в целом. Нельзя не учитывать и вероятность изменения политического курса отдельных государств, возможных попыток добиться пересмотра существующих границ.
В–третьих, некоторые государства продолжают сохранять группировки вооруженных сил, превышающие их оборонные потребности. Достаточно указать, что вблизи границ России сосредоточено 530 дивизий, 42 тыс. танков и 12 тыс. боевых самолетов, то есть внушительный инструмент войны. Можно ли в настоящее время с уверенностью сказать о том, как им распорядятся политики в будущем?
В–четвертых, в качестве источника военной опасности в последнее время на первый план выдвинулись социально–политические, экономические, территориальные, религиозные, этнические и другие противоречия и стремление к их разрешению с использованием силы.
И, наконец, в–пятых, опасность представляет распространение оружия массового уничтожения, средств их доставки и новейших военных технологий в сочетании с попытками использовать их в военно–политических целях.
Характер военной политики США
Особый интерес представляет анализ характера новых отношений России с США и НАТО в особенности после событий 11 сентября 2001 года. Большой интерес в этой связи представляет анализ этих событий, выполненный зарубежными аналитическими агенствами, в частности, немецким агенством EIRNA — «Executive Intelligence Review» Nachrichtenagentur GmbH, опубликовавшем материалы своего исследования под заголовком: «11 СЕНТЯБРЯ — ЛОЖЬ ПО СООБРАЖЕНИЯМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ И ЕЕ РОКОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ».
Итак, по мнению немецких аналитиков, если внимательно анализировать события 11 сентября, то становится очевидным, что вся эта многоходовая акция была проведена по хорошо продуманному «сценарию» типа «операции генерального штаба». По времени планирование, подготовка и маскировка мероприятий длились в течение приблизительно двух лет. Теракты были подготовлены по всем канонам военного оперативного планирования как интегрированное целое. Отдельные составляющие операции: выбор целей, временная частота ударов, эндогенные и экзогенные мероприятия при устройстве помех, — были спланированы таким образом, чтобы добиться максимального эффекта.
Но запланированный общий результат состоял вовсе не в ударах по «символам Соединенных Штатов» — небоскребам Всемирного торгового центра в Нью–Йорке, а также Пентагона и Белого дома в Вашингтоне. Речь, тем более, не шла о том, чтобы убить как можно больше людей, что можно было сделать более эффективно с помощью других средств. Разрушение целей должно было создать предпосылки для успешного проведения путча — в этом состояла действительная цель акции.
