Внутренний СССР - О «дедовщине», антикоммунизме и коммунизме по существу и без эмоций
· Рядовые: должны беспрекословно повиноваться вожаку и его приближённым.
· Опущенные: назидательный пример для всех прочих (рядовых и приближённых) в части того, что можно сделать с каждым из них, если они не будут жить по законам стаи, подчиняясь вожаку.
Эти роли — соответственно организации психики каждого из них (прежде всего её бессознательных уровней) и физическим возможностям — принимают на себя разные члены воинского коллектива, в котором процветает дедовщина. В силу объективной необходимости определённого ролевого состава стаи дедовщина невозможна, если в воинском подразделении:
· нет вожака и его приближённых — на одном её полюсе,
· и нет опущенных — на другом полюсе.
Как “деды”, так и опущенные — неразделимые и неотъемлемые друг от друга атрибуты дедовщины, точно так же, как у магнита всегда есть южный и северный полюса: если их нет, то нет и магнита.
Предназначение опущенных в стадно-стайной алгоритмике инстинктивно обусловленного поведения коллектива — быть пугающим примером для всех прочих, поэтому опущенных должно быть несколько. Это необходимо для того, чтобы они образовали свою группку, которую можно было бы держать в изоляции, поскольку для всех прочих членов стаи на дружбу с опущенными налагается запрет: хочешь дружить — будешь сам опущенным.
Роль опущенного “деды” пытаются возложить на тех, кто в силу особенностей своего психического склада или физической слабости не может войти в стаю на правах её рядового члена или отказывается это сделать; кроме того, эту роль “деды” пытаются возложить и на тех, в ком обоснованно или без всяких к тому оснований видят претендента на то, чтобы принять на себя роль вожака, лишив этого статуса действующего вожака.
Если интегрировать в стаю новенького не удаётся ни в качестве рядового, ни в качестве опущенного, то поскольку ему нет места в стае, а ареал обитания у него и стаи общий (в условиях воинской части этот так), то ему может быть предоставлено право жить в одиночку вне стаи, рядом со стаей, поддерживая некий баланс торгово-военных и пакостных (большей частью со стороны стаи) взаимоотношений со стаей в целом и её членами персонально (иными словами — это право он может завоевать в прямом смысле этого слова).
Все кошмарные случаи дедовщины связаны именно с теми:
· кто принял на себя роль опущенных,
· либо с теми, кому “деды” предприняли попытку навязать эту роль
· или кого они наказывают за несоблюдение законов стаи или “прегрешения” перед ними.
Но надо понимать, что дедовщина не имеет целью нанесение опущенным и наказуемым тяжких телесных повреждений, необратимых увечий и тем более убийства кого-либо из них.
За редчайшими исключениями все такого рода кошмарные случаи результат того, что:
· “Дедов” понесло (т.е. они оказались под властью инстинктов алгоритмики стадно-стайного поведения), и они по своему безволию не смогли вовремя остановиться. Это, судя по описаниям в СМИ, и произошло ночью 31 декабря 2005 г. в Челябинском танковом училище, когда “деды” решили попробовать на прочность рядового А.Сычёва, только что прибывшего в часть для прохождения дальнейшей службы [55]. Поскольку случай с Е.Коболовым произошёл в ночь на 1 мая (праздничный день), то тоже можно предполагать, что и тогда “деды” были в подпитии и их тоже понесло.
· Один или несколько ударов, — нанесённых, без умысла убить или покалечить, — оказались роковыми. Так, судя по описаниям СМИ, погиб рядовой С.Скопкарёв в Будённовске 1 апреля 2005 г.
· “Деды” ошиблись (в том смысле, что не на того напали) и столкнулись с самообороной с его стороны, в результате чего процесс “воспитания” “молодого” превратился в реальный бой (хотя бы и в рукопашный), что и повлекло тяжкие последствия, к которым никто из “дедов” не стремился. Кто в таком варианте окажется пострадавшим или убитым, — зависит от состава и качества противоборствующих сторон.
9. Что Вам предпочтительнее:
Если не знать сказанного в разделе 8, а равно и отрицать жизненную состоятельность сказанного, то при всей благонамеренности обществу остаётся только выражать сожаление по поводу дедовщины после каждого случая её зверского проявления и недоумённо сетовать на тему о том, как бы её искоренить. Образец таких недоумённых сетований приводит газета “Известия” в статье “Пока в нашу армию загоняют силком, у нас будет плохая армия” (выделение жирным в тексте и сноски к выделенным фрагментам по тексту — наши):
«В четверг, 2 февраля, в Медиа-центре газеты „Известия“ состоялась пресс-конференция представителей Общественной палаты РФ на тему: “ИТОГИ ПОЕЗДКИ В ЧЕЛЯБИНСК”.
