Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления
Теперь всё то же самое будет продолжать циркулировать в процессе. К этому добавятся плохие или хорошие выборы губернаторов. Это будет помножено на этот политический блошиный рынок, именуемый партиями по 500 человек. Соответственно, процесс усилится.
Все элементы, которые фрондировали в течение этих 90 дней, найдут себе места в щелях элитного клана, который будет называться «Правительство». Более того, на сегодняшний момент вся эта либеральная супермашина, оформляющаяся у нас на глазах с 5 марта по 12 апреля (а суть послевыборного периода заключается именно в том, что оформляется эта либеральная супермашина), выступает с ультиматумом по отношению ко всему остальному, говоря: «Вот видите, здесь есть улица. Она же всё-таки как шумела, как кричала! Ну ей же нужны уступки. Она же еще больше будет кричать. А мы же не хотим, мы не хотим, чтобы она кричала». Значит, нужны уступки, я уже говорил. Что такое уступки? Это укрепление позиций либерального клана и ослабление позиций консервативного клана. Потому что нельзя укрепить позиции либерального клана, не ослабив позиции консервативного клана.
Всё. Как только эта супермашина получает еще и укрепление позиций, она становится суперсупермашиной. А дальше возникает момент, когда эта суперсупермашина будет приведена в действие против остатков недобитого консервативного клана. Такова логика, и эту логику понимают все. Вот все, кто: «Ну я не знаю, что там Путин… ну я не знаю, что он там сказал, зачем он это сказал… Боже мой, он совсем не то сказал…». Они реагируют не на то, что сказал Путин, а реагируют вот на эту ситуацию. Может быть, они ее не артикулируют так, как я. Это наверняка даже, что они ее так не артикулируют, потому что от одной мысли о том, что они ее так проартикулируют с ними уже будут спазмы от страха, переходящего в панику. Но они все ее так внутри ощущают. Точнее, даже. может быть, они ее и не ощущают, но у них есть кого слушать, и этот кто-то может поморщиться, хмыкнуть или как-нибудь еще махнуть рукой, и тут всё. Поэтому все сейчас хотят подстелить соломку и сказать что-нибудь хорошее о либеральном суперклане, понимая, что консервативный не только не защитит, но будет вести себя тише воды ниже травы с тем, чтобы случайно его не тронули, а либеральный будет атаковать.
И в этом суть нового этапа игры. Этапа, который будет длиться от 5 марта 2012 года до инаугурации, до 7 мая. Возможно, всё будет осложнено сильным импульсом со стороны улицы, но это произойдёт с вероятностью не более 10 %. Возможно, осложнения будут очень умеренные, их вообще не будет — поколготятся, и всё. Возможно даже, что либеральный суперклан скажет этой улице: «Не колготись чересчур! — эти сигналы уже посылались Горбачёвым и другими, — Не дёргайтесь! Новая фаза игры будет развертываться чуть позже». Но ведь это не значит, что эта фаза игры не будет развертываться. Она будет развертываться. Либеральный суперклан будет обрастать добровольными помощниками, прежде всего из среды КПРФ, которая прекрасно держит нос по ветру, а также «Справедливая Россия» и всего прочего.
Перебежчики будут и из «Единой России». Потому что само это перебежничество — разрешено, одобряемо, поощряемо. А в такой ситуации какой же дурак не побежит-то? К модному и, на самом деле, вполне-таки поощряемому.
Значит, вся эта либеральная супермашина будет цвести и пахнуть, оформляться и набирать силу, обрастать другими элементами (КПРФ-ными и прочими) и замыкать на себя не только энергию элитного политического протеста («норковую» энергию), но и энергию социального протеста («синтепоновую» энергию). [Рисует схему в виде дома с крышей. Снизу к «дому» пририсовывает «полипы», обозначающие «добровольных помошников», и обозначает «улицу» с протестами ниже «дома»]
Для этого и нужны будут КПРФ, националисты, отчасти «Справедливая Россия», все эти голодовки и проч., чтобы сюда подключить вот эту энергию, чтобы улица умножилась на 10. И они прямо об этом говорят.
А здесь всё выстроилось окончательно, как наверху, собственно в истеблишменте [заштриховывает «крышу»], так и в промежуточной зоне [указывает на «коробку» «дома»], олигархической.
