Максим Калашников - Глобальный Смутокризис
«На протяжении трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи оттачивали стратегию: дождаться глубокого кризиса, потом – распродать обломки государства частным игрокам, пока граждане не пришли в себя от пережитого шока, а потом сделать эти «реформы» устойчивыми...» – пишет Наоми Кляйн в своей книге «Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф» (М., «Добрая книга», 2009).
Главная мысль Фридмана и его недоумков-последователей: нужно создать совершенно неограниченный, не «испорченный» никаким государственным вмешательством рынок. А он сам собой все «устаканит» и «настроит», решив все без исключения проблемы. Нужно только снять все препятствия для торговли (полная либерализация) и отказаться от старых привычек. Приватизация должна быть полной – включая почту, здравоохранение, образование и пенсионную систему. Налоги должны стать низкими и взиматься по единой ставке. Корпорации пусть получают полную свободу продавать свою продукцию в любой части света. Правительства же при этом не должны защищать местных производителей или собственность. Политика установления государством минимальной зарплаты полностью отменяется, любую стоимость пусть определяет рынок. Как пишет Кляйн, неолибералы (они же – неоконы) требовали экспроприации собственности, созданной десятилетиями общественных работ и государственных программ.
Среди последователей Фридмана оказались президенты США и английские премьеры, генерал Пиночет и главы Федеральной резервной системы США (Волкер, Гринспен и Бернанке). Фридмановцами-ультракапиталистами стали руководство МВФ и Мирового банка, главы крупнейших ТНК. Многие его идеи стали воплощать китайские коммунистические иерархи. Ярыми последователями Фридмана выступили россеянские «реформаторы» Гайдар и Чубайс, олигархи РФ. Многое из фридманизма воплотили Ельцин и Путин. А в 1978 году. Фридмана сделали нобелевским лауреатом по экономике. Когда же Фридман умер в 2006 г., губенатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер объявил день его рождения местным праздником.
«Хотя Фридман пользовался математическим и научным языком, его видение точно соответствовало интересам крупных транснациональных корпораций, которые с алчностью взирали на огромные новые рынки, свободные от регуляции. На первой стадии капиталистического накопления такой хищнический рост обеспечивал колониализм – «открывая» новые территории и захватывая земли, за которые не надо было платить, а затем эксплуатируя природные богатства этих территорий... Война Фридмана против «государства всеобщего благоденствия» несла в себе возможность нового быстрого обогащения – только на этот раз надо будет покорять не новые земли, а само государство, его общественные функции и имущество, распродаваемое на аукционах по ценам намного меньше их подлинной стоимости», – считает Наоми Кляйн в книге «Доктрина шока».
По ее мнению, ультракапиталистические реформы дошли до абсурда: при Буше-младшем стали приватизироваться тюрьмы, армия, социальное обеспечение. Стал делаться частный бизнес на борьбе с последствиями катастроф и на «восстановлении Ирака» – когда приближенные к власти компании принялись получать жирные подряды, попросту выдаивая госбюджет за счет ценовых накруток. Или когда оккупационные функции в Ираке стали отдавать частным военным компаниям.
Правда, музыка играла недолго: всего за двадцать с лишним лет такой политики и западная, и вся мировая экономика оказалась загнанной в глубочайший и опаснейший кризис. То же самое случилось и с Россиянией, которая за 17 лет своего жалкого существования управлялась «фридманутыми» правителями, каковые тоже довели РФ до полной социально-экономической, инфраструктурной, промышленно-технологической, демографической и культурной катастрофы.
Фридман всегда был полоумным изувером, жившим по принципу «Если жизнь противоречит моей теории – тем хуже для жизни». Посещая в 1950-е годы страны Южного конуса Латинской Америки, где экономика была смешанной, государственно-частной, с большим социальным сектором, Фридман буквально брызгал ядом от ненависти. Мол, они неправильно живут, не по средствам! Нужно демонтировать социальные расходы и все приватизировать – тогда все будет правильно. Вплоть до 1970-х годов Фридман был всего лишь шизанутым маргиналом, никем всерьез не воспринимавшимся. Но затем его заметили: больно уж его фундаменталистское учение пришлось по душе верхушкам крупных корпораций. Они давно нацелились на «колониальное» освоение – сначала Южной Америки (Аргентина, Чили, Бразилия, Боливия, Уругвай), а затем – и стран самого Запада.