В пресс-конференции принимали участие:
КУЧЕРЕНА Анатолий Григорьевич — председатель Комиссии по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы Общественной палаты РФ; председатель Центрального Совета Общероссийского общественного движения “Гражданское общество”;
СВАНИДЗЕ Николай Карлович — член Комиссии по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ Общественной палаты РФ, ведущий информационно-аналитической авторской программы “Зеркало” РТР.
АФОНИЧЕВ Александр Алексеевич — член Комиссии по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы Общественной палаты РФ; заместитель председателя Санкт-Петербургской и Ленинградской областной организации ОГО ВФСО “Динамо”.
Публикуем основные фрагменты этой пресс-конференции.
КУЧЕРЕНА А.Г.:
— Мы поехали в Челябинск для того, чтобы самим разобраться в произошедшем там чудовищном преступлении. Нам удалось в течение дня повстречаться со всеми, с кем было запланировано. Мы встретились с солдатами и офицерами, с которыми служил Андрей Сычёв. Мы встретились с самим Андреем и его родителями. Мы встретились с мамой Александра Сивякова. Первое, что мы сделали, это приехали в воинскую часть, которая находится в 70 километрах от Челябинска, и пообщались с рядовыми солдатами без офицеров. Сложилось впечатление, что солдат кто-то зомбировал. Практически на любой наш вопрос солдаты говорили, что ничего не видели, и что ничего не произошло[56]. Дальше мы пообщались с офицерами той части, где всё это непосредственно произошло. Беседа была достаточно долгая. Мы пытались разобраться, что произошло, какие порядки в этой части. После общения с офицерами я могу сделать следующий вывод. Чувствовалось, что они, а там были командиры роты, батальона, замполит, понимают, что произошло серьёзное преступление, и что они не сделали того, что должны были сделать[57]. Но признаваться в этом сложно. В частности, командир роты в разговоре допустил, что этот факт имел место. Но утверждать не стал. Тогда мы попросили их дать свои предложения о том, что они могут сделать или мы для того, чтобы искоренить дедовщину в армии. В основном они говорили о маленькой зарплате, о том, что надо повышать престиж «службы»[58] в армии, — таким образом, по их мнению, можно искоренить дедовщину…[59]
СВАНИДЗЕ Н.К.:
— …А ещё — вернуть гауптвахту. Дескать, в армии нет средств воздействия на солдата. Чем ему можно пригрозить? Ну, самое страшное, — строгий выговор…[60]
КУЧЕРЕНА А.Г.:
— Когда говорили по поводу возвращения гауптвахты, офицеры утверждали, что так им легче управлять солдатами. Я знаю, каким образом гауптвахта использовалась, и как нарушались права солдат. Я служил в армии и был старшиной роты целый год. Если солдат нарушал дисциплину, я действовал очень просто — направлял на различные работы, где солдат мог исправиться. Если не исправляется, есть другие методы воспитания. Но ни в коем случае нельзя заниматься рукоприкладством. Конечно, многое зависит от морального климата в части. Сама часть, где всё произошло, — это вспомогательная структура танкового училища. Офицеры части сетуют на то, что сегодня в армию идут люди необразованные, которые ни читать, ни писать не умеют. Поэтому им приходится заниматься ещё и этим. Но никто из офицеров не мог согласиться с тем, что в армии есть дедовщина[61]. В разговоре с Сивяковым я спросил у него, есть ли в части дедовщина? На что он мне ответил: “Конечно, есть”. И на следующий вопрос — знают ли об этом офицеры — он ответил утвердительно.“А что мне было делать? Старослужащий меня оскорблял, делал всё, чтобы меня унизить… Как только он демобилизовался, я стал себя вести точно также”[62]. Но почему, спрашиваю, ты избил Андрея Сычева до такого состояния, что ему пришлось делать операцию? Отвечает: так получилось потому, что он отказался заправить кровать, и я начал его воспитывать. Откуда у тебя, молодого парня, столько агрессии? — спрашиваю я. Ответ был такой: этому меня научили старослужащие и передали такую эстафету…[63]
