Вадим Цымбурский - Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков
Б) Переосмысленным вариантом модели «остров Россия» стала концепция Великого Лимитрофа и России как земли за Великим Лимитрофом. Главная особенность этой версии – переход от идеи «территорий-проливов» к образу единого лимитрофного пояса, протянувшегося между Россией и цивилизационными и силовыми центрами Евро-Азии, выходящими к незамерзающим океанам, – пояса, включающего Восточную Европу с Крымом, Балканами, Анатолию, Кавказ, «новую» и «старую» Центральную Азию с Тибетом и, наконец, Корейский полуостров (статьи «Земля за Великим Лимитрофом», «Народы между цивилизациями», «Геополитика для евразийской Атлантиды», «От Дагестана-99 к будущему Великого Лимитрофа Евро-Азии»).
В) Разработана концепция Южного Урала и Юго-Западной Сибири как коммуникационного средоточия нынешней России, одного из двух ее композиционных центров, наряду с центром «Евророссийским» вокруг Москвы (статьи «Зауральский Петербург…» и некоторые другие работы в сборнике «Россия – земля за Великим Лимитрофом»; также статья «Геополитика для евразийской Атлантиды» и ее перепечатка в виде брошюры «Борьба за евразийскую Атлантиду»).
3. В области популярной в наши дни цивилизационной геополитики:
А) В полемике с доктриной столкновения цивилизаций по так называемым «цивилизационным разломам», развитой С. Хантингтоном, я предложил концепцию межцивилизационных лимитрофов (переходных пространств) с их обитателями, выступающими как «народы между цивилизациями». Согласно этой концепции, внутри каждой цивилизации выделяется ее этногеографическое ядро (скажем, романо-германское, арабо-иранское, русское и т.д.) и подверженная влиянию этого ядра периферия, причем периферии разных цивилизаций, переходя друг в друга, образуют межцивилизационные лимитрофы, выступающие как пространства цивилизационного выбора для населяющих их народов. На материале Великого Лимитрофа Евро-Азии мною обоснована типология таких лимитрофов (градуальных, мозаичных и т.д.), показано, что геокультурное строение одного и того же лимитрофного пространства существенно изменяется в зависимости от того, между какими цивилизациями оно выступает связующим полем ( например, Балканы Юго-Восточной Европы структурируются по-разному, в зависимости от того, рассматриваются ли они только как переход от западной цивилизации к исламскому миру, или в расчет принимается также существование России) (статьи «Народы между цивилизациями», «Земля за Великим Лимитрофом»).
Б) Мною обосновано типологическое различие между цивилизациями контекстно-свободными и контекстно-связанными, обретающимися в политическом поле гегемонии других цивилизаций (в современном мире единственной контекстно-свободной цивилизацией является западная, или евро-атлантическая, все остальные должны быть отнесены к контекстно-связанным) (статья «Сколько цивилизаций…»)
4. В области хронополитики:
А) Мною предложено определение этого понятия как относящегося к той области политологии, которая занимается неоднородностью политического времени и вытекающими из этой неоднородности возможностями политического проектирования (статьи «Сколько цивилизаций…», «Нефть, геотеррор и российские шансы»).
Б) Отталкиваясь от идеологической доктрины «похищения Европы», я разработал концепцию циклов «похищения Европы» (или геостратегических циклов империи) в XVIII-XX веках с выделением внутри них повторяющихся от цикла к циклу однотипных фаз и ходов; опираясь на эту концепцию, я предложил методику изучения русской геополитической мысли, ее концептуального аппарата и языка, в двух аспектах – синтагматическом (с упором на межфазовые переходы внутри каждого геостратегического цикла) и парадигматическом (делающем упор на идейный изоморфизм параллельных фаз, принадлежащих разным циклам) (статьи «Циклы «похищения Европы» и особенно «Европа-Россия: третья осень системы цивилизаций» и «Дважды рожденная Евразия и геостратегические циклы России»).