После того, как эта машина хорошо оформится, опробует себя на частных ситуациях, поймет, как в это вписываются губернаторские выборы и всё прочее, она нанесет удар по недобитому путинизму. [Рисует блок, обозначающий «недобитый путинизм»] И об этом всё говорит, они непрерывно говорят об этом. Они говорят о том, что «мы подождем социальных протестов, сейчас будут приняты всякие непопулярные решения». Но непопулярные решения будет принимать правительство! Которое одновременно находится в сложных трансмиссиях с улицей. [Чертит линии, соединяющие «крышу» с «улицей»] Это и есть «Перестройка-2», никто её не отменил.
Значит, соответственно, здесь будут управлять энергией недовольства [указывает на «крышу»], а здесь [указывает на «улицу»] эту энергию недовольства будут перехватывать, вдобавок подавляя любые точки, которые не укладываются в этот клан <Не уверена: слышится «клан», но по сути больше подходит «план»>, и которые захотят обзавестись социальной энергией.
После того, как это будет оформлено, суперклан прыгнет. Бандерлоги (у меня такой есть термин: «Возвращение блудных бандерлогов»), блудные бандерлоги возвращаются для того, чтобы по-настоящему насосаться энергии, перегруппировать силы, вырасти, выработать новую политику, по-новому связаться со своим международным руководством, просчитать точки сопротивления и, по-возможности, подавить их на промежуточной фазе (с 7 мая по сентябрь-октябрь-ноябрь), и после этого нанести удар.
Либо уже на этой фазе недобитый путинизм рухнет [зачеркивает блок «недобитый путинизм»], либо у него хватит сил, у этого самого недобитого, отбросить клан и существенным образом трансформировать эту систему. Исчезнет вот эта «крыша», будет подразбросан олигархат, и частично фрустрирована улица.
Но частично!
И все понимают, как на западе, так и внутри страны, что Путин не Сталин, 2012-й год не 1937-й, правила игры абсолютно другие, и побуцкать можно только точечно и чуть-чуть. Конечно, никто не хочет оказаться этой точкой. Но велика надежда, что на этом втором ходе всё кончится. Если же оно не кончится, то произойдёт окончательное переформирование всей этой машины, её уличные и сопряженные с ними элементы уйдут в достаточно глубокий андеграунд, пользуясь при этом всеми современными благами, как Интернетом и свободой выезда, двойным гражданством и так далее, так и вот этой диффузной ситуацией в стране, при которой вся страна проникнута всякими американскими неправительственными и прочими организациями. Это всё просядет внутрь и начнёт оформляться уже под водой, олигархат частично начнёт путешествовать по миру, а частично брать паузу. Здесь [показывает «крышу» в левой части схемы] всё будет тоже ликвидировано отнюдь не целиком и значительной части найдутся возможности перескочить в атакующий «консервативный путинизм» [дорисовывает линию на схеме] в его как бы либеральную часть и застыть, налаживая связи с улицей. В благоприятных условиях, если эта либеральная машина будет отбита, а отбита она будет где-нибудь в конце 2012-го года, нужен ещё год на оформление новых свойств этой машины и на проседание консервативной системы, добившейся этой пирровой победы.
После этого, как только это проседание начнётся, срастутся все существующие элементы, будет нанесён последний удар и расправа будет более жестокой, чем в случае, если либеральная супермашина сразу же сметёт своего консервативного оппонента. Это будет какой-нибудь 2013-й, 2014-й год. Параллельно с этой победой оголтелого либерального противника, страна будет развалена на куски уже полностью. Такова, как мне представляется, ситуация.
В этой ситуации, поверьте мне (я не первый год существую в политике), самое главное — это занять твёрдую, внятную, и, я бы сказал, даже категорическую, самостоятельную позицию. Каждый, кто не займёт твёрдую, внятную, категорическую, самостоятельную позицию исчезнет из политики. Сейчас нужно быть чётче, категоричнее и основательнее, чем когда бы то ни было. Сейчас, если действительно готовиться к такому турбулентному развитию процесса, нужно стоять на своём, как было сказано религиозными реформаторами: на том стою и точка. Там было сказано: «Не могу иначе» [имеется ввиду высказывание Мартина Лютера: «На том стою и не могу иначе!»].
Вот этого-то никто и не хочет делать. Все ждут, куда подует ветер, все ждут, как именно будет трансформирован расклад сил, все ждут, какие именно они получат преференции, если не от либералов, то от консерваторов, и так далее. А этого ждать нельзя! И суетиться тут, проявляя избыточную пластичность и действуя по принципу «и нашим, и вашим» и раздавая «всем сестрам по серьгам», — это значит полностью уйти из политического процесса. Именно поэтому я считаю нужным не просто определяться, а определяться гораздо более чётким, острым и категорическим образом, чем когда бы то ни было.