Фридманизм – ультракапиталистическое сектанство – вострожествовал. А плоды его господства мы видим ныне.
Тэтчер стала первой в ряду фундаменталистов Запада-79, обладавших реальной властью для воплощения фридмановских бредней. Затем правые фундаменталисты пришли к власти и в США – в самом-самом конце 1980 года, когда актер Рональд Рейган победил на выборах прежнего президента Джима Картера.
Прекрасно помню первые кадры хроники премьерства Маргарет Тэтчер. Тетка с хищным носом, обрядившись в брюки и кроссовки, лезла в люк английского танка «Чифтен». Потом была голодовка ирландцев-сторонников отделения Северной Ирландии от Великобритании в лагере Лонг-Кэш. Тэтчер и здесь осталась непреклонной: парочка голодающих умерла. Затем лидер британских тори-консерваторов бросила полицию и войска на подавление шахтерских возмущений – горняки требовали, чтобы государство и дальше поддерживало их убыточные копи бюджетными деньгами. Каждый выпуск советской программы «Время» начинался с новостей о настоящих побоищах на севере Англии.
А затем Рейган последовал опыту англичан в гораздо большем размахе, объявив войну на уничтожение СССР. По тем же тропам пошел Пиночет в Чили, правые кабинеты во Франции. Элементы ультракапитализма внедрялись в Германии и Скандинавии, в Латинской Америке и частично в Азии.
В 1983 году отец, вернувшись с закрытого партийного бюро, хмуро отметил: англичане переизбрали Тэтчер. Несмотря на ее жесткие меры и рост цен, средняя зарплата в Британии намного обогнала инфляцию.
...В конце концов, западные ультрарыночные фундаменталисты смогли победить Советский Союз, парализованный верхушкой из маразматиков, вялых чиновников и откровенных изменников. 1991–1992 годы стали вершиной успеха «революции 1979 года». Казалось, история закончена. Коммунизм повержен навсегда. Отныне мир пойдет только по «столбовой дороге» экономического ультралиберализма, приватизируя все и вся.
И тут оказалось, что история вышла из-под контроля. А «революция 1979 года» превратилась в чудовище, пожирающее сам Запад...
1989-й... Год до безумия мерзкий. В СССР наблюдается массовый психоз. Пустые прилавки. Газеты и телевидение полны одним и и тем же: митинги сепаратистов в Прибалтике, кликушества демократов, описания проституток и бандитов. Потерявшие ум массы качаются в такт заклинаниям Кашпировского. Блеет с эстрады «Ласковый май» – прародитель Большой попсы. И еще – взрывы, катастрофы да бесконечная шарманка горбачевских речей.
В тот год властители Запада торжествовали: Красный гигант рушится! И тогда же собрали эпохальную встречу «Большой семерки» в Вашингтоне, увенчавшуюся принятием судьбоносного Вашингтонского консенсуса. Тот слет либеральных фундаменталистов можно с полным правом назвать «съездом победителей». Принятие пресловутого консенсуса окончательно свернуло историю на путь тотального кризиса всечеловеческого масштаба.
Содержание документа никогда не было тайным. Итак, главы государств семи ведущих стран «цивилизованного мира» (США, Великобритании, Германии, Франции, Японии, Канады, Италии) решили придерживаться основных приципов.
Первый из них таков: государства должны сделать свои бюджеты скромными и аскетичными. Нечего ставить перед собой амбициозные цели, казна должна служить нуждам текущего момента. А экономикой должен заниматься частный сектор. Государство же низводится до роли «ночного сторожа» при частных капиталах.
Во-вторых, государства «развитого мира» должны как можно больше снижать налоги. Ведь они помогают содержать бедных за счет богатых, а это плохо. Нищие без толку проедают средства, а богатые их накапливают.
В-третьих, кредиты должны даваться под как можно большие проценты. Так, чтобы у всех был стимул накапливать и нести денежки в банки.
В-четвертых, обмен одной валюты на другую должен быть свободным.
В-пятых, все должны двинуться к свободе торговли, к уничтожению таможенных барьеров и всех преград на пути свободного передвижения капитала из одной страны в другую.
В-шестых, иностранным инвесторам должен предоставляться такой же налоговый режим, как и местным.