Станислав Хатунцев
Цивилизационная геополитика Вадима Цымбурского
В.Л. Цымбурский любил называть себя «политическим писателем». Это был крупный филолог.«классик», культурфилософ, мыслитель, автор глубоких и серьезных работ в различных областях интеллектуального дискурса, прежде всего – в сфере геополитики. На ниве геополитики Цымбурский снискал негромкую[69], но прочную славу «русского Хантингтона». Труды его известны не только узким специалистам; в последнее десятилетие они собираются и переиздаются солидными сборниками[70]. Помимо них, к читателям приходят ранее не публиковавшиеся произведения этого автора. Думаю, что всякий российский гуманитарий, претендующий на «продвинутость», должен быть знаком с ними или как минимум с теми идеями, которые выдвигал Цымбурский.
К настоящему времени вышла лишь одна специальная работа монографического характера, посвященная исследованию его творчества. Она принадлежит перу Б.В. Межуева[71].
Докторская диссертация В.Л. Цымбурского, о которой пойдет речь далее, посвящена истории российской геополитической мысли. Она не была не только опубликована, но даже закончена. Тем не менее, эта работа – важная и очень интересная часть творческого наследия «русского Хантингтона». Она показывает те его стороны, которые до сих пор не были известны читающей публике.
Этот незавершенный труд является для нас новой демонстрацией грандиозной эрудиции почившего в 2009 г. мыслителя. Помимо массы русскоязычных изданий, Цымбурский перелопатил огромный массив литературы по геополитике на всех языках, на которых читал, ссылался на работы, вышедшие на английском, немецком, французском и итальянском (как и его оппонент, а иногда антипод в этой сфере с начала 90-х годов – А.Г. Дугин).
Прежде всего, Цымбурский дает в диссертации собственное видение геополитики, этой «героини с тысячей лиц».
По его словам, геополитика порождена евроатлантическим империализмом, но порождена как одна из программ преодоления и изживания этого империализма в той его форме, в которой он выступал до Второй мировой войны.
Геополитика имитирует процесс принятия политических решений, а иногда непосредственно включается в этот процесс, причем классическая геополитика с прямой выработкой целей для политики, скорее, была ее компонентом, нежели академическим изучением.
Ее правота виделась Цымбурскому в том, что она предрекала и планировала утверждение географически связанных Больших Пространств, выступающих внутри себя как экономические союзы и сообщества безопасности, т.е. в качестве наиболее крупных величин международной жизни взамен клочковатых сепаратных империй, созданных политическими нациями Запада.
Мыслитель хотел разобраться – каковы отношения геополитики с политической географией, глобалистикой, дисциплинами, изучающими международную политику и т.д., проявил себя в качестве теоретика геополитики как таковой, т.е. предложил и обосновал свое понимание того, что же представляет собою геополитика.
При этом Цымбурский исходил из ее классической традиционной трактовки, отождествляющей «гео-» в слове «геополитика» с «пространством» и «географией». Он считал, что именно такое восприятие стоит за наблюдаемым интересом к геополитике в нашей стране. Сама же данная дисциплина была для него «политическим искусством», трактуемым весьма широко – как «мастерство» и «умение».
Вообще понятие «искусство» (как, например, искусство «наложения… еще не вполне проясненных для общества кратко– и среднесрочных требований на тысячелетние культурно-географические и физико-географические ландшафты») – одно из наиболее часто употреблявшихся Цымбурским понятий в сфере геополитики.
Он выработал характерно «авторский», органичный для него термин «геополитическая имагинация». Геополитическая имагинация – построение картины мира из политически заряженных географических образов, т.е. образов, проникнутых отношениями кооперации, противоборства, гегемонии, подчинения и т.д. В ней геополитика выступает уже искусством как таковым – мышлением при помощи образов и систем образов, внушаемых обществу. Собственно, Цымбурский и выстраивал свою персональную геополитику именно как искусство – «искусство вместо лысенковщины»: искусство мировидения, создания «стратегических» картин, непревзойденным мастером которого и являлся.
Итак, геополитика по Цымбурскому предполагает выработку насыщенных политическим содержанием географических образов и восприятие мира в этого рода образах. Она ищет способы превращения географических структур в политические, в том числе – в государства. Вместе с тем, ее предметом может быть политическая расчистка пространств для новых построений, в частности – переработка государств в открытые переделам населенные территории.
