Борис Кагарлицкий - Политология революции
Социалистическая партия обошла коммунистов, набрав 5,67%, а КПУ вообще прошла в парламент, как говорится, «на бровях». 3,66% – позорно мало для партии, которая еще недавно считалась ведущей силой оппозиции. С другой стороны, голосов, отданных социалистам, оказалось явно недостаточно, чтобы они могли стать самостоятельной политической силой, тем более, что ни стратегии, ни твердых принципов у них давно не было. Получив хорошие результаты, партия Мороза тут же приступила к торгу, желая выгодно обменять свой «электоральный ресурс» на удобные позиции во власти. Предлагая свои услуги поочередно то Ющенко, то Януковичу, Александр Мороз, в конце концов, взобрался на место парламентского спикера, по дороге развалив несколько спроектированных коалиций.
В Верховной Раде сложилась патовая ситуация. Правительство «синих» оставалось невозможно арифметически, а «оранжевых» – политически.
Кратковременное премьерство Юлии Тимошенко показало, что начинается полоса нестабильности, когда на передний план выходит столкновение либерально-консервативной и популистской политики. Другое дело, что это не было еще до конца осознанно самими участниками событий.
Президент Ющенко понял смысл происходящего одним из первых, взяв курс не на «оранжевую коалицию», а на «национальное примирение». Ему вторил главный спонсор «синих» Ринат Ахметов, повторявший, что «синие» и «оранжевые» должны заключить «брак по расчету». В конечном счете, президенту Ющенко предложили коалицию, возглавляемую Виктором Януковичем, в которой Партия регионов объединялась с коммунистами и социалистами. Таким образом, обе «левые» партии выгодно обменяли свои идеологические принципы на министерские портфели в правом правительстве.
Сосуществование «оранжевого» президента с «синим» премьером оказывалось наиболее удобной для украинских элит формулой «национального примирения». Основой «брака по расчету» стало единство классовых интересов потребность в консолидации украинской буржуазии, стремящейся восстановить контроль и управляемость в государстве, все более напоминавшем корабль с заблокированным рулем. До сих пор правящий класс был расколот на многочисленные кланы и группировки, защищавшие лишь свои узкие деловые интересы. После «оранжевой революции», похоже, здешняя буржуазия созрела как класс.
В 2004 году смена власти внутри правящего класса оказалась невозможной без вовлечения масс в политику. В результате процесс действительно стал сильно напоминать революцию, если не по сути, то по форме. А это не могло не тревожить правящий класс в лице любой его фракции. Чтобы вернуть контроль над ситуацией требовалась теперь консолидация элит. И чем более радикальным и стихийным был процесс перемен, чем больше в нем было участие народа и чем яснее начинала маячить на горизонте перспектива, что за политическими переменами последуют социальные, тем острее правящими кругами осознавалась необходимость в консолидации.
Кризис верхов, разразившийся на Украине в середине 2000-х годов, вполне соответствовал традиционным представлениям о революционной ситуации (тем более, что даже внешние признаки революции были налицо). Недоставало, однако, главного: политических сил, готовых выступить с принципиальных левых позиций, и масс осознавших непримиримое противоречие своих интересов с интересами элит.
Реальную угрозу для буржуазного проекта на Украине представляли пока, увы, не в левые, а в экономический популизм Юлии Тимошенко. Именно этот страх развалил в 2005 году «оранжевое» правительство. Именно этот страх толкал недавних противников на «брак по расчету».
Блок Юлии Тимошенко оказался единственной парламентской силой, вытесненной за рамки компромисса. Оставшись в несколько неожиданной, но вполне логичной роли лидера оппозиции, киевская красавица могла теперь всласть произносить народолюбивые речи и клеймить продажных политиков, а коммунисты и социалисты получили возможность прибиться к правительству, четко настроенному на проведение очередной порции неолиберальных реформ. Как цинично признался один из представителей партии Ющенко: «Регионы ничего хорошего не получили, то, что должна была нести «Наша Украина» – это несчастье – это сейчас будут нести они».[569]
Только нести это несчастье правительство Януковича предпочитало не в одиночку, а при поддержке коммунистической и социалистической партий.
Кризис без революцииКазалось бы, повестка дня, сформулированная правящим классом Украины, требовала его консолидации. Жилищно-коммунальная реформа, ликвидация последних остатков социальных гарантий для населения – такую политику может успешно проводить лишь сильная власть, опирающаяся на единодушную поддержку элит. На практике же классовая зрелость украинской буржуазии оказалась явно недостаточной для того, чтобы гарантировать политическую стабильность. Созданная Виктором Януковичем коалиция призвана была консолидировать правящий класс и решить общие проблемы, стоящие перед местным капитализмом. Однако с первых же дней своего существования она вместо того, чтобы обеспечить примирение соперничающих фракций украинского капитала, стремилась к реваншу донецкого клана. Путем скупки голосов отдельных депутатов из партии «Наша Украина» и Блока Юлии Тимошенко правительство наращивало свой перевес в Верховной Раде, одновременно отказываясь от компромиссов и соглашений с лидерами этих группировок.
Эта агрессивная политика в парламенте сопровождалась не менее агрессивным проведением антисоциальных мер, затрагивавших жизнь большинства граждан Украины. Счета за газ, электричество и воду росли с такой скоростью, что российские чиновники и предприниматели могли только завидовать. Поскольку примерно половина населения страны оказалась не в состоянии платить, власти угрожали репрессиями. В Полтаве даже были разработаны роботы, способные пролезать по водопроводным и канализационным трубам и блокировать их в квартирах неплательщиков.[570] Надежды на «европейский выбор» и быстрый рост уровня жизни, порожденные «оранжевой революцией», развеялись в прах. Официальная статистика 2007 года констатировала, что «каждый четвертый украинец живет за чертой бедности».[571]
Такая политика отвечала интересам обеих фракций украинской элиты, тем более, что «оранжевые» были лишь счастливы от того, что подобные непопулярные меры проводятся не их руками, а руками «голубых». Однако уже весной 2007 года все рухнуло, и две группировки снова противостояли друг другу созывая массовые митинги в центре Киева. Президент Ющенко подписал указ о. роспуске парламента. Верховная Рада сопротивлялась, обвиняя лидера страны в неконституционных действиях, а Тимошенко с Луценко, забыв о своем соперничестве, призывали народ к новой «оранжевой революции», Надо признать, что призрак оранжевой революции своими неумелыми действиями вызвал не кто иной, как сам Янукович, не к месту произнеся зловещее заклинание «конституционное большинство». До тех пор, пока перестановки в правительстве не затрагивали полномочий президента, уличная оппозиция не имела шансов. Депутаты из «Нашей Украины» и блока Юлии Тимошенко переходили в правящую коалицию группами и поодиночке, ведомые верным классовым инстинктом: Янукович в качестве премьера с Ющенко в роли президента, проводящие одну и ту же политику, – вот формула консолидации правящего класса.
Но как только упомянуто было «конституционное большинство», стало понятно, что консолидации не будет. Не компромисса Янукович добивается, а реванша. Консолидация сменилась расколом, а оппозиционные популисты обрели политический шанс. Убедить президента в том, что в собственных его интересах разогнать парламент, покушающийся на его власть, было не слишком сложно. Как иронично писали киевские «Столичные новости», президент уже не слишком задумывался о границах своих конституционных полномочий, о политических последствиях происходящего: «страх потерять свою президентскую роль (которая уже давно стала ролью английской королевы) оказался сильнее страха опозориться перед народом».[572] Кризис в Раде позволял вернуться к уличной политике. Янукович поступил как ученик чародея в известной сказке: стоило его ненадолго оставить без присмотра, как он выпустил на волю силы, которые не способен контролировать.
Политический кризис, обрушившийся на Украину, демонстрировал не только слабость правящего класса. Несмотря на отчаянную пропаганду обеих сторон, ни «голубые», ни тем более «оранжевые» уже не могли вызвать среди своих сторонников прежнего энтузиазма. Доверие населения к обеим фракциям буржуазии явно падало. Предательство вождей коммунистической и социалистической партий было очевидно большинству их недавних сторонников. Но марксистские левые, несмотря на свои успехи, по-прежнему оставались маргинальной политической силой, неспособной изменить ход событий.
